«Глупые мы, муравьишки, – неожиданно для самого себя вслух стал размышлять Скакунок. – Мы смотрим на красоту мордашки. А вот муравьинки смотрят на сердце и душу через поведение и через слова. Поэтому муравьинки умнее нас и очень не умный я». Грубяшка, как ни продолжала злиться, но ничего не сказала.
А многие из муравьинок, несмотря на то, что их муравьишки пришли далеко не первыми, не только не бранились, но даже успокаивали своих везунов: «Не отчаивайся. Ты всё равно молодец! Потому что ты старался из последних сил!»
А муравьинки, которых сидело целых три на одной спинке, доказывали всем, что: «Только наш муравьишка заслуживает первого места, потому что это на его плечах была вынесена самая большая тяжесть догонялок-перегонялок. И эта тяжесть – мы!» – восклицали они.
Всегда можно найти повод для добрых или злых слов. А повод зависит от желания. Поэтому добрый всегда несёт добро, а злой – зло.
Наказание за наказаниеНо в Грубяшке, как ведро в водопаде, новое неудовольствие накапливается. И не успевшего опомниться Скакунка она продолжила бранить с новой силой. И вот тут-то добрый Скакунок не выдержал и возьми да и произнеси:
– Ещё одно твоё недоброе слово и твой длинный колючий язык станет известен не только всем ушам, но ещё будет виден и всем глазам! Головку украсят рожки, а ровные лапки согнутся в дужки.
Грубяшка даже не обратила внимания на слова Скакунка, как и не услышала их, и продолжила его бранить. Неожиданно она замолчала, потому что почувствовала, что ей неудобно и больно стало говорить из-за появившегося у неё действительно длинного и колючего языка, который никак теперь не умещался у неё во рту.
Все увидели, вместе с её новым языком, ещё и появившиеся у неё рожки и лапки-дужки.
– Вот, когда подобреешь, вот тогда и похорошеешь. – решительно произнес Скакунок, но прогонять Грубяшку, которая уже проливала рекой слёзы, не стал.
Удивились все силе возмездия Скакунка, но никто его не осудил и никто Грубяшке не посочувствовал. Сама виновата, если довела-развила в нём силы возмездия такие. Пусть исправляется. И, вообще, перегонялки интересовали сейчас всех больше всех.
А споры о том, кто быстрее кого бежал и кто кого перегнал, не умолкали до самого вечера. И это несмотря на то, что и так ясно, что первым пришел Скакунок. А точнее, именно потому, что он пришел первым. Потому что он так быстро бежал, что почти никто и не видел, как он бежал, ибо убежал ото всех далеко-далеко вперед. «А может быть, он и вовсе не бежал?» «А кто прибежал вторым?» «А третьим?» Все так устали, что и об этом не узнали.
И вот решили, что на следующий день снова поиграют в догонялки-перегонялки. Каждый муравьишка втайне надеялся, что уж завтра он всем покажет! А каждая муравьинка была уверена, что уж завтра-то увидят все, кто тут самые-самые из всех!
Бразды правленияУже вечером многие муравьишки готовились к победе следующего дня. Они стирали одежду, мылись, ели и, главное, ложились пораньше спать.
А каждая муравьинка весь вечер думала о том, как бы сделать так, чтобы именно её муравьишка был бы ближе всех к победе. «Чтобы бежать быстрее, – рассуждали они все порознь, – нужно не только быстро лапками двигать, но и лучше видеть, куда бежишь. А кому видно лучше? А лучше видно тем, кто находится выше, а значит и смотрит дальше. Поэтому мальчишка-муравьишка должен думать только о том, как бежать быстрее. А куда бежать – об этом теперь она – муравьинка позаботится.
Но, как указывать муравьишке-бегонесуну дорогу? Крики «Налево!» или «Направо!» он вообще может не услышать из-за топота, из-за ветра и из-за криков со всех сторон. И оборачиваться на неё, на муравьинку, глядя на её указующие лапки, муравьишка не должен. Тогда точно либо в ямку свалится, либо в столбик врежется.
Вот и подумала каждая, а потом с каждой и поделилась, что:
– Ха-ха-ха! А если надеть муравьишкам две верёвочки на голову или на шею, то это будет очень даже удобно.
– Да, наверно, очень удобно!
– И даже интересно!
– Уж точно будет весело!
– Только нашим муравьишкам надо будет объяснить, что, когда их будут дергать справа, значит нужно бежать правее, а когда начнут дёргать слева, значит бежать левее.
– А когда дернут за обе верёвочки, то, значит, хи-хи: «Стоять, приехали!»
Идея о том, как управлять муравьишками, понравилась всем муравьинкам без исключения.
Ликованья запряжённыхА муравьишки-мальчишки, хоть и согласились надеть на себя верёвочки, но и с сомнениями, и с неохотой, и не сразу, и не все.
Некоторым из тех, которых оседлали одних из первых, даже понравилось бегать с верёвочками. «Смотрите, – говорили они, катая на себе своих наездниц вокруг да около тех, с кем говорили, – я бегаю с закрытыми глазами и не обо что не ударяюсь. Я думаю только о том, как нести свою муравьинку быстрее всех, и ни о чем другом!»
«Вот то-то и оно, – выражались с возмущением и презрением другие в ответ, – что ты думаешь теперь только о том, как возить на себе муравьинку!». «А о чём же ещё думать?» – неожиданно возражали те, кого уже запрягли. При этом даже те, кто возмущался больше всех, с удивлением обнаруживали, что найти ответ на этот вопрос не могут.
«О победе надо думать, о победе! О победе и забыли?! А не о муравьинках!» – возмущённо выкрикнул кто-то из старших муравьишек.
Потянулось молчание. И вдруг кто-то недоумённо спросил-утвердил-провозгласил:
– Ну, а разве это уже не победа?
– То, что на тебе муравьинка засела? – переспросили рядом с ехидством.
– Ну, д-да!
– Да не то, что засела, главное.
– А что же главное? – с ухмылкой.
– А то, что эта муравьинка… со мной…
– Да, не с тобой она, а на тебе!
– А что, мы переломимся, что ли?
– Да… не переломимся!
– Не им же нас на себе катать.
Почти никто из тех, кто пока против, чувствовали, что бессильны возражать. Но кое-кто ещё храбрились тем, что предостерегали:
– Смотрите, как бы эти верёвочки не задержались на вас и после догонялок-перегонялок!
– Как бы эти верёвочки не остались на вас навсегда!
– Как бы вам не пришлось возить на себе всегда! – прокричал возмущённо ещё кто-то, кому как раз ещё только верёвочки и надевали.
– А мы всегда что-то на себе несём. Разве мы не родились для того, чтобы нести каждый свою ношу?
– Да, если надо, то и повезём! – поддержал кто-то с видом благородного рыцаря, и никому не нашлось что возразить, хотя очень что-то возразить и хотелось. Но, наверно, самый умный, а потому и неприметный, вдруг из неведомо откуда произнёс:
– И у муравьинок своя ноша!
Второе началоНо вот начались вторые догонялки-перегонялки. И что удивительно. Первыми прибежали все те, которых и вчера, и сегодня хвалили. А последними, ну, конечно, все те, которых только и ругали.
А самым первым пришел кто? Ну, конечно, Невезучкин! А почему? Да, конечно же, потому, что им управляла, то есть помогала, сидя на нём, ему бежать, самая добрая и самая обоятельная – Добряшка!
А кто прибежал самым последним? В вопросе часто бывает ответ! Ну, увы, ну почти все догадались, ну, конечно же – Скакунок. Грубяшка уже вполне освоилась со своим новым длинным и колючим языком, он ей даже стал нравиться (потому что им было удобней колоть и пилить словами Скакунка). А потом ещё целый вечер она его укалывала и пилила самыми злыми и самыми недовольными словами, распиливая его уверенность и его силу воли на маленькие кусочки слабоволия и робости. Поэтому, на следующее утро, утро новых вторых перегонялок, он почувствовал, что ноги у него еле двигаются и что ему тяжело дышится, и что он даже испытывает страх перед новыми перегонялками-догонялками. «Да, не бывать Грубяшке снова симпатяшкой!» – думали со стороны, но сочувствуя Скакунку.
А Слабачок с Кукляшкой, конечно, не скакали и не перегоняли. Почему, конечно? Да потому, чтобы, обязательно примчавшись первыми, никого не разочаровать! Так и соревновательный дух у всех сломить можно, потому что всем вдруг возьмётся да бегать и расхочется. Раз всё равно понятно, кто победит. Да и все сразу начнут думать, какие они все неимоверно слабые, при таком самом сильном.
В плену цветкаВсе, кому хотелось поглазеть, кто там как бегает-скачет, стали устраиваться как? Естественно так: чтобы видно было и как можно ближе, и как можно больше.
Кто-то встал на холмиках (это всего проще, но не всего лучше), кто залез на грибы, кто на травинки и листья кустиков (это повыше, но шатает-болтает). А вот Слабачок с Кукляшкой смотрят по сторонам и не знают, куда встать. На всех местах высоких вокруг уже гроздьями сидят.
Вдруг к ним подлетело несколько муравьёв-летунов.
– Давайте мы вас отнесём куда-нибудь повыше?!
– Отнесите нас на розу, – попросила Кукляшка.
– На розу так на розу! Полетели! – крикнули разом летуны и разом друзья подняли друзей.
