— Ой! От них двери не защищают! Ещё один лезет! Уходите!!!
И тогда она, быстрым движением обогнув Ядигу, бросилась в спальню княжны. Женщина метнулась следом за ней, но девочка опередила её.
В спальне царил полумрак, только масляная лампа-ночник теплилась еле-еле на столике в углу. Ивилика, с закрытыми глазами, с растрёпанными кудрями и искажённым от ужаса лицом, металась по кровати.
— Княжна, проснись! — позвала её Ася, боясь даже притронуться к ней, чтобы не испугать ещё больше. — Это только сон! Проснись!
Ивилика открыла тёмные, полные ужаса глаза и непонимающе поглядела сначала на Асю, потом — на стоявшую у неё за спиной Ядигу.
— Это я, твоя гостья, — тихо сказала Ася, — тебе приснился плохой сон, а теперь ты проснулась, и всё будет в порядке.
Маленькая княжна покачала головкой:
— Ты не понимаешь! Они здесь!
Помолчав, она обратилась к няньке:
— Ядига, ты можешь идти к себе, со мной останется Ася.
Та поджала губы и молча, даже не поклонившись, вышла вон. А Ивилика обернулась к Асе и заговорила с отчаянием в слабом, дрожащем голосе:
— Пойми: это не просто сон! Ничто, ничто мне не поможет! Они и сейчас здесь, просто, когда я засыпаю, я их ви-жу! Вижу такими, какими они видят друг друга… непрозрачными… Они такие страшные! — её голос зазвенел. — Это наше родовое проклятие, оно вернулось на нас, потому что Олдан и Зелерина, как говорят, прогневали туманных логов и забытых богов… А дрёмы и логи в родстве… И мне не избавиться от них! Когда-нибудь они до меня доберутся, сумеют схватить меня, и тогда… — княжна задрожала, — тогда я не знаю, что будет, но — что-то ужасное… Вон! Видишь! Они не ушли!
Ася посмотрела в ту сторону, куда указала княжна, увидела, как вдруг исказились линии высокого шкафа, точно мимо него пронесли кривое стекло, и с содроганием поняла, что Ивилика права. Гизлы были здесь.
— Не бойся! — сказала она тогда, унимая дрожь. — Я сейчас прочитаю молитву, и они уберутся!
Она перекрестилась, встала посреди спальни и начала читать молитву Животворящему Кресту и крестить воздух, на все четыре стороны, мебель, окна, дверь и постельку княжны.
Ивилика внимательно смотрела и слушала.
После того, как Ася сказала:
— Аминь!
Она старательно повторила:
— А-минь! — и неловко, но с видимым облегчением, улыбнулась: — Спасибо. Мне лучше… Наверное, они и в самом деле ушли… Но спать я больше не буду. Боюсь… Расскажи лучше сказку! Садись сюда! — она указала на кресло возле своей кровати.
Ася села, минутку подумала, и стала рассказывать ей три сказки попугая, которые она так любила в детстве…
— Хм, — удивлённо заметила маленькая княжна, когда все три истории были закончены, — дочка простого купца, а победила двух колдунов… спасла двух королевен и королевича… И она никого не боялась, эта Розалинда.
— И поэтому всё кончилось хорошо, — ответила Ася. — Вот и ты ничего не бойся, ладно? Мы ведь знаем, что надо делать.
— Угу… — последовал с подушки невнятный ответ.
Ивилика задумалась об отважной дочке купца, и глаза её закрылись сами собой…
В конце концов, девочки обе заснули, княжна на своей высокой постели, а Ася прямо в деревянном широком кресле, откинув голову на маленькую подушечку, закреплённую на высокой спинке…
Утром, едва проснувшись, Ася вспомнила об исчезновении друга. Она огляделась. Солнце светило в узкие окна. Маленькая княжна нежилась на постели и блаженно улыбалась, глядя на неё.
— Я так сладко спала! — сказала она. — Как хорошо, что ты приехала к нам!
— Мы приехали… — невольно поправила её Ася. — Прости меня, Ивилика, но я очень беспокоюсь о Сергее: он куда-то пропал вчера. Позволь мне пойти его поискать!
— Да-да, конечно, иди! Ко мне сейчас придут Гордана и няня.
Ася поклонилась и побежала в комнату Сергея.
Там всё было точно так же, как накануне. На тарелке, по-прежнему стоявшей посередине стола, покоробился и потемнел засохший ломтик мяса, а сыр наполовину обглодала мышь…
Сергея не было.
…Накануне вечером Сергей, выведенный из себя запретом зайти к княжне, почти бегом вернулся к себе и начал метаться по маленькой спальне, точно лев по клетке.
— Эта Ядига! И ведь кажется такой добренькой, ласковой! — возмущался он. — Улыбается… и делает гадости! Обходительная такая… А ведь ненавидит, наверное, всех, просто всех!
Впервые в жизни он столкнулся с таким лицемерием, и увиденное безобразие сводило его с ума.
— Вот про кого сказано: мягко стелет, да жёстко спать! — бормотал он, кидаясь от стены к стене. — Она нас по-прежнему терпеть не может, это же ясно! И что мы ей сделали?! Как пить дать, она теперь нас не подпустит к княжне! Настроит её против нас, как против Горкуна! А какие красивые чёрные глазки, какой сладенький голосок! У… ненавижу!..
Негутин, постучавшись, вошёл к нему с ужином, но Сергей едва заметил его. Тот вышел, оставив дверь приоткрытой. Сергей всё ещё продолжал упиваться своим возмущением, когда дверь опять распахнулась и на пороге появилась бледная Ася.
— Сергей! Иди скорее за мной! Я нашла Горкуна! — быстро произнесла она, причём глаза её странно ускользали от его взгляда.
Но мальчик не обратил на это внимания, хотя это было так непохоже на Асю.
— Догоняй! — велела она, повернулась и быстро пошла по коридору.
Сергей бросился следом за ней. Но пока он добежал до двери, Ася уже свернула за угол. Он побежал туда, свернул — и увидел её тоненькую фигурку в синей блузке и длинной, широкой юбке в дальнем конце полутёмного перехода. «И куда она так торопится?» — удивился Сергей, переходя на самый быстрый шаг. Однако, как он ни торопился, догнать подругу не получалось. Сумрачные коридоры, изредка освещённые чадящими факелами, сменялись один другим, а он по-прежнему видел её впереди у следующего поворота.
— Ася, подожди! — начал сердиться Сергей. — Здесь неприлично бегать!
Но она не оглянулась, даже не повернула головы, словно и не слыхала его, — и снова свернула за угол.
Сбитый с толку, Сергей подумал, что, наверное, случилось что-то из ряда вон выходящее, и вновь поспешил за ней. В этой гонке он вскоре утратил чувство пространства, и уже не мог бы сказать, в какую часть огромного замка привели его прихотливые переходы, когда вдруг увидел перед собой винтовую древнюю лестницу. Она была не белокаменная, как всё в этом замке, а сложенная из древних тёмно-серых замшелых плит. Сергей заглянул за перила: Ася спускалась несколькими округлыми пролётами ниже…
Странная тревога охватила вдруг мальчика. Он не помнил этой лестницы! Он остановился, огляделся… и вдруг фраза Ивилики вспыхнула в его памяти:
— Это Башня теней! Туда не ходят!
Сергей бросился вниз, вслед за подругой, и закричал:
— Аська, ты с ума сошла, здесь опасно! Вернись сейчас же!
И прислушался, ожидая ответа… Шагов девочки не было слышно. Он перегнулся через перила так далеко, как только смог, и вгляделся во тьму. Синий широкий подол Асиной юбки мелькал далеко внизу. Она не слушала его! Остановить её не было никакой надежды. Тогда он, сломя голову, кинулся вниз по скользким ступеням. Лестница вилась так долго, как будто ушла в глубокое подземелье, потом вдруг окончилась круглой площадкой, освещённой странным, призрачным, непонятно откуда исходящим светом… От площадки отходил только один тоннель, сырой и мрачный, но в конце его дрожала точка голубоватого света. Это был фонарь, откуда-то появившийся у Аси в руке. Слегка покачиваясь, он светился рассеянным бледным светом, притягивая и маня. Сергей не понял, как это произошло, но только, раз взглянув на него, он уже не мог отвести от странного огонька зачарованного взгляда. Не раздумывая, он поспешил следом за ним. Он долго бежал по сырому и мрачному подземному ходу, спотыкаясь в кромешной тьме, спеша за качающимся вдалеке фонарём, стремясь к нему, точно бабочка на огонь…
Вскоре он перестал замечать, где он идёт, видеть, что окружает его, — он только торопился за голубым колеблющимся огнём, забыв обо всём, кроме одного: ему надо во что бы то ни стало достичь его… А огонёк всё удалялся и удалялся…
— Господи, — выдохнул мальчик, — ну я же не успеваю…
И вдруг тёмная фигурка, что несла фонарь, стала менять очертания, двоиться, троиться…
Сергей почувствовал, как озноб запредельного ужаса прошёл волной по его спине.
— Господи, помилуй! — воскликнул мальчик, поняв, наконец, что впереди идёт вовсе не Ася.
И тогда странная фигура, дёрнувшись, исчезла совсем, а вместе с нею — и бледный колдовской огонёк. Сергей увидел себя в одиночестве, в непроглядной тьме… неизвестно где.
Напрасно он, от потрясения не веря себе, всматривался вперёд, напрасно протирал глаза — огонька больше не было, как не было и той, что несла его…
