В толпе раздался шумок согласия и одобрения. Все смотрели на Мэри; никогда ещё она так явственно не чувствовала себя новенькой в школе, где от неё ожидают многого. Ей странно льстило всё сказанное: мысль о том, что она быстрая и стремительная, как птица, была для неё новой и приятной, ведь она всегда считала себя упорной и усидчивой. Но вместе с тем она чувствовала, что, представляя её такой, они страшно заблуждаются, они ничего не понимают, ей ни за что не оправдать их отчаянных надежд.
Но она должна. Они ждут.
— Саттамакс, мулефа, — сказала она, — вы возлагаете на меня свои надежды, и я постараюсь изо всех сил. Вы были добры ко мне, ваша жизнь хороша и прекрасна, и я очень постараюсь вам помочь, а теперь, когда я увидела сраф, я знаю, что делаю.
Спасибо за ваше доверие.
Кивая и одобрительно бормоча, мулефа гладили Мэри хоботами по голове, когда она спускалась со склона холма. Она боялась того, что согласилась сделать.
В тот же самый миг в мире Читтагацци священник-убийца отец Гомес поднимался по крутой горной тропинке между извилистых стволов олив. Косые лучи вечернего солнца пробивались сквозь серебряную листву, воздух гудел от кузнечиков и цикад.
Впереди, среди виноградных лоз, он увидел фермерский домик. Там блеяла коза и по серым камням бежал родник. Рядом с домом возился старик, и старушка вела козу к табуретке с ведром.
В оставшейся позади деревне ему сказали, что женщина, которую он преследует, пошла этим путём и говорила, что поднимется в горы; может быть, эти старики её видели. По крайней мере, у них можно было купить сыра и оливок и напиться ключевой воды. Отцу Гомесу было не привыкать обходиться малым, а времени было полно.
Глава восемнадцать. Страна мертвых
Лира проснулась около дюны с Пантелеймоном, дрожащим у нее на груди, и поднялась, чтобы немного пройтись и согреться пока серый свет постепенно заполнял небо. Еще не разу в жизни ей не приходилось сталкиваться с подобной тишиной, даже в укрытой снегом Арктике: здесь не чувствовалось движения ветра и море было таким спокойным, что даже крошечная волна не накатывала на песок — весь мир, казалось, замер между вдохом и выдохом.
Уилл крепко спал, свернувшись и положив рюкзак под голову, чтобы защитить нож.
Плащ сполз с его плеча, и она подоткнула его, делая вид, что старается не потревожить его свернувшегося кошкой деймона. «Она должна быть где-то здесь», думала Лира.
Неся все еще сонного Пантелеймона, она отошла от Уилла и присела на склоне песчаной дюны так, чтобы звуки голосов не разбудили его.
— Эти человечки, — промолвил Пантелеймон.
— Они мне не нравятся, — твердо сказала Лира, — Я думаю нам нужно избавиться от них, и чем раньше, тем лучше. Думаю, если нам удастся поймать их в сеть или что-то в этом роде, Уилл сможет прорезать и затем закрыть ход, и мы будем свободны.
— Но у нас нет сети, — ответил он, — или чего-то в этом роде. В любом случае, я уверен, что они не настолько глупы. Он смотрит на нас.
Произнося это, Пантелеймон был ястребом, и его зрение было гораздо острее зрения Лиры. Темное небо с каждой минутой принимало легкий бледно голубой оттенок, и когда она подняла глаза, чтобы посмотреть, край солнца уже осветил морскую гладь, ослепляя её. Лира находилась на склоне дюны и солнечный свет достиг ее на пару секунд раньше, чем он коснулся берега, и теперь она наблюдала, как он растекался вокруг нее и в направление Уилла. Затем она заметила фигуру проснувшегося и наблюдающего за ними Шевалье Тиалиса, стоящего с поднятой рукой у головы Уилла.
— Дело в том, — сказала Лира, — что они не могут заставить нас делать то, что они хотят. Им остается только следовать за нами. И я уверена, что это им порядком надоело.
— Если они нас поймают, — возразил Пантелеймон, подразумевая себя и Лиру, — и направят на нас свои шпоры, чтобы воткнуть, Уиллу придется выполнить все их требования.
Лира задумалась. Она живо вспомнила ужасный крик боли госпожи Коултер, конвульсивно вращающиеся глаза, жуткий, слабеющий бред золотой обезьяны по мере того, как яд проникал в её кровоток…. А это была только царапина. Уиллу придется сдаться и выполнить их требования.
— Думаю они считали иначе, — сказала Лира, — Они считали, что он на столько бессердечный, что просто будет стоять и смотреть как мы умираем. Возможно было бы лучше, если бы они продолжали именно так и думать.
Она принесла с собой алетиометр и теперь было достаточно светло, чтобы увидеть как она вытащила любимый инструмент и положила его на черный вельвет своей одежды. Постепенно Лира погружалась в транс, в котором многое становилось ясным, и где она могла ощутить замысловатую паутину связей, объединяющую их всех. Как только пальцы нащупали символы, разум нашел слова: «Как нам избавиться от шпионов?».
И стрелка начала метаться из стороны в сторону, едва ли не слишком быстро, чтобы увидеть и какая-то часть сознания Лиры подсчитывала отклонения и остановки, и немедленно определило значение сказанного: «Не пытайтесь, т. к. ваши жизни зависят от них».
Это было не слишком приятным сюрпризом. Но она продолжала спрашивать: «Как нам попасть в страну мертвых?».
Ответом было: «Идите вниз. Следуйте за ножом. Идите вперед. Следуйте за ножом».
И, наконец, она нерешительно и немного смущенно спросила: «А это правильно?»
И алетиометр тотчас ответил: «Да».
Выходя из транса, она вздохнула и, ощущая тепло солнца на своем лице и плечах, откинула назад волосы. Теперь мир наполнился звуками движущихся насекомых, и легкий бриз шелестел стеблями сухой, росшей травы на вершине дюны.
Она убрала алетиометр и побрела назад к Уиллу с Пантелеймоном, который приобрел форму огромного льва в надежде отпугнуть галливеспианцев.
Человек, к которому подошла Лира, был занят работой на своем приборе и когда он закончил, она спросила:
— Вы говорили с лордом Азраилом?
— С его представителем, — ответил Тиалис.
— Мы не пойдём.
— Именно это я и сказал ему.
— И что он на это ответил?
— Это касается только меня.
— Ну как хотите, — ответила Лира. — А эта женщина, ваша жена?
— Нет. Мы коллеги.
— А дети у вас есть?
— Нет.
Тиалис продолжал упаковывать рудный резонатор, и проснувшаяся от этого невдалеке Леди Салмакия медленно поднималась из небольшого углубления, которое она сделала в мягком песке. Стрекозы все еще спали, привязанные тонкой плетеной веревкой, их крылья были влажные от росы.
— А в вашем мире есть большие люди или все маленькие как вы? — поинтересовалась Лира.
— Мы умеем обращаться с большими людьми. — Не слишком вежливо ответил Тиалис, и обратился к Леди Салмакия. Они разговаривали настолько тихо, что Лире не было ничего слышно, но ей нравилось наблюдать, как они собирали капли росы с песчаного тростника, чтобы освежиться. Вода должна значить что-то особенное для них, подумала она для Пантелеймона: «Представь себе капли величиной с твой кулак!
Их сложно глотать, и оболочка упругая, как у воздушного шарика».
К этому моменту Уилл тоже начал просыпаться. Первым делом он посмотрел на галливеспианцев, которые тут же оглянулись, полностью сосредоточившись на нем.
Он оглянулся и нашел глазами Лиру.
— Мне нужно тебе кое-что сказать. Сказала она. — Иди сюда, подальше от…
— Если вы хотите отойти от нас, — отчетливо произнес Тиалис, — Вы должны оставить нож. Если вы не хотите его оставлять, вам придется говорить здесь.
— А мы не можем остаться наедине? — с негодованием воскликнула Лира. — Мы не хотим, чтобы вы слышали, о чем мы будем разговаривать.
— Тогда уходите, но оставьте нож.
В конце концов, рядом никого больше не было, и конечно галливеспианцы не смогут воспользоваться им. Уилл нашел в рюкзаке бутылку с водой и пару бисквитов, и прихватив один для Лиры, пошел вместе с ней вверх по склону дюны.
— Я советовалась с алетиометром, — начала она, — и он сказал, что мы не должны пытаться избавиться от этих человечков — они собирались спасти наши жизни. Так что, может просто не будем обращать на них внимание….?
— Ты говорила им, что мы собираемся делать?
— Нет! И не собираюсь. Они сразу же свяжутся с Лордом Азраилем и он отправится туда же, чтобы остановить нас. Нам остается только идти и не обсуждать это при них.
— Но они все-таки шпионы, — отметил Уилл. — И они наверняка умеют прекрасно подслушивать и прятаться. Так что может нам вообще не стоит затрагивать эту тему.
Сами то мы знаем, куда идем. Так что мы будем просто двигаться вперед, не разговаривая об этом, а им придется смириться с этим и следовать за нами.
— Они не могут нас сейчас подслушать. Между нами слишком большое расстояние.
Уилл, дело в том, что я также спросила как нам попасть туда. Прибор ответил, что мы должны просто следовать за ножом и все.
