После выступления Сталина стало ясно, что ожидать скорого окончания войны не приходится, что всем нам предстоят тяжелые испытания.
На заводе усилилась работа по организации объектовых команд самообороны. Гордостью коллектива была команда зенитчиков, которая оборудовала на крышах заводских корпусов и на самой территории предприятия несколько десятков стрелковых установок, вооруженных авиационными пулеметами и пушками.
Основной объем работ по обеспечению средствами ПВО выпал на долю службы главного механика. Под руководством Л. Н. Ефремова в короткий срок смастерили различные стационарные и передвижные стрелковые установки, оборудовали бронеавтомобиль.
С фронтов шли сообщения, что немцы забрасывают в наши тылы диверсантов, которые наносят большой урон. Поэтому на заводе придавали большое значение общественной команде по охране объекта. Члены этой команды вечерами и по ночам дежурили в "секретах", а затем шли на работу. Никаких отгулов за дежурства не полагалось.
Кроме объектовых команд, каждый из нас входил в ту или иную дружину местной противовоздушной обороны, организованной в жилом поселке. Члены этих дружин следили за соблюдением светомаскировки в квартирах и подъездах, несли вахту на крышах своих домов после объявления воздушной тревоги, имея при себе железные щипцы для сбрасывания на землю "зажигалок", которые немцы широко применяли при налетах на города. Но все эти занятия, проводившиеся во внеурочное время, после рабочей удлиненной смены, занятия, отнимавшие уйму времени, не удовлетворяли многих людей. Им хотелось действий, активных действий против фашистских оккупантов.
С первых же дней войны многие работники завода стали осаждать военный стол завода и военкомат с просьбами направить их на фронт. Ситуация при этом сложилась не простая. Заводу нельзя было распускать свои кадры, которые решали важную государственную задачу - строили боевые самолеты. Но нельзя было и гасить естественный патриотический порыв людей.
Анатолий Николаевич Соболев, в то время бывший секретарем партийной организации СКО, впоследствии мне рассказывал:
- На специальном партсобрании мы обсудили вопрос о вступлении в народное ополчение. До сих пор отчетливо помнится тот подъем и единодушие, с которым коммунисты приняли решение стать в ряды защитников Родины. Воздержавшихся не было. Оформив решение собрания и получив от каждого добровольца личное заявление, я направился в партийный комитет завода. Парторг ЦК Н. И. Мосалов, мой однокашник по авиационному институту, очень внимательно меня выслушал, после чего задал один вопрос:
- Так, секретарь, значит все уйдем на фронт, а завод закроем?
Дело, с которым я пришел в партком, которое мы накануне так горячо обсуждали на собрании, носило столько патриотизма, личной самоотверженности каждого, что вопрос Мосалова показался мне даже обидным... Я тут же стал возражать ему, ссылаясь на призыв Сталина...
Пока я говорил, Николай Иванович развязал тесемки толстой папки и показал мне на солидную стопку лежавших в ней бумаг.
- Гляди, все это заявления коммунистов и решения собраний вроде вашего. На фронт рвутся...
Обычно спокойный Мосалов нервно ходил по кабинету и резко крикнул "занят" кому-то из заглянувших в приоткрытую дверь.
- Как мы все не можем понять простой вещи, что мы уже давно на фронте,- обрушился он на меня.- Никак не усвоим, что противника с его мощнейшей техникой, механизированной армией можно разбить только еще более мощным оружием, как раз тем, которое делаем мы. Что этого оружия пока еще очень мало и нужны невероятные усилия для резкого, невиданно быстрого увеличения поставок штурмовиков фронту. В это дело требуется сейчас вложить все наши знания и уменье. А вот те, кто это должен сделать, в частности, ты со своими товарищами, говорят нам: "Ну вы тут сами разбирайтесь, а мы уходим на фронт..." Картина великолепная, как ты скажешь?
Парторг все более распалялся, а я сидел придавленный к стулу его неотразимыми аргументами и мысленно ругал себя за собственную недальновидность.
- Я тебе скажу по-товарищески и как большевику.- Мосалов присел на стул против меня.- Надо полагать, что нас ожидают трудности не меньшие, чем у фронтовиков. И говорить об уходе со своих постов, с нашего завода,подчеркнул он,- не равнозначно ли это уходу от трудной жизни?!
Как ни подготовили меня предыдущие соображения парторга к самоосуждению, но подобное обвинение не вязалось с моим состоянием и взорвало меня. Помнится, я вскочил со стула и готов был наговорить Мосалову всяких дерзостей. Но он вовремя меня остановил, сказав, чтоб я не кипятился, а пошел и подумал, как нам действенно и эффективно помочь фронту.
- Был сегодня на ЛИСе,- как бы невзначай заметил Николай Иванович,там все еще жалуются на выбросы масла в полете. Вот где твой фронт, Анатолий Николаевич, пока ты еще не полностью выиграл это сражение.Мосалов уже улыбался.- Вот так, дорогой, иди и воюй, крепче работай сам, да и товарищам посоветуй делать то же самое...
Вскоре всем нам объявили, что мы бронируемся, закрепляемся за заводом, где и должны работать на своих местах.
Но заявления работников завода о добровольном вступлении в ополчение все же поступали.
Около шестисот пятидесяти наших товарищей вступили добровольцами в 4-й Воронежский коммунистический рабочий полк в составе сотой стрелковой дивизии Красной Армии. За доблесть и геройство, проявленные в боях под Минском, этой дивизии, первой среди стрелковых дивизий, было присвоено звание гвардейской. Во главе наших добровольцев были первый заместитель секретаря парткома завода Александр Владимирович Чудинов, редактор заводской газеты Николай Степанович Скребов и заместитель начальника цеха No 1 Степан Тихонович Коротких.
Многие заводчане погибли в сражениях с гитлеровцами. Среди них - Герои Советского Союза А. И. Кольцов, С. Т. Новиков, Н. С. Шендриков, И. И. Квасов, И. А. Савельев, И. Д. Меркулов, В. Т. Сидоров, Н. Е. Касимов.
Память о них - навсегда в наших сердцах.
Несмотря на чувствительную потерю в кадрах, коллектив завода продолжал наращивать выпуск Ил-2. Это мы чувствовали по увеличивающемуся ритму работы. Одновременно с этим возникали и новые проблемы. Когда по ходу производства уже можно было твердо сказать, что период освоения строительства Ил-2 пройден, возникла еще одна новая задача: предстояло освоить серийный выпуск деревянной хвостовой части фюзеляжа.
Дефицит на листы и профили из алюминиевых сплавов стремительно нарастал, так как южные металлургические заводы эвакуировались на Восток и не успели там развернуть свои производства. Поэтому быстрейшее освоение изготовления деревянных хвостов "ила" могло стать определяющим для всей программы завода. Следует отметить, что задача освоения деревянных хвостов для нас была сложна тем, что завод до этого никогда строительством деревянных самолетов не занимался. Не было ни соответствующего оборудования, ни специалистов. По решению городских властей заводу передали местную мебельную фабрику. На ее базе был создан специальный цех деревянных хвостовых частей фюзеляжа.
