– Постойте, а что насчёт благословения? – спросил Петер. – Когда мы сможем его получить?
– Именно об этом я и хотел с вами поговорить, – Элиот кивнул. – Вы получите его прямо сейчас.
Они вышли из кабинета пять минут спустя. На этот раз переход по узкому коридору был не таким страшным. Размышления об опасности ушло на второй план, уступив место волнению. Как всё будет происходить? Боги спустятся на землю, или как? Вероника оглянулась на Санни, беззаботно болтавшую с Элиотом. Вот уж кто должен знать, – та, кто каждый год берёт первый приз.
Помещение храма по-прежнему пустовало, здесь всё так же витали запахи ароматических палочек. Вероника стояла в метре от остальных чемпионов и главного жреца и робко всматривалась в лица пятиметровых статуй, гадая, чьё благословение достанется ей. Кто-то из трёх Столпов – богов воды, воздуха и света – мог стать её хранителем. Две недели назад ей бы и в голову не пришло, что она может смотреть на них вот так, как будущая подопечная, а сегодня уже стоит здесь. Чокнуться можно.
Новые вопросы взметнулись в мыслях. А каково, кстати, быть чьим-то подопечным? Ощущают ли хранитель и человек такую же связь, как они с Кайлом? Телепатическую, чувственную? Хотя чувственную нет, конечно. Это же Санни устроила…
Элиот уже несколько минут молча стоял лицом к табличкам с именами богов. Всё это было как-то не зрелищно. Когда Веронике говорили, что жрецы напрямую говорят с небожителями, она представляла всё, что угодно, кроме безмолвного разглядывания стены храма. Неужели всё происходило так же просто, как и у них с Кайлом? Банальная телепатия без ритуалов и голливудских спецэффектов?
– Вероника Александрова, подойди. Хранитель выбрал тебя.
Голос Элиота привёл её в чувство, и она поспешила выполнить распоряжение.
– Держись, – главный жрец протянул Веронике руку. – Обычные люди и герои не могут услышать голоса Мира Грёз, а благословение даруется именно словом. Ничего не бойся и не задавай лишних вопросов. Всё ясно?
Вероника кивнула и робко взялась за протянутую ладонь. Волнение захлестнуло с головой, рука дрожала. Вероника видела своё неясное отражение в чёрной мраморной табличке с надписью “Взращивающий природу Матлал”, и имя бога растений было на уровне глаз.
– Здравствуй, Вероника. Меня зовут Воздающий свет Фалберт, – послышался приятный мужской голос в голове, словно кто-то включил приёмник. – На весь следующий год я стану твоим хранителем. Это означает, что я буду присматривать за тобой, чтобы всё было в порядке. Хотя ты и так, наверное, всё знаешь?
Она кивнула, как будто бог света мог это видеть.
– Вот и прекрасно, – в голосе Фалберта проскользнула улыбка. – Итак, я дарую тебе светоч Мира Грёз, перед ним расступается любая тьма. Прошу, используй его с умом.
От отделанного тёмным мрамором пола поднялся крохотный тёмно-синий светлячок и с негромким хлопком растаял. Казалось, в сердце появился тёплый уголёк, светившийся мягким белым светом.
Чутьё подсказало, как это работает. Привычным движением, как будто делала это тысячу раз, Вероника подняла свободную руку и щёлкнула пальцами. На ладони появился крошечный светлячок – настолько яркий, что она зажмурилась. Она быстро сжала ладонь в кулак, и свет погас.
«Спасибо», – по привычке мысленно поблагодарила Вероника.
– Тебе спасибо. По правилам хранители не могут общаться с подопечными до конца состязаний, но ты можешь обратиться за помощью в храм в любой момент. В разумных пределах, конечно.
«Хорошо».
– У тебя есть вопросы?
Вероника попыталась привести мысли в порядок. Навязчивый запах ароматических палочек дурманил, болела голова. Элиот велел не спрашивать ничего лишнего, а значит, надо сосредоточиться.
Ну же. Сосредоточься…
Вероника общалась с богом впервые, и, если задуматься, у неё был миллион вопросов. В чём смысл жизни? За что на самом деле изгнали Дарующего пламя? Почему полубоги появляются на свет, если небожителям запрещено иметь детей? Как узнать, что за тайну скрывает несносный «сосед»? Зачем…
«Фалберт, мой отец… Я хоть что-нибудь значу для него?»
Непрошеный вопрос сорвался «в эфир» прежде, чем Вероника успела хоть что-то сообразить. Воцарилась неприятная тишина. Казалось, что остальные чемпионы тоже замолчали и теперь напряжённо ожидают ответа. Но ведь обычные смертные не могут слышать голоса Мира Грёз. А главный жрец? Вдруг он подслушивает? Не выскажет ли он после разговора всё, что думает?
– Значишь, – мягкий голос бога света, казалось, сиял тёплыми солнечными лучами. – Он отказался принимать участие в соревнованиях, потому что не мог выбрать тебя как подопечную. Ведущая битву говорила, что видела, как он тоскует.
«Спасибо».
Вероника сама не заметила, как выпустила руку Элиота. Главный жрец кивнул и снова замер, вглядываясь в таблички с именами богов. Она отошла на пару шагов в сторону и обернулась. Статуя Порождающего тьму следила за ней невидящим взглядом, и Вероника почувствовала в глубине души ту же пустоту, что ощущала недавно благодаря Кайлу.
Мир ужасно несправедлив. Несправедливы законы, запрещающие любить того, кого хочется, разделить с ним часть вечности и подарить ему ребёнка в утешение. Несправедливы правила, не позволяющие родителям и детям воссоединиться в продолжении этой любви. Несправедливо, что ты рождаешься во имя некоей великой цели, с неким великим предназначением, как и сотни таких же детей, но именно тебе достался несчастливый билет на борт с одним проводником вместо положенных двух. Несправедливо то, что ты смотришь в пустые глаза статуи, изображающей твоего отца, не имея права увидеть его вживую и сказать, кем ты стала. Без права коснуться, без права спросить совета, без права… вообще без права. И с твоей, и с его стороны.
Наверное, не стоило задавать вопроса, на который не хочешь знать ответа.
***
Казалось, настроение испорчено раз и навсегда. Непрошеное особое задание богов легло на плечи тяжёлым грузом. Кайл никак себя не проявлял. Понимание того, что отец её помнит, но не может с ней увидеться, и вовсе душило опаляющим лёгкие воздухом. Вероника отчаянно пыталась выкинуть всё это из головы, но получалось плохо. Даже любимый учебник не помогал. Слова текли неспешным ручейком, ни на миг не задерживаясь в сознании.
«Первые упоминания об Одарённых появляются в мифологии древних. Например, в греческих легендах неоднократно говорится не только о детях богов, но и об обычных людях, совершивших невероятные подвиги. Мало кому известно, что каждый из героев обладал определённым Даром…»
– Мэй, ну пожалуйста! – в очередной раз взмолилась Алина. – Я хочу классно выглядеть на этих соревнованиях!
“…обладал определённым Даром. Например, китайский лучник И владел способностью, похожей на телекинез. Он умел придавать импульс… ”
– Нет, дай мне отдохнуть уже.
– Ну что тебе стоит? Это займёт всего две минуты! Ты же не обычной краской будешь красить!
“…импульс предмету, которого касался. Так, выпущенные им стрелы поражали цель с заметно большей силой, чем была у любого из его современников…”
– Если я это сделаю, ты от меня отстанешь? – послышался рассеянный голос Мэй.
Соседка говорила тихо, но Вероника всё равно слышала её голос громче, чем свой внутренний.
“…своих современников и, возможно, живущих и ныне…”
– Отстану! Обещаю! Ну пожалуйста…
– Вы не могли бы потише? – не выдержала Вероника и оглянулась на соседок.
– Это не ко мне, – протянула Мэй, миниатюрная азиатка, лежавшая на соседней кровати с томиком японских комиксов в руках. Её длинные распущенные волосы цвета морской волны сложились в красивый узор на белоснежной простыне. Хоть она и закончила четвёртый курс, Мэй умудрялась выглядеть младше, чем соседки. Особенно сейчас, в короткой пижаме с покемонами.
Опять она нахимичила что-то со своими волосами, хмыкнула про себя Вероника. С каждым разом соседка выбирала новые яркие и странные цвета, будто соревновалась с кем-то в гонке за необычностью. Три недели назад её волосы были розовыми, полторы недели назад – фиолетовыми. Теперь вот это. Впрочем, когда твой Дар – управление цветом, почему и не поэкспериментировать?
– Ты тоже хочешь что-нибудь нечеловеческое? – Вероника обернулась к Алине, сидевшей на своей кровати в окружении пары десятков глянцевых журналов.
– Я аниме не смотрю, в отличие от некоторых, – фыркнула подруга и подняла с постели журнал. На обложке красовалась роскошная блондинка, напомнившая Веронике кого-то из студенток. – Вот, видишь? Хочу такой же цвет и мелирование.
Вероника вгляделась в изображение красавицы. Красивая фигура, словно её создавали скульпторы античных времён. Светлые волосы до талии, несколько цветных прядок сзади. Милое лицо, изменённое до неузнаваемости тонной косметики. Впрочем, почему до неузнаваемости…
