Алексей Артов - Подвиги Слабачка

Ох, вздохнули-выдохнули тогда облегчённо муравьишки все. Кто сел, а кто и попадал от усталости. Исчез, постепенно замедляя круженье, и смерч от дыханий их. Беда закончилась.

Прилетел тут Цветокак и давай летать над пепелищем чудовища. Полетал, покружил, побомбил калачами да и исчез-растворился в воздухе. Пепелище превратилось теперь на недолго в болото вязкое, носы вонью щиплящее. Покрылось вскорости болото эдакое ковром цветастым, и превратилось пепелище паучиное в поляну душистую. А цветы были не как обычно – огромные, а в десять крат муравьишек меньшие.

Побежали муравьишки к поляне цветастой в болоте вязком. Вязнуть в болоте начали. Но не боялись испачкаться. Цветочки муравьишки целыми букетами насрывали, к своим муравьинкам побежали, букеты им надарили.

А вредные муравьинки плакали, потому что букеты пробегали мимо них. Тогда их муравьишки, ими обиженные, пожалели их, простили их и тоже в болото цветастое отправились и тоже букеты им наподносили. Теперь плохие муравьинки снова расплакались, но не от злобы, не от капризов и не от обиды, а уже от радости.

А больше всех из них радовалась Грубяшка. Лапки у неё стали снова стройненькие, с язычка иголки исчезли, а с головы рожки. Трудно Грубяшке не грубить, но грубить она теперь и подумать не могла. Поэтому она Скакунку только улыбалась. На все его слова она только согласно кивала, хоть мало что понимала, потому что только и думала, как бы рот не открывать и вновь грубостей Скакунку в уши не накидать.

Радовались цветочкам муравьинки и запахами их наслаждались, хоть и были цветочки испачканными немного (цветокакной) грязью болотной.

Когда радости поубавилось, оглядываться все вокруг начали и спрашивать друг друга:

– А где Слабачок?

– Где Слабачок?

– Силён Слабачок не только лапками, и головою, но и скромностью, – произнёс один из побелевших-поседевших муравьёв.

– Ушел Слабачок, чтобы не смущать нас, – сказал один из тех, кто проводил его глазами.

А Слабачок, улегшись в своём домике на камне вечного тепла, быстро утонул в сладком сне. От страшной усталости он не увидел моря изменений в своей обители. Как не увидел и всех тех, кто посещал эту его обитель, пока он круговертил в бурях своих подвигов.

Все давно ушли не только из его домика, но даже и из соседних мест. Никто не хотел нарушать покой такого муравьишки, который успел совершить так много, не успев стать даже взрослым муравьём.

Но только одна кроха осмелилась приблизиться к его домику. Этой крохой оказалась Кукляшка. В её лапках были цветочки. Она подошла к камню вечного тепла, на котором Слабачок спал, и сказала:

– Слабачок, только один подвиг ты ещё не совершил – не подарил мне вот эти цветочки. Но когда-нибудь ты и этот подвиг станет тебе по плечу, правда?

И, положив цветы на его каменную кровать, она, резво подпрыгивая, растворилась в цвете ночи.

Забушевали бурживчики разноцветным вихрем над тем местом, где была съедена беда. Их глазики-пятнышки мигают во все стороны. Их кили-паруса, как собачкины носики, ищут новое направление полёта и, увы, находят. Постепенно они исчезают-улетают, направляясь в те места, к которым приближалась новая беда.

Небо начинает светлеть и делаться от бурживчиков и туч всё просторнее. На личике солнышка губки из месяца-печали перевернулись в месяц-улыбку.

На следующий после боя победы день радовалась вся муравьиная страна! Некого больше бояться им. Теперь страшатся нападать на них! Их гигантские враги делают гигантами их! Их страх сменился на их радость!