сказать, что Карима Абдрауфовича Хакимова, «первопроходца советской дипломатии в Аравии», как о нем отзываются отечественные дипломаты-арабисты, хорошо помнят (и автор этой книги тому свидетель) и в Саудовской Аравии, и в Йемене.
«То, что сделал этот человек как дипломат, как представитель нашей страны, — писал бывший посол СССР в Йеменской Арабской Республике Вениамин Викторович Попов, — трудно переоценить. Именно в результате в значительной степени его личного вклада был заложен фундамент отношений молодого советского государства с арабским миром» (44).
Последствия сталинских репрессий в НКИД не замедлили сказаться на деятельности советской дипломатии. Истребление профессионалов в застенках НКВД обернулось ростом некомпетентности и связанной с ней безынициативностью и утратой способности правильно анализировать и прогнозировать развитие событий в целом ряде стран нахождения советских дипмиссий. Ярким примером тому — Саудовская Аравия, закрытие в Джидде, в 1938 г., советского полпредства.
Ибн Са’уд несколько раз запрашивал Москву относительно того, как сложилась судьба возвратившегося в СССР К. Хакимова (накануне его отъезда в Советский Союз он предлагал ему остаться в королевстве). Не получив никакого ответа, догадываясь, что с ним могло произойти, монарх Саудовской Аравии четко и ясно дал понять советскому руководству (по дипканалам), что «другого советского полпреда в своей стране он видеть не хочет». В ответ на это Москва, по инициативе наркома М. М. Литвинова, «подвела советскую дипломатическую миссию в Джидде под сокращение штатов».
4 апреля 1938 г. НКИД СССР внес в ЦК ВКП(б) предложение о «ликвидации полпредства в Джидде». Аргументируя такое предложение, руководство внешнеполитического ведомства СССР указывало, в частности, на то, что отношения Советского Союза с Саудовской Аравией свелись, дескать, исключительно к «протокольным вопросам и медицинскому обслуживанию местного населения». Перспектива улучшения советско-саудовских отношений не просматривалась; «политическая информация» поступала из Джидды «крайне редко», более того, — «серьзного характера» не носила (45).
13 апреля 1938 г. ЦК ВКП(б) принял постановление об «упразднении полпредства СССР в Саудовской Аравии».
11 мая 1938 г. поверенный в делах СССР в Саудовской Аравии Галей Фахретдинович Фаттахов получил телеграмму НКИД, в которой сообщалось, что, «согласно решению правительства, полпредство в Саудовской Аравии ликвидируется». Поверенному в делах предписывалось сделать следующее устное заявление представителю саудовского правительства: «В связи с сокращением сети своих дипломатических и консульских представительств правительство СССР закрывает полпредство в Джидде, но будет и впредь поддерживать дипломатические отношения с саудовским правительством путем непосредственной переписки, либо через дипломатических представителей обеих стран в Лондоне». При этом Москва заверяла саудовское правительство в «неизменности дружественных чувств СССР к Саудии». Подчеркивала, что «закрытие миссии в Джидде ни в какой степени не вызывается каким-либо изменением этих чувств и не нанесет ни малейшего ущерба дружественному отношению СССР к народу, правительству и королю Саудии» (46).
30 мая 1938 г. Галей Фаттахов (киргиз, при К. Хакимове служил 2 секретарем полпредства) уведомил все иностранные диппредставительства в Джидде о том, что в связи с его отъездом управлять делами советской дипмиссии будет Литвин.
11 сентября 1938 г., как следует из архивных документов, Джидду покинули последние сотрудники советской дипмиссии.
О Галее Фаттахове все иностранцы, работавшие в Джидде, говорили исключительно в доброжелательном тоне. Был он человеком в Хиджазе популярном, вспоминали английские дипломаты; пользовался уважением среди местного нвселения. Добрую память оставила о себе и его жена, мусульманка, хорошо говорившая по-турецки и дружившая с женой принца Файсала, «турчанкой» (так прозвали Иффат ал-Сунайан, представительницу знатного североаравийского клана, одно из семейств которого турки в качестве заложников вывезли в свое время в Константинополь, где с ней и познакомился принц Файсал) (47).
С архивными документами насчет того, как сложилась судьба Г. Ф. Фаттахова по возвращении в Советский Союз, автору этой книги, ознакомиться, к сожалению, не удалось. В работах некоторых европейских историков содержится информация о том, что и сам он, и все другие члены советской дипломатической миссии, прибыв в Москву, сразу же подверглись репрессиям — «за провал деятельности миссии в Аравии», как указывалось в предъявленном им обвинении (48).
Малоизвестные страницы истории Саудовской Аравии — это связи Эр-Рияда с нацистской Германией. Отношения с державами Оси, пишет саудовский историк Ат-Турки, являлись «реальностью саудовской внешней политики» (49). Первые контакты саудовцев с фашистами датируются серединой 1933 г., когда ‘Абд ал-Джаббар, бывший директор таможенной службы Эр-Рияда, посетил Багдад, где по поручению короля Ибн Са’уда повстречался и переговорил с уполномоченным немецким представителем. Попросил его довести до сведения германского правительства готовность семейства Аль Са’уд к развитию коммерческих отношений с Берлином (50).
В декабре 1935 г. капитан Штольце, сотрудник Абвера, получил приказ направить специального агента в Багдад — для поддержания им оттуда контактов с Ибн Са’удом. За работу канала связи Эр-Рияда с немецким посольством в Багдаде отвечал Йусуф, личный секретарь Ибн Са’уда, «ярый националист», сторонник выстраивания широких и тесных отношений с Германией и Италией времен Гитлера и Муссолини.
Тогда же, в 1935 г., состоялся официальный визит принца Файсала (1906–1975) в Рим, где он встречался с Бенито Муссолини (Договор о дружбе с Италией был заключен в 1932 г.).
В январе 1939 г. Саудовская Аравия и Германия установили дипломатические отношения и обменялись дипломатическими миссиями (на основании Германо-саудовского договора о дружбе от 26.04.1929 г.). Германским дипломатическим представителем в Джидде стал Фриц Гробба (1886–1973), один из руководителей гитлеровской агентуры на Ближнем Востоке (до этого занимал пост германского посла в Ираке). Немецкая дипломатическая миссиия, как докладывали в Лондон британские дипломаты, была тогда «опорным пунктом гитлеровской пропаганды среди местных арабов и мусульман-паломников».
В том же 1939 г. Ибн Са’уд заключил сделку с Бенито Муссолини (1883–1945) — на поставку Италией легкого стрелкового оружия, а потом и контракт с Гитлером (июль 1939 г.) — на приобретение у Германии 4 тысяч винтовок и на строительство с помощью Берлина военного завода в окрестностях Эр-Рияда. Вслед за этим подписал Договор о дружбе и торговле с Японией.
Основой дружбы Эр-Рияда с Берлином, со слов Филби-старшего (1885–1960), выступала обоюдная ненависть Гитлера и Ибн Са’уда к евреям. Часть оружия, поступавшего в Саудовскую Аравию из Германии, нелегально переправлялась в Палестину, которую в Эр-Риде хотели видеть тогда только арабской, и никак не еврейской. Оружейная сделка с Гитлером имела целью в том числе увеличение поставок оружия в Палестину, дабы вооружить тамошние арабские племена и помешать созданию в Палестине израильского государства.
В донесениях в Берлин Фриц Гробба отмечал и наличие у короля Ибн Са’уда «сильных антибританских настроений». Сообщал, что во время встреч и бесед с ним король не раз заявлял, что «испытывает неприязнь к бриттам». Известно, что за сотрудничество и совместные с Германией действия на Арабском Востоке против Англии Гитлер предлагал Ибн Са’уду «корону правителя всех арабов».
О контактах Ибн Са’уда с
