Йемене] насиловали женщин… отнимали и продавали скот» (9).
15 мая 1934 г. стороны заключили перемирие и согласовали условия мирного договора, известного как «Договор о мусульманской дружбе и арабском братстве» (парафирован 20.05.1934 г. в Та’ифе, а ратифицирован 23.06.1934 г.). С йеменской стороны переговоры вел ‘Абдаллах ал-Вазир, а с саудовской — принц Файсал.
Договор этот, сроком действия на 20 лет, предусматривал установление дружественных отношений между обеими странами, взаимное признание независимости и суверенитета. Имам Йахйа отказывался от претензий на некоторые спорные приграничные районы. Уступал Ибн Са’уду часть провинции Наджран, а также территорию эмирата Идрисидов в Асире и Джазан. Король Ибн Са’уд, в свою очередь, выводил войска из занятых им территорий в Йеменском королевстве. Стороны согласовали вопрос об уточнении границ (были установлены в феврале 1936 г.) и договорились об освобождении военнопленных. Помимо этого имам Йахйа обязался выплатить контрибуцию (в 100 тыс. фунтов стерлингов золотом).
В информационно-справочном материале советского полпредства в Джидде под названием «Положение в Аравии в 1934 г.» содержатся следующие сведения об этих событиях. Ибн Са’уд обратился к имаму с требованием «вывести войско Сайфа Ахмада из Наджрана, и передать Наджран ему». Имам Йемена на обращение к нему Ибн Са’уда не отреагировал. «Сайф Ахмад продолжил развивать военные действия в Наджране». И тогда Ибн Са’уд объявил войну. Послал своего сына Са’уда «на фронт против Ахмада, а сына Файсала к южной границе Асира». После того, как эмир Файсал захватил Тихаму, он планировал вплотную заняться Ходейдой, «привести в порядок» портовые дела, «увеличить территорию порта» (10).
Отношения имама Йахйи с королем Ибн Са’удом после окончания в 1934 г. войны оставались в целом ровными. Их не покачнула даже попытка покушения на жизнь Ибн Са’уда, инициированная, как полагали англичане, йеменским принцем Ахмадом. Она имела место во время хаджжа 1935 г., когда три йеменских паломника пытались заколоть кинжалами ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда в Мекке (15 марта 1935 г.). Всех нападавших телохранители короля убили.
Вот как об этом говорится в донесении советского полпредства в Джидде со ссылкой на телеграмму из Мекки от 22.03.1935 года. «В пятницу, 15 марта 1935 г., в 7 часов утра, Его Величество король и Его Высочество принц-наследник в сопровождении свиты, личной охраны и отряда полиции при Каабе приступили к тавафу (ритуальное хождение вокруг Каабы). После четвертого тура [обхода] король направился к Черному камню и поравнялся с дверью Каабы. В этот момент неизвестный с кинжалом в руках выскочил из-за Хаджар Исмаила… Полицейский Ахмад ибн Муса ал-Абиди попытался остановить его. Однако, пораженный кинжалом, упал на землю. Второй полицейский, Ибн Шиаб, схватил преступника. Но и он, сраженный кинжалом, упал рядом со своим товарищем. Один гвардеец уложил первого преступника выстрелом из винтовки.
Еще один преступник приблизился к Черному камню с южной стороны. Он устремился к кинжалом на короля, но принц-наследник бросился ему навстречу и прикрыл собой Его Величество. Когда преступник коснулся кинжалом спины принца ниже левого плеча, то охранник уложил и его выстрелом из винтовки.
Третий преступник пустился бежать, но был застрелен королевской охраной. Кинжалы приступников указывали на их йеменско-зейдитское происхождение. Возраст преступников колебался между 35-ю и 45-ю годами.
Эти трое йеменцев-зейдитов поселились вместе с йеменцами-шафиитами, жителями Йеменской Тихамы, у одной женщины в Джабаль Абу Кубайс. Там полиция и обнаружила их паспорта:
1. Аль Нагиб бин Али Хизам аль-Хадири, служил в йеменской армии.
2. Салих бин Али аль-Хадири, брат первого, земледелец.
3. Масад бин Али Саад из Хаджара, солдат» (11).
К сказанному следует добавить, что Ибн Са’уд получил все же ранение — в голень, осколком мраморной плиты, отлетевшим вследствие попадания в нее пули, выпущенной из ружья одного из телохранителей Ибн Са’уда, открывшего огонь по нападавшим.
Что касается советско-саудовских отношений в рассматриваемый нами отрезок времени, то следует упомянуть о том, что в феврале 1933 г. шат советского полпредства в Джидде был сокращен («в целях экономии валютных средств», как указывалось в решении коллегии НКИД) — до трех человек: полпреда, 1-го секретаря и врача (12).
«Оценивая отдельные этапы советской политики Сауда, — писал в донесении в Москву (01.07.1933) Н. Тюрякулов, — приходится констатировать, что он идет на те или иные уступки нам и проявляет готовность к сближению с нами по мере того, как ухудшается его положение» (13).
В 1934 г. саудовцы в очередной раз обратились к Москве с запросом о получении товарного кредита. Дабы склонить советское правительство к предоставлению такового, напомнили Москве об их намерении «обсудить вопрос о приобретении в СССР оружия всех видов». Реакция Москвы была отрицательной.
13 апреля 1934 г. зам наркоминдела Л. М. Карахан направил полпреду Н. Тюрякулову инструктивное письмо следующего содержания: «Так или иначе, — отмечалось в нем, — обстановка такова, что рассчитывать на серьезное обсуждение у нас запроса Ибн Сауда о предоставлении торговых, да еще военных кредитов не приходится. Это дело необходимо тактично замолчать, а если саудовцы будут снова возвращаться к нему, то им нужно будет сказать, что задержка в урегулировании нефтяного долга создала крайне неблагоприятную обстановку, и советское правительство поставленный им [Ибн Са’удом] вопрос не обсуждало» (14).
В складывавшейся в стране крайне тяжелой, если не критической финансово-экономической ситуации король Ибн Са’уд, раньше отказывавшийся выдавать концессии «христианам-иноверцам», которые, согласно уложениям ислама, не могли владеть даже клочком Священной земли, вступил в переговоры о нефтяных концессиях с США и Англией (начались в декабре 1932 г.). Вели их в Лондоне с ‘Абдаллой Сулайманом, саудовским министром финансов, представитель компании «Стандарт Ойл оф Калифорния» (СОКАЛ) лорд Ллойд Гамильтон и уполномоченный «Иракской нефтяной компании» Стивен Хемсли Лонгригг (1893–1979). Участвовали в них принц Файсал в качестве полномочного представителя короля и министра иностранных дел. Активную роль за кулисами играл Джон Филби. Право на поиск и добычу нефти в районе Эль-Хаса получила компания СОКАЛ. За концессию СОКАЛ заплатила королю наличными 50 тыс. фунтов золотом («Ирак Петролеум» предлагала за концессию 10 тыс. фунтов стерлингов) (15).
Предоставление Ибн Са’удом нефтяной концессии американской компании СОКАЛ знаменовало собой начало новой эры в истории земель Северной Аравии — эры нефтяных концессий. Они помогли Ибн Са’уду справиться с финансовыми сложностями, дали его королевству деньги и технологии, и определили на длительную перспективу вектор экономической политики основанного им государства — с упором на сотрудничество с США.
Соглашение о концессии заключили 29 мая 1933 года (с исключительным правом на нефтеразведку и нефтедобычу на территории 932 тыс. кв. км, нефтепереработку и экспорт сроком на 60 лет). Подписали его министр финансов саудовского королевства ‘Абд Аллах ас-Сулайман и представитель СОКАЛ Ллойд Гамильтон. Саудовское правительство ратифицировало это соглашение декретом короля от 7 июля 1933 г., и 14 июля 1933 г. оно вступило в
