Мерцающее золотистое марево рисовало фигуры духов, одну за другой. Греческая муза Астарта. Японский поэт Шин. Малышка Эрика. Появление каждой новой фигуры походило на навешиваемый на шею булыжник, который предстояло тянуть в гору. Только, в отличие от Сизифа, Элиоту разрешалось оборачиваться, возвращаться назад и снимать часть груза. Другое дело – он не хотел этого.
Электронные часы на подоконнике показывали 2:07 A.M. в тот момент, когда в комнате появился последний дух. Сияющее марево погасло. Воцарилось ночное безмолвие, нарушаемое лишь звуками прибоя и шелеста листьев, доносящихся с улицы. Вглядываясь в лица духов-хранителей, нарисованные тонкими, золотистыми линиями, Элиот с ужасом осознал, что не знает, что спросить.
– Здг’авствуй, гег’ой, – красавица Аврора поклонилась. – Чем можем служить?
– Друзья, я… – Элиот помолчал. Духи терпеливо ждали. – Я даже не знаю, с чего начать. Столько всего произошло…
– Я слышал волнения в воздухе, – Шин кивнул. – Ты знаешь их причину?
Элиот вздохнул.
– Да. Что-то происходит в Мире грёз, и я не знаю, к кому обратиться за советом.
– Не знаю, сможем ли мы тебе помочь, – задумчиво протянул Габриэль. – Небеса для нас закрыты.
– Мне не нужны ваши способности сейчас. Мне нужен просто совет, – робко ответил Элиот.
Духи переглядывались. Жрец забеспокоился. А вдруг они обиделись на последние слова? Элиот впервые обращался к ним за советом, раньше все вопросы он решал с богами. Но это был тот случай, когда боги не могли помочь…
– Ты волен задавать любой вопрос, – наконец заговорила Астарта. – Помочь тебе велит наш долг священный.
Казалось, от мягкого золотистого сияния духов исходит душевное тепло. Оно согревало, обволакивало, возвращало уверенность.
Элиот набрал в лёгкие побольше воздуха.
– Друзья, все вы знаете, что боги считаются существами идеальными, безгрешными. Конечно, история знает случаи, когда и они ошибались, но в целом…
– Ты перегибаешь, парень, – проворчал Габриэль. – Боги никогда не были идеальными. Можешь нам поверить, мы видели их своими глазами.
Элиот изумлённо смотрел на толстяка. О таком он слышал впервые.
– Да, гег’ой, – кивнула Аврора. – Нам довелось повидать всех богов, каждому из нас. Повег’ь, пог’ой последняя блудница казалась пг’аведницей г’ядом с ними.
Окружающее пространство покачнулось. Чтобы удержать равновесие, Элиот сел на подоконник и прижался спиной к стеклу. Приятный холодок, коснувшийся спины сквозь лёгкую футболку, помог удержаться в сознании.
– Но как же…
– Просто! – рявкнул Габриэль. – Во все времена боги были и остаются наблюдателями. Человечество само себя ведёт в пропасть, а они следуют за вами, потому что нарушился главный закон Создателя. Вы должны учить богов, а боги должны наставлять вас, а что теперь?
– Что теперь? – эхом отозвался Элиот.
– Чему человек может научить богов? – еле слышно спросила Эрика.
– И когда ты в последний раз видел, чтобы бог наставлял человека? – добавил Габриэль.
Сказанное духами казалось настоящим безумием. О таких законах герои никогда не слышали. Впрочем, герои не знали многого о своих покровителях, ведь настоящая связь с ними была утеряна много веков назад. Когда появились первые люди, боги лично спускались в Мир грёз в ответ на каждую молитву. Оттуда и пошли двойные имена небожителей. Ведущая битву – дарованное небом, а Сиири – первым человеком, что призвал богиню войны. И так с каждым из них.
А когда людей стало слишком много, на земле появились заместители богов. Бессмертные эфирные существа, больше похожие на духов, не обладающие Даром, но имеющие право пользоваться силой покровителя. Теперь они следили за порядком. Кто знает, что происходило в Мире грёз с того момента? Быть может, возложив обязанности на других, боги стали познавать мир? И, может быть, решили, что знают всё, и знания людей им ни к чему?
Но ведь тому могла быть причина, разве нет? Разве за многие тысячелетия высшие существа не могли возгордиться и решить, что теперь им всё известно? С людьми порой такое случалось всего за пятьдесят лет…
Элиот покачал головой. Сколько раз среди жрецов поднимались тяжёлые вопросы? О том, кто прав в случае с Дарующим пламя, почему появляются дети богов, если это запрещено… Да мало ли. Кое-кто даже спрашивал, остаются ли небожители всесильными наблюдателями, если их давно сменили младшие божества? Элиот всегда пресекал подобные разговоры, но сейчас задумался.
Стоит ли и дальше следовать воле богов? А если задуматься всерьёз – какова она сейчас? Чего на самом деле хотят небожители? Действительно ли этого они добивались – повального мошенничества, нечестной игры, соблазнения героев идти вопреки зову Дара?
Где же правда?..
Духи ждали ответа. Тёплое золотое сияние по-прежнему согревало, и тьма отступала от него. Как бы хотелось взять немного, запечатать в хрусталь и оставить как свечу на столе…
– Я не знаю, – машинально ответил Элиот и на вопросы духов, и на свой.
На несколько долгих секунд воцарилось молчание. Духи переглядывались, словно безмолвно общались друг с другом. Эрика взглянула на Шина, затем на Габриэля. Оба кивнули ей. Девочка сжала крошечные кулачки и решительно шагнула вперёд.
– Элиот, ты должен кое-что знать. Мы не говорили тебе об этом, потому что не было серьёзных причин. Но теперь…
Казалось, сердце на мгновение замерло. Неужели духи раскроют один из своих секретов?
– Мы не просто хранители энергии Земли. Наша роль гораздо важнее. Нам многое подвластно, и чем больше нас, тем большей силой мы владеем. Двенадцать духов-хранителей, собранные вместе, способны призвать Создателя домой.
Элиот замер. Казалось, время во всём мире остановилось. Как говорилось в древних сказаниях, божество, сотворившее мир, ушло на покой, не оставив возможности связаться с ним. И теперь…
– Хочешь сказать, это я и должен сделать? Призвать Создателя, чтобы он навёл порядок в Мире грёз? – прошептал Элиот. Сама мысль об этом казалась богохульством.
– Не сейчас, – Эрика подняла вверх указательный пальчик. – Когда наступит время.
– Но как я узнаю, когда оно наступит?
Повисла неловкая пауза. Элиот ощутил лёгкое раздражение. Ну вот опять. Опять им что-то известно, но они молчат. Проклятье. Конечно, у духов есть на то причины, но сколько проблем можно было избежать, знай он правду раньше!
– Мне больно об этом говог’ить, гег’ой, – сказала Аврора. – Когда во имя божества падёт пег’вая жег’тва, пг’онзённая стг’елой тьмы, сгог’ит последний мост. Пути назад не будет, и лишь тогда ты сможешь обг’атиться к Создателю.
– Мне что, придётся ждать, пока кто-то умрёт?! – Элиот и не заметил, как вскочил на ноги. – Этого вы хотите?
– Капли невинной крови, пролившиеся во имя божества – единственное, что способно отрезвить опьянённые властью умы, – еле слышно ответил Шин. – Но лишь мироздание знает, будут ли те капли последними в венах жертвы.
Элиот обошёл духов и машинально, не понимая, что делает, прошёлся до стены и обратно. Звук шагов гулко отдавался в наступившем безмолвии, и это при том, что кабинет крошечный…
– Я не хочу, чтобы это случилось, – наконец сказал Элиот. – Не слишком ли велика цена?
– Ты знаешь грядущие события, и тебе неподвластно их течение, – отозвался Шин. – Но можешь в реку ты вступить и попытаться повлиять на ход судьбы. Твоим рукам подвластно мироздание, если опускать ты их не будешь.
Элиот на мгновение оглянулся на старичка. Отвернувшись, вновь пошёл в дальний угол комнаты.
Нельзя, ни в коем случае нельзя допустить такого. За всю историю мироздания уже было пролито слишком много крови во имя богов. Настоящих или вымышленных – какое это теперь имеет значение? Важно то, что история могла повториться.
Духи не раз предсказывали будущее. Так же туманно, без подробностей, но их слова всегда исполнялись, как будто мироздание записывало и воплощало события по сценарию. И если Шин говорит, что изменить течение нельзя, но можно попытаться вмешаться… Смысл был. Но не означало ли это, что Элиот добровольно соглашается допустить кровопролитие?
– Именно это и означает, – отозвался Габриэль. Элиот вздрогнул и оглянулся на духа. В пылу размышлений он и не заметил, как озвучил последнюю мысль вслух.
– Я не могу, – голос жреца предательски дрогнул. – Я не имею права…
– Человек, смотрящий вперёд по течению реки мироздания, не должен корить себя за то, что неизбежно, – мягко отозвался Шин. – Человек не в силах изменить её течения…
– Но и плыть по нему я не намерен! – Элиот не сдержался и с силой ударил кулаком по столу. И хотя удар и вышел не сильным, несколько учебников по античной философии, лежавших здесь без дела уже не одну неделю, съехало на пол. Элиот опустился на колени и бросился поднимать их, но нечаянно задел другую стопку. Вся гора книг обрушилась на пол, накрыв главного жреца с головой.
