кусок яичницы со стороны живых и переносит его на другую сторону.
– Вот и всё, – говорит он. – И там ты проводишь вечность, в Стране бесконечного лета, недоступной живым.
Он кладёт кусочек яичницы на середину тарелки, прямо под ножом.
– Однако существуют люди, с самого рождения наделённые даром. Они способны общаться через преграду с теми, кто на той стороне. Их называют медиумами.
Я отправляю свою яичницу в рот, и он улыбается мне. Сегодня он добрее, чем вчера, но кто знает, может, он тоже притворяется. Нужно быть осторожнее.
– Как этот нож, стена между нами имеет широкие и тонкие места.
Он показывает указательным пальцем на ту часть ножа, где лезвие переходит в рукоятку.
– Этот дом расположен в таком месте, где стена особенно тонкая. Ты понимаешь, что это означает? – Чарльз наклоняется ко мне и шепчет: – Ничего страшного, если ты не веришь. Иногда я и сам ни в чём не уверен.
Мисс Элдридж появляется в комнате, и мы тут же встречаемся взглядом.
– А, моя девочка, сегодня ты выглядишь намного лучше! – говорит она. – Хорошо спалось?
Не дожидаясь ответа, она обнимает меня за плечи и произносит:
– Внимание!
В комнате воцаряется тишина. Все головы поворачиваются к нам.
– Для меня огромная честь видеть каждого из вас в этом доме, хотя я не питаю никаких иллюзий насчет того, почему вы приехали. Утрата – связующая нить, объединяющая всех нас. Мы находимся в особенном месте. Вы наверняка почувствовали это.
Тихий шёпот наполняет комнату. Мистер Спенсер улыбается в углу.
– Наука не может этого объяснить. Многие сомневаются в нашей искренности. Нас называют в лучшем случае глупцами, а в худшем – обманщиками.
Мне кажется, она обращается лично к мистеру Спенсеру, но она продолжает, отпуская мои плечи и передвигаясь по комнате. Она поднимает взгляд на потолок и закрывает глаза, и в этом свете она кажется почти что красавицей, словно статуя, высеченная в камне.
– В наших сердцах хранится настоящее сокровище – хрупкое пламя истины, которое необходимо оберегать от нескончаемого ветра сомнений. Если мы убережём наше пламя, защитим его от внешних сил, никто не сможет обмануть нас.
Она оборачивается к толпе и протягивает руки.
– Сеансы будут проводиться регулярно в зале собраний и в поле, а урок Маргарет по астральной проекции пройдёт завтра у большого дерева. На этой неделе нас почтили своим присутствием особые гости. Вильма ван Хесен приехала к нам, чтобы продемонстрировать искусство спиритической живописи, а Мадам Кримсон привезла свои спиритические трубы, вы сможете взглянуть на них в кабинете. И конечно же, Томас Спенсер, печально известный спиритический фотограф, предложит вам свои услуги в подвальном этаже. Расписание вывешено на всей территории поместья.
– Идём со мной, – говорит Чарльз, беря меня за руку. – Сегодня мне пригодится помощник.
Он уводит меня из столовой, а мисс Элдридж продолжает раздавать указания, и её голос эхом отзывается в коридорах. Мы идём не тем путём, которым шли вчера вечером. Дом представляет собой переплетение узких лестниц и тайных ниш, обшитых досками, где можно спрятаться и подглядывать в щёлочки, и Чарльз знает все скрытые проходы, маленькие дверцы, выходящие в тесные коридоры, ведущие в неожиданные места.
– Этот дом когда-то был частью «Подпольной железной дороги», – говорит он. – Слышала о такой?
Я киваю. Отец рассказывал мне и Джону о «Подпольной железной дороге», когда мы повстречали это название в книге и решили, что речь идёт о поездах, которые ходят в туннелях под землёй.
– Так и думал. Сразу видно, что ты смышлёная. По этим тайным маршрутам мой дед попал на север через Каролину. Но я, к сожалению, не знаю, останавливался он здесь или нет.
Почему бы мисс Элдридж не спросить об этом у Аннабелль? – думаю я, но держу свои мысли при себе. Не за чем спорить с ним.
Мы проходим мимо молитвенной группы, собравшейся в маленькой гостиной, и идём через кухню, затем Чарльз ведёт меня в столовую и к лестнице.
– Я не знаю твоего имени, – говорит Чарльз, будто только сейчас вспомнил об этом.
У меня такое чувство, будто я у него в долгу после того, что я сделала с фотопластинками, которые он охранял прошлой ночью.
– Лиза, – говорю я, решив назвать своё настоящее имя, чтобы потом не запутаться.
– Приятно познакомиться, Лиза, – говорит он. – Красивое имя. А я Чарльз Бранч.
Поднявшись по лестнице, мы идём по коридору к его комнате, и он открывает дверь. Я не захожу, стараясь даже не заглядывать внутрь при дневном свете, – мне стыдно, что я уже довольно хорошо успела изучить содержимое его комода.
– Сегодня будет интересно, – говорит он. – Мисс Элдридж тоже считает себя скептиком, что бы ты ни думала. Физические медиумы, то есть люди, которые используют реквизит для общения с духами, – зачастую не более чем неудавшиеся фокусники. В этом доме побывало немало аферистов, и мисс Элдридж делает всё возможное, чтобы уличить их во лжи. Она считает это своим долгом перед спиритическим сообществом. Она разрушила столько карьер, но у неё есть привычка не замечать самые простые признаки мошенничества. – Чарльз достаёт коричневый бумажный пакет из нижнего ящика. – Вот почему мы не должны спускать глаз с этого пакета.
Я стараюсь сохранить бесстрастное выражение лица, не выдавая никаких эмоций, и спускаюсь за ним обратно, на первый этаж, где толпа уже собралась в кабинете. Тёмные занавески опущены на окнах, едва пропуская свет, и гости сидят вокруг дородной женщины. Должно быть, это и есть Мадам Кримсон. У неё тёмные волосы и гигантская бородавка на щеке. На ней красная шёлковая шляпа с крошечными золотыми кисточками, свисающими набок, и акцент у неё заграничный, хотя и с лёгким нью-йоркским выговором. Голос у неё мягкий, умиротворяющий, интонация меняется, словно музыка.
– Вы с нами, духи? – спрашивает она.
Будто из ниоткуда раздаётся стук. Он становится всё громче и громче, сотрясая картины на стенах.
– Вы слышите их? Они явились к нам!
Мадам Кримсон кладёт длинную конусообразную трубу на стол, затем поднимается и заходит за ширму, которую она привезла с собой, украшенную яркими узорами и изображениями животных.
– Я больше не дотронусь до этой трубы. Даже близко к ней не подойду.
Стук продолжается, и из-за ширмы доносится тихое бормотание.
– Духи здесь, среди нас, они шепчут!
Толпа оглядывается по сторонам в надежде увидеть духов собственными глазами. Одна из женщин начинает рыдать.
– Говорите в трубу, духи! Пусть они услышат вас!
Странный звук доносится из трубы, будто сдувается воздушный шарик. Не пойму, как она это делает.
Маргарет стоит у входа в комнату, пристально наблюдая за трубой.
– Слушайте! – вскрикивает Мадам Кримсон и вдруг пускается в пляс, позвякивая своими драгоценностями. Её грузное тело колышется и сотрясается, а странный звук из трубы продолжается. Фьююю фьююю фьююю. Я здесь.
В коридоре появляется Джон. Он улыбается, с трудом сдерживая смех, и мне едва удаётся не расхохотаться вместе с ним.
Фьююю. Мне так хорошо на той стороне.
Голос
