До этого принц Файсал побывал в Италии, Франции, Англии, Германии и Польше. В Италии договорился о подготовке саудовских летчиков и о поставке итальянских самолетов. Во Франции вел разговор об увеличении числа паломников-мусульман из колоний и протекторатов Франции. В Англии и Германии пытался, но безуспешно, договориться насчет займов. Польша обязалась поставить в долг некоторое количество оружия.
В день прибытия в Москву (29 мая) принца Файсала и членов возглавляемой им делегации принял председатель ЦИК Михаил Иванович Калинин (1875–1946), которому принц передал письмо от короля Ибн Са’уда, датированное 12 апреля 1932 года.
Находясь в Москве, принц Файсал и Фуад Хамза встречались и беседовали с председателем Совнаркома В. М. Молотовым (1890–1986), а также с наркомом по военным и морским делам К. Е. Ворошиловым (1881–1969). Обсуждали перспективы развития двусторонних отношений в областях торговли и военного сотрудничества. Найти взаимопонимание по спорным вопросам не удалось.
Состоялась чисто протокольная встреча с главой Моссовета Н. А. Булганиным (1895–1975). 31 мая 1932 г. в честь принца Файсала в Кремле был устроен прием от имени председателя СНК СССР В. М. Молотова.
И. В. Сталин принца Файсала не принял.
Отдельного упоминания заслуживает встреча и обстоятельная беседа Ф. Хамзы с заместителем народного комиссара внешней торговли СССР (31 мая), во время которой Ф. Хамза, как явствует из архивных документов, «поднимал вопрос о предоставлении Хиджазу кредита в 1 млн. ф. ст., сроком на 10 лет». Заместитель наркома заявил, что решение данного вопроса напрямую связано с урегулированием другого вопроса, а именно: с подписанием «торгово-политического соглашения». Без заключения такого соглашения, резюмировал он, «трудно говорить о предоставлении кредита на столь длительный срок» (359).
Помимо товарного кредита, во время переговоров в Москве принц Файсал и Фуад Хамза затрагивали также темы об увеличении числа мусульманских паломников из СССР и об организации транзита через Советский Союз пилигримов из третьих стран.
В Москве делегация посетила автомобильный завод им. Сталина (бывший АМО), Центральный Дом Красной Армии и Военно-Воздушную Академию. Побывала на тактических учениях в Подмосковье, где познакомилась с образцами новой военной техники (танка Т-24 и танкетки Т-27). Показали ей и военный аэродром, где она наблюдала за полетами советских летчиков, исполнявших фигуры высшего пилотажа, и Московский ипподром, где имела возможность полюбоваться за столь милыми сердцу арабов Аравии скачками на лошадях. Познакомилась с русским балетом в Большом театре.
Затем состоялась двухдневная поездка в Ленинград (3–4 июня). Принц со своей свитой посетили Ленсовет, Эрмитаж, Петергоф, Институт растеневодства и завод «Красная заря», где принцу Файсалу подарили автоматическую телефонную станцию (АТС). Опережая ход повествования, скажем, что в 1934 г. эту станцию установил в Та’ифе, в резиденции короля, советский инженер В. Шитов. Она обеспечивала правительственную связь между Та’ифом и Джиддой. По завершении установки АТС и после проверки ее работы путем телефонного разговора, состоявшегося между королем и советским полпредом, Ибн Са’уд принял Н. Тюрякулова и В. Шитова в своей резиденции и «отблагодарил их часами и арабскими костюмами» (360).
После возвращения принца Файсала из Ленинграда заместитель наркоминдела Л. М. Карахан официально информировал его (5 июня 1932 г.) о том, что советское правительство «считает невозможным предоставить кредит до нормализации отношений» (361). Иными словами, Москва четко и ясно дала понять, что до заключения договора о дружбе и торговле правительство СССР находит обсуждение вопроса о кредитах преждевременным и не считает для себя удобным. Есть основания полагать, что в Москве решили воспользоваться пребыванием сына короля в Советском Союзе и, играя на острой нужде Хиджаза в деньгах, поставить решение вопроса о предоставлении кредита в прямую зависимость от подписания договора о дружбе и торговле. Представляется, что, принимая такое решение, в Москве учитывали также и то, что к тому времени саудовская сторона не сделала еще ни одного платежа по «бензиновой сделке».
О визите принца Файсала в СССР был снят документальный фильм. На расходы по приему саудовской делегации СНК СССР отпустил Наркоминделу из резервного фонда 100 тыс. рублей (362).
На обратном пути принц посетил Баку, где присутствовал на службе в мечети, и осмотрел нефтепромыслы. Оттуда на советском пароходе «Правда» отбыл к берегам Персии. Во время остановки в Стамбуле навестил семью своего покойного друга и наставника Ахмада ибн Сунайана, где увидел его племянницу Иффат, в которую влюбился с первого взгляда. В то время у него была уже жена, на которой отец женил его в 16 лет, и сыну их ‘Абдалле шел 10-й год. Иффат хронисты Дома Са’удов характеризуют как девушку начитаную и остроумную, «отличавшуюся златословием, красотой и грацией». Файсал договорился, чтобы семейству Сунайан, его дальним родственникам, разрешили совершить хаджж в Мекку, где они и остались.
После Стамбула принц Файсал побывал также в Тегеране и Багдаде, и через Кувейт возвратился на родину.
В июне 1932 г. король Ибн Сауд (с учетом, судя по всему, встреч и бесед принца Файсала в Москве и его впечатлений от всего увиденного в Советском Союзе) изъявил готовность к подписанию договора о дружбе. Взамен этого рассчитывал получить от СССР товарный кредит на сумму в 1 млн. ф. ст., но уже сроком на 15 лет. Что касается торгового договора, то предложение короля состояло в том, чтобы заменить его заключением кредитного соглашения (363). Москва реагировала позитивно. 16 июня 1932 г. полпред СССР в Джидде получил указание НКИД довести до сведения короля, что «СССР принимает к сведению готовность Ибн Сауда заключить договор о дружбе и согласен на его подписание». Советское правительство, отмечалось в указании НКИД, «не настаивает на заключении торгового соглашения, если Хиджаз считает это ненужным» (364).
Часть V
Четвертое саудовское государство: Королевство Саудовская Аравия
(18 сентября 1952 года — настоящее время)
Король ‘Абд ал-'Азиз Аль (а’уд (род. 1530 — ум. 1955)
Сказание о легенде
В сентябре 1932 г. группа чиновников хиджазского правительства, в большинстве своем члены Консультативного совета, встретившись в Та’ифе, обратились к ‘Абд ал-‘Азизу Аль Са’уду со специальной петицией. В ней говорилось, что земли, образованного им государства, — это одна страна и один народ, объединенный единой верой, общей историей и наследием предков, их традициями и обычаями. Подчеркивалось, что в силу сказанного государство надлежало объявить унитарным и назвать Королевством Саудовская Аравия. Есть основания полагать, что инициировал обращение к нему с подобным предложением сам Ибн Са’уд.
18 сентября 1932 г. он издал декрет «Об объединеннии частей арабского королевства» и наименовании его Королевством Саудовская Аравия. В декрете подчеркивалось, что все международные договоры, обязательства и соглашения, заключенные прежним правительством, оставались в силе, равно как и все принятые ранее законы, постановления и распоряжения. Устанавливался порядок престолонаследия. Наследным принцем король ‘Абд ал-‘Азиз назначил (1933 г.)
