Начало Гражданской войны довело до крайней степени раскол общества, уже разделенного к концу 1917 года на «красных», «большевиков», «коммуняков», с одной стороны, и «белых», «контру», «кадетов», «буржуев» – с другой. Противники в любой гражданской войне не могут обеспечить сотрудничества в обществе, поскольку обычно они опираются на разные классы, социальные слои, политические силы или национальные группы. В ходе Гражданской войны большевики объявили себя выразителями интересов меньшинства населения – городского пролетариата, а в начале войны их единственным союзником в деревне являлась сельская беднота. Подавляющее большинство их оппонентов, объявивших себя борцами за «великую, единую, неделимую Россию», на деле выражало интересы привилегированных слоев общества.
Классовая война, приведшая к краху социального сотрудничества, способствовала распаду страны на отдельные области. Появление нескольких центров власти разорвало многочисленные связи, которые обеспечивали жизнедеятельность общества. В результате обычные способы управления в каждой из частей разъединенной страны оказались неэффективными, что благоприятствовало спекуляции, хищениям государственной собственности, росту преступности. Массовое дезертирство, порожденное гражданской смутой, приводило к созданию так называемых зеленых отрядов, сражавшихся как против красных, так и против белых.
Утрата властями материальных средств, бегство опытных работников госаппарата, стихийное неповиновение населения, разгул беззакония и преступности не могли не привести к диктаторским методам управления. В Советской республике господствовал так называемый военный коммунизм, на основе которого принципы социального равенства достигались путем поголовной экспроприации городской буржуазии, раскулачивания богатых крестьян и реквизиции продовольствия в деревне в ходе продразверсток. На землях же, занятых белыми генералами, насильственно восстанавливалось помещичье землевладение, ликвидировались все формы рабочего контроля над производством и другие завоевания революции.
Чтобы добиться хотя бы минимального порядка на контролируемой ими территории, власти прибегали к методам устрашения. При этом беспредельная власть, которой располагали противоборствующие вооруженные силы, позволяла им игнорировать и правовые нормы, и человечность. Мой отец, переживший Гражданскую войну в Баку, вспоминал, как турецкие войска решали проблему продовольственного снабжения населения этого города после его оккупации. Когда торговцы мясом припрятали свои запасы, чтобы продавать их по спекулятивным ценам, турецкий военный комендант города устроил рейд по мясным рядам бакинского рынка. Крючья, на которых обычно висели туши или куски мяса, пустовали. На вопрос генерала, куда пропало мясо, торговец беспомощно развел руками. Военный комендант сделал жест, и сопровождавшие его солдаты тут же схватили торговца и, проткнув ему горло повесили на пустой крюк для мяса. Наглядная агитация подействовала, и мясо в городе тут же появилось по установленным военным комендантом ценам. Хотя не везде власти прибегали к таким методам, но угроза казней, часто крайне жестоких, стала обычным способом устрашения в ходе «наведения порядка» на всей территории России, охваченной Гражданской войной.
Особую жестокость противоборствующие силы проявляли в расправах со своими врагами. Во время Гражданской войны мало кто признавал законы или проявлял элементарную человечность. Руководитель дальневосточных большевиков С. Г. Лазо, сожженный японскими интервентами в паровозной топке, был не единственным, подвергнутым столь жестокой казни. Вести о подобных расправах вызывали желание беспощадно мстить противникам. При этом месть по политическим мотивам часто обрушивалась на случайных людей. Выступая на IX съезде партии, Г.Е. Зиновьев сообщал, что в Лодейнопольском уезде, «когда пришло известие об убийстве т. Либкнехта, взяли да и убили нескольких человек из местной буржуазии, потому что, говорят, на убийство Либкнехта надо отвечать красным террором».
Размаху террора в противостоящих лагерях способствовала массовая паранойя, которая характерна для любой войны. Во время же гражданской войны трудность отличать «своего» от «чужого» позволяет «обнаруживать» «врага» чуть ли не в любом человеке, вид которого кажется необычным. По этой причине сбившиеся с пути председатель ВЦИК М.И. Калинин и председатель ЦИК Украины, бывший депутат Госдумы от большевиков Г.И. Петровский были чуть не расстреляны бойцами СМ. Буденного по подозрению, что они– шпионы белых. Да и сам СМ. Буденный, встретив задержанных вождей Советской власти, решил по их «внешнему виду», что они или меньшевики, или эсеры. Подобных историй в Гражданскую войну было немало, и не все они кончались так благополучно.
Не менее чудовищные расправы творило восстававшее против властей население. Вадим Кожинов привел в своей книге «Россия. Век XX. 1901 – 1939» факты изуверских расправ, собранные писателем К.Я. Лагуновым о Сибирском восстании против Советской власти. Жертвами восставших крестьян были не только коммунисты, но также учителя, избачи. Вадим Кожинов справедливо заметил: «И это не было особенностью именно сибирской повстанческой власти».
Белогвардейский подпоручик конной артиллерии В.Д. Матасов писал о деятельности на Полтавщине банды «зеленых», которой руководил атаман Шуба: «…за это время мы насмотрелись на жуткие дела шубинцев, не признававших ни человеческих, ни Божеских законов. Путь банды обозначался убийством крестьян, будь то сельские стражники или старшины. Каждый из убитых был замучен, со срезанными ушами и носом, полураздет (были и другие нечеловеческие издевательства)». Порой убийства совершались походя, словно между прочим. Так, на глазах К. Паустовского, впоследствии известного писателя, был застрелен одесский станционный смотритель проезжавшим в вагоне вождем анархистов Нестором Махно.
Кажется, что Гражданская война открыла шлюзы веками копившейся ненависти, и ее жертвами пали миллионы людей. В пожаре Гражданской войны проходили массовые уничтожения людей по национальному признаку. Только на Украине в ходе еврейских погромов было убито около 200 тысяч человек. В своем докладе на XII съезде партии Сталин рассказал: «Я могу назвать целый ряд районов, где большинство армян всю остальную часть населения, состоящую из татар (т. е. азербайджанцев. – Прим. авт.), вырезали, – например, Зангезур. Могу указать на другую провинцию – Нахичевань. Там татары преобладали, и они вырезали всех армян». Судя по всему, эти сведения были новыми для делегатов съезда, но они не вызвали у них, участников Гражданской войны, шока. Один из делегатов даже сострил: «По-своему разрешили национальный вопрос».
