В мае 1960-го семья со всем скарбом вернулась в Швецию. Биргит Лангеншёльд определила детей в Сигтунское гуманитарное училище и начала бракоразводный процесс. Через несколько лет она встретила своего нового мужа, барона, капитана Свейского артиллерийского полка и инженера Ларса де Геера, отпрыска семьи замлевладельцев, которой принадлежал металлургический завод “Лешёфорс АО” под Филипстадом в Вермланде. С 1952 года де Геер был исполнительным директором предприятия. Правда, с женитьбой они решили подождать и пока не съезжаться, из-за детей.
Ингрид фон Розен все это время была в курсе семейных неурядиц сестры и поддержала ее решение начать новую жизнь с бароном. Но о собственных проблемах она молчала, и не только потому, что сестра жила в другом полушарии. С одной стороны, у нее был маленький, но важный уголок, куда она никого не пускала, с другой же – ее поступки противоречили всему, во что она верила.
С врачом Стуре Хеландером невестку познакомила Гюн-Мария Лангеншёльд. Биргит вернулась домой из Перу с кучей хворей и посетила Хеландера ради обследования. Заодно он получил в пациентки и Ингрид фон Розен. Хеландер был врачом общей практики и учился у Нанны Сварц, профессора Каролинского института и врача Карин Бергман. Волею случая или, если угодно, по стечению обстоятельств Хеландер стал затем и врачом Ингмара Бергмана.
Соответствующим образом теперь и сестры Ингрид и Биргит стали личными друзьями Хеландера. Врач был так ими очарован, что захотел показать их режиссеру. В 1958 году, когда Хеландер отмечал свое сорокалетие, он и его тогдашняя жена пригласили гостей к себе на виллу в Юрсхольм, компания была невелика, поскольку Бергман не любил многолюдных сборищ. Биргит увидела свою сестру с Ингмаром Бергманом, и ей показалось, что они давно знакомы.
В 1959-м Биргит Лангеншёльд – она по-прежнему звалась так – поехала в Реттвик, в гостиницу “Сильянсборг”. Она хворала, и ей назначили свежий воздух и катание на лыжах, а сестра составила ей компанию. В гостинице они встретили Стуре Хеландера, он находился там вместе со съемочной группой Ингмара Бергмана, который снимал в окрестностях Реттвика часть эпизодов “Причастия”. Хозяйка гостиницы, Бритт Арпи, отвела киношникам отдельный салон, так как они шумели и мешали другим постояльцам.
Однажды вечером Биргит Лангеншёльд и ее сестру пригласили в эту веселую компанию. Лангеншёльд очутилась рядом с Ингмаром Бергманом и, поболтав с ним некоторое время, рассказала повторяющийся кошмарный сон. “Ой, как ты себя выдаешь”, – сказал режиссер и принялся разбирать ее сон, докапываться до сути, и после этого вечера кошмар уже не повторялся.
Ингрид фон Розен никогда не говорила сестре, что завела роман с Ингмаром Бергманом. Биргит узнала об этом только на бракоразводном процессе с Яном-Карлом фон Розеном и поняла, что, годами ведя двойную жизнь, сестра внутренне наверняка рвалась на куски. Ведь главной жизненной задачей Ингрид фон Розен была забота о доме, семейном очаге, муже и детях, а она обманула мужчину, которого поклялась любить в горе и радости, и хотела начать новую жизнь с самым знаменитым кинорежиссером на свете, с человеком, который четыре раза женился и разводился и имел девятерых детей, брошенных с оставленными матерями. Для верной долгу и заботливой Ингрид фон Розен выбрать отъявленного изменника Ингмара Бергмана, пожалуй, не самоочевидно. Или все-таки? Если кто и мог заставить его раз и навсегда бросить якорь, то, наверно, графиня фон Розен.
Однако решение далось ей нелегко.
Думаю, Ингмар чувствовал, что она колебалась, тогда как сам он внезапно решился. Он упорно настаивал, и тогда она ушла, вот и все. Помню, я плакала. Что она делает? Меня мучила тревога. Ведь я не знала его. И не была тогда для Ингрид опорой. Ингмар все время твердил мне: “Я тебе не нравился. Ты ведь плакала”, —
рассказывает Биргит де Геер.
Фон Розен и Бергман решили пожениться осенью 1971-го, в строжайшем секрете. У режиссера это уже вошло в привычку, и, как в тот раз, когда женился на Кэби Ларетаи, он планировал перехитрить журналистов, для которых донжуан Бергман был лакомой добычей. На сей раз хитрость удалась.
Сестра Биргит успела выйти за директора завода и носила теперь фамилию де Геер, а жили они в Лешёфорсе. В провинции, в сорока километрах к северу от Филипстада, недалеко от границы Даларны и Вестманланда, им ничто не грозило. Ни один журналист не догадается, что именно там Бергман женится в пятый раз.
Супруги де Геер приняли все меры безопасности. Наемный персонал и тот знать не знал, кто придет на ужин. Саму церемонию совершил пастор Людвиг Ёнссон.
Теперь Ингрид Бергман направила свою прекрасно развитую заботливость и административные способности на нового супруга. Она целиком посвятила себя обеспечению его потребностей. Прежние его женщины сами делали карьеру, а Ингрид Бергман нет. Все ее внимание безраздельно доставалось режиссеру. “Когда я на кухне готовлю Ингмару ужин, я счастлива”, – порой говорила она, как вспоминает ее сестра Биргит де Геер. “Она не замечала его тяжелого характера. Я спрашивала ее: “Ты когда-нибудь настаиваешь на своем?” – он же был крайне придирчив. И она отвечала: “Да, когда это очень-очень важно”. Ведь сестра, хотя и пеклась прежде всего о других, была самостоятельной натурой. А Бергман рассказывал Биргит де Геер, что провоцировал жену и иной раз вел себя вправду прескверно. Как-то раз, когда он особенно разошелся, жена с олимпийским спокойствием посмотрела на него и сказала: “Что ж, пожалуй, пора мне стукнуть кулаком по столу”. Она превосходно умела пользоваться подобными выражениями, и он немедля присмирел как собака.
До какой степени доходила привередливость Ингмара Бергмана, выяснилось, когда в конце 2011 года Анита Хаглёф, экономка, которую он держал на старости лет, продала с аукциона знаменитые “Злые записки Бергмана”. Короткие записочки, накарябанные на клочках бумаги, точные инструкции обо всем на свете.
ВНИМАНИЕ! ОДЕЯЛО ДОЛЖНО ДОСТИГАТЬ
ДОСЮДА!
ЕСЛИ ЭТОТ СЫР ЯРЛСБЕРГ, ТО Я УТЕНОК
ДОНАЛД! БУДУ В ТЕЛЕВИЗИОННОЙ
КОМНАТЕ С ПОЛОВИНЫ ТРЕТЬЕГО
ДО ЧЕТЫРЕХ. НАДО РЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ
С ХОЛОДИЛЬНИКОМ!
АНИТА! НОСКИ? СОК ЗДЕСЬ В 15.30. УЖИН
В 18.00.
Я ЛЮБЛЮ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ТОНКОЕ
ИМБИРНОЕ ПЕЧЕНЬЕ.
НОВЫЙ СЫР ЗАБРАКОВАН. НИКАКОГО
ВКУСА.
ЭТОТ СЫР ЕЩЕ ХУЖЕ. ОТМЕНЯЕМ.
В фильме Тома Аланда “Экономка Бергмана” (2009) Анита Хаглёф рассказала, как выглядели будни в квартире на Карлаплан и в доме на Форё. Двадцать лет она проработала на коммутаторе Драматического театра, и все это время Бергман разве что мимоходом бросал ей “привет, привет” да в одном из разговоров с Ларсом Лёфгреном назвал ее “телефонной ведьмой”. После кончины Ингрид Бергман в мае 1995-го ему потребовалась помощь во всем – в уборке, приготовлении еды, пришивании пуговиц, закупках, курьерских услугах. Две недели испытательного срока превратились в восемь лет на службе у режиссера.
