Каменный солдатик шевельнулся, развел руками, спешенно заморгал глазами.
Сквозь толпу пробирался точно такой же солдат, но без кокарды на фуражке, что, видимо, означало чин пониже.
— Пусть говорит, — разрешила Тор-Мозина с балкона.
— Наши следопыты установили: кроме Кукушки к нам проник из Мира Времени… Ох! Казните или велите миловать!.. Человек с живым сердцем…
— Спасите! — вдруг послышался визг.
— Помогите!..
— Пусть звенят колокола «Беды»!..
На площади стало твориться невообразимое: толпа хлынула сначала вправо, потом влево, потом бросилась врассыпную.
С высокого балкона исчезла и сама Тор-Мозина.
— Нужно прятаться получше… — проговорила Кукушка. — В Ру-Лонии — тревога.
— А может быть, нам воспользоваться паникой? — предложил Вовка. — Нам не мешало бы разведать, где восседает Сова — Хранительница Главных часов.
Кукушка взмахнула крыльями.
— Что ж! Будь по-твоему… — согласилась она. — Только мне нельзя появляться даже в пустом городе — мои лапы будут звенеть о камень. Иди один.
Вовка вышел на площадь и вновь ощутил дурманящий запах тленья. Словно стоял он в глубоком подвале, где когда-то нашел часы.
Площадь была пуста. То тут, то там валялись брошенные в панике шляпы, пояса и даже… У самых каменных ступенек каменного замка лежала вынутая из ножен и почему-то брошенная шпага.
Необычная тишина, какая бывает только в подземельях, стояла под этим бело-синим беззвездным пергаментным небом. И все вокруг было подкрашено этим светом.
Мягко ступая, Вовка подошел к ступеням замка, остроконечная крыша которого исчезала где-то над головой.
Всюду было безмолвно. Но вот откуда-то со стороны послышалось тихое всхлипывание. Вовка обогнул угол и увидел крошечную девочку в платьице веером.
— Здравствуй, девочка! Почему ты плачешь? — очень тихо спросил Вовка, но вопрос его подействовал на незнакомку, как гром. Она вскочила и бросилась бежать. Но убежать ей не удалось: в этом месте стена образовала тупик, и девочка испуганно остановилась, прикрыла лицо руками, заплакала.
— Ты боишься меня? — огорчился Володя и эхо подтянуло: «а-а-а…»
— Конечно боюсь, — призналась она, — если сама Тор-Мозина боится… вас.
— Ну, у той есть причина бояться… А тебе незачем…
Володя приблизился. Девочка с кукольным лицом смотрела на него испытующе, но теперь без страха. Ее большие глаза отражали небо и… Вовка увидел всего себя в этих больших синих глазах.
— Как зовут тебя, девочка?
— Томлина. — И добавила не без гордости: — Я приближенная служанка ее величества Тор-Мозины…
— А почему ты плачешь?
— Разве ты не знаешь, что Тор-Мозина обещала казнить моего дядю Горновея, если тот не сумеет уничтожить Кукушку? Он никому не причинял зла — мой дядя. Он скорее согласится умереть, чем убить ни в чем не повинную птицу…
На секунду глаза Томлины, в которых стояли еще слезы, задержались на Вовке.
— Ты?.. Я догадалась, догадалась! Ты пришел оттуда, где растут живые цветы? Да? Я угадала?
— Угадала. Меня все зовут Вовка… Вова… Володя… Я учусь в двадцать шестой школе.
— У нас тоже есть школа — сказала Томлина. — Но там учат лишь детей высокой знати. О! Там очень мудренно! Они изучают таблицу умножения. Все время учат, что два умноженное на два будет четыре и — представь себе — у них все время выходит четыре. Вот какую премудрую науку изучают дети.
— И ты никогда не училась в школе? — В голосе Вовки прозвучало такое удивление, что Томлина даже вскинула большие, дрожащие ресницы.
— Разве только я одна такая? Наши семьи должны шить одежду, обувь, платить разные подати на содержание двора и стражи ее величества. Она боится врагов и все больше и больше размножает каменных солдатиков, которых нужно одевать. Хорошо еще, что подчиненные не требуют еды…
— Ах, какую страшную сказку придумала Тор-Мозина, — не выдержал Вовка. — Неужели обитатели королевства могут жить без времени? без облаков? без солнца?..
— Солнце? — переспросила девочка и часто-часто заморгала ресничками. — А что это значит — «солнце»? Нам говорят, что мы самые счастливые обитатели самой необыкновенной страны, где не нужно думать, где время остановилось и никто не умирает, если того не захочет сама Тор-Мозина…
— Конечно, вы счастливы, потому что почти никто из вас не знает, как вы несчастны… Вы не знаете, как пахнут на рассвете живые цветы, как шумят дожди и зажигаются между землей и небом радуги…
— Да, да… Радуги… Дожди… Запах цветов… Леса в золоте… Я что-то припоминаю… — Томлина прикрыла глаза, снова вскинула ресницы и посмотрела на Вовку. Сказала: — Ах, зачем ты напомнил мне то, что я забыла давно… А теперь?.. Как я теперь жить буду? — и девочка расплакалась.
— Не плачь, Томлина… Поверь! Мы с Кукушкой все возвратим вам. Нам бы только завести Главные часы королевства…
Томлина задумалась.
— Нет. Я ничего не могу подсказать тебе… Но вот что, смелый мальчик, я могу провести тебя в опочивальню Тор-Мозины. Там я заведу разговор о Главных часах, и ты, быть может, что-либо узнаешь.
В эту минуту со сторожевых башен послышались голоса стражников.
— Обитатели королевства могут быть спокойны! Ее высочество Тор-Мозина поклялась своим левым мизинцем, что через три дня Кукушка будет казнена на площади вместе с незваным пришельцем…
— Слушайте, обитатели королевства! Слушайте! Запоминайте! Веруйте! Ее высочество…
— Решай, мальчик, мне нужно торопиться…
— Я иду с тобою, Томлина… Иду…
Они вошли в дверь, напоминающую пасть какого-то зверя, и побежали по гулким ступеням. Все выше и выше. Сквозь узкие окошки лился синий свет. Он освещал крутые ступени; с каменных стен печально смотрели крохотные человечки, обвитые цепями.
— Смотри, кто это? — спросил Вовка, который снова почувствовал, будто холодные липкие пальцы прикасаются к спине.
— Это же секунды, — просто объяснила Томлина. — Если вдруг пойдут Главные часы, то с первым ударом маятника они оживут. И тогда рухнет замок…
А ступени становились все круче и круче. Уже приходилось карабкаться по скользким камням.
Наконец, на одной из лестничных площадок Томлина остановилась, прислушалась и потянула на себя огромное металлическое кольцо в пасти льва.
— Войдите, — басом прогудел лев.
Они оказались в большом зале. Своды его подпирались столбами. Половина из них были светлыми, другие — темные с блестками.
— Здесь 24 столба, — объяснила Томлина. — Это плененные часы. Тор-Мозина любит потешаться над ними. Подойди сюда, — она провела его в узкий ящик с множеством отверстий и шепнула: — Тебе отсюда будет видно опочивальню и все слышно…
Вовка остался один. Он слышал, как мучительно на одной тоскливой ноте гудели за спиной плененные часы.
— А где Томлина! А?.. — вдруг раздался старческий скрипучий голос Тор-Мозины. — Скорее, скорее! Разве ты не слышишь, противная девчонка, что меня уже ждут мои слуги. У них срочные вести. Я это слышу по тому, как чешет бороду мой верный Мудрец и как топчется от нетерпения Лорд Хранитель Времени…
— Простите меня, сударыня, но я не покидала опочивальни. Я слушала ваше дыхание, — залепетала Томлина. — Сегодня оно было ровным, что означает приятное для вас стечение обстоятельств.
— Ай! — вдруг рявкнула старуха, и Вовка даже присел в своем ящике. — Расчесывая меня, ты опять выдернула волосок. Ты это сделала нарочно! нарочно! нарочно! в отместку за то, что я хочу казнить кузнеца Горновея.
— Простите, — извинилась Томлина. — Я сделала это совсем нечаянно. Я всегда помню, что волосы на вашей царственной голове, как и на головах всех обитателей королевства, не растут, и потому я очень бережно…
— «Бережно» — передразнила Тор-Мозина. — Знаю я это «бережно». Вот я уже чувствую… вот здесь, на макушке пятачок. Как же я буду лысой разговаривать со своими подчиненными? Это может вызвать улыбку по отношению к моей особе.
— А вы не разрешайте подчиненным заглядывать на вашу царственную макушку, тогда никто ни о чем и не догадается.
— Что ж, ты не лишена изобретательности, — похвалила Тор-Мозина. — В благодарность за это я разрешаю… разрешаю…
— Разрешите мне задать вам всего лишь один вопрос.
— Ладно. Так и быть. Задавай свой вопрос.
— Скажите, а почему в нашем королевстве стоят все часы?
Володя видел, как вскочила Тор-Мозина, как в старческих ее глазах засверкала ненависть, а редкие косы упали на плечи.
— Ах, вот что тебя интересует?! Видимо, этому научил тебя Горновей? Погоди же, негодница, я отрублю тебе язык, если еще раз ты задашь мне подобный вопрос. Но… — Тор-Мозина неожиданно изобразила на своем лице подобие улыбки и уже ласковее спросила: — Этот вопрос ты придумала сама или это заинтересовало кого-нибудь из обитателей королевства? А? Знай же, дитя мое: часы остановились для пользы всех…
