А еще он был человеком очень отзывчивым на чужое горе. Когда легендарного Кирилла Прокофьевича Орловского свалила неизлечимая болезнь и врачи доложили об этом в ЦК, Петр Миронович тут же отправился в Мышковичи Кировского района навестить председателя колхоза «Рассвет». Поговорили по душам, многое вспомнили. Через три месяца знаменитого руководителя, а в прошлом бесстрашного разведчика, не стало. Машеров проводил его в последний путь.
Или такой пример. Узнав о плохом самочувствии Аркадия Кулешова, первый секретарь ЦК КПБ безо всякого предупреждения приехал к нему домой. Народный поэт явно не ожидал этого визита, заметно волновался. Петр Миронович расположил Аркадия Александровича к искренней беседе. Осмотрев тесную квартиру, распорядился затем выделить новое жилье. На время своего двухнедельного зимнего отпуска пригласил в Беловежскую пущу — оздоровиться, набраться сил.
Многим привлекал белорусский лидер. Он мог защитить крестьянина, высказавшегося против колхозов; оставить в партии ученого, подвергшего сомнению отдельные положения «вечно живого» учения; приструнить зарвавшегося чинушу и строго сказать ему в глаза: «Почему тебя так плохо воспитали отец и мать?»
Петр Миронович ценил крепкого хозяйственника Василия Шарапова, председателя Мингорисполкома. В 1937 году молодого машиниста Оршанского депо призвали в создаваемые железнодорожные войска. Служил в Сибири, воевал с японцами на Халхин-Голе. При освобождении Беларуси от немецко-фашистских захватчиков замполит минометного дивизиона 24-й гвардейской бригады капитан Шарапов потерял ногу. Обладая мужеством и волей, он нашел в себе силы и, по образному сравнению журналиста Игоря Осинского, «Минск пестовал, как собственного ребенка».
Будучи в почтенном возрасте, Василий Иванович в канун 2014 года презентовал книгу «Нас время ставит на свои места». В ней автор воссоздал панораму развития города в послевоенные годы. Шарапов называет Машерова по-настоящему талантливым руководителем, умным, дальновидным политиком, у которого, как у Патоличева и Мазурова, люди всегда были на первом месте.
Петр Миронович подставил плечо и семикратному чемпиону мира, трехкратному чемпиону Олимпийских игр по вольной борьбе Александру Медведю после того, как правительство республики, рассмотрев кандидатуры на получение квартир, почему-то убрало его фамилию из общего списка. Павел Пиляк решил, что называется, по горячим следам сообщить об этом Машерову. Но шло Бюро ЦК. Тогда Петру Мироновичу передали записку. Он пробежал ее глазами и в конце заседания сказал следующее:
— У нас недооценивают выдающихся спортсменов. За их захватывающей, рыцарской борьбой у экранов телевизоров неистово следят миллионы людей планеты, слушают гимн страны-победительницы, умножая ее славу. Неужели мы не в состоянии предоставить им достойное жилье?
К вечеру того же дня Совет Министров исправил ситуацию. Александр Васильевич Медведь был счастлив, его жена и дети — вдвойне.
Спустя некоторое время Павел Пиляк проинформировал первого секретаря ЦК КПБ о крайне стесненных условиях, в которых работал Институт физической культуры. Петр Миронович распорядился подготовить за его подписью письмо на имя председателя Госплана СССР Николая Байбакова. Какое у Павла Владимировича было восторженное удивление, когда буквально через неделю из союзного ведомства пришел ответ о выделении средств из резервного фонда на начало проектирования и строительство нового комплекса Института физической культуры! Подобрали площадку — и работа закипела. Студенты получили светлые аудитории для лекционных занятий, а также прекрасно оборудованные залы для тренировок по многим видам спорта.
Не без участия Машерова в столице по улице К. Маркса перепрофилировали здание под республиканский Центр олимпийской подготовки по шахматам и шашкам, в детском парке имени Горького открыли крытый каток. По месту жительства населения, нередко преодолевая сопротивление чиновников, создавались физкультурно-оздоровительные комплексы. Они обеспечивали развитие массовой физической культуры, что явилось залогом укрепления здоровья народа и выявления одаренных спортсменов.
В людских сердцах Машеров остался молодым и энергичным национальным лидером с незапятнанной репутацией. Его открытое лицо, проницательные глаза и обворожительная улыбка подчеркивали в нем яркую индивидуальность, в которой гуманистические начала брали верх над волевыми методами управления. И в этом были величие и драма, тайна и загадка Машерова, не вписывавшегося в стандарты своего времени.
Глава десятая
Трава забвения не прорастет
Помните афоризм: «Наиболее счастлив тот, кто сделал счастливым наибольшее число людей»? Если применить данное изречение к удивительно чистой и яркой личности Петра Мироновича Машерова (а интерес к ней не ослабевает), то вполне резонно можно утверждать: жизнь его состоялась. Живая память народа — это ничем не заменимая награда.
И действительно, время как хорошее сито: оно просеивает песок, оставляя самородки. С этой точки зрения потомки еще не раз вспомнят Петра Мироновича. Мой рассказ о Машерове дополняют воспоминания его современников.
По словам Александра Аксенова (1924—2009), Председателя Совета Министров БССР с 1978-го по 1983 год, Петр Миронович был из тех благородных людей, которых называют светоносцами. Многогранность, сложность решаемых задач требовали не только максимальной работоспособности. Необходим был и большой опыт. Жизненные университеты Машерова сформировали у него умение интуитивно схватывать суть новых проблем и сосредоточиваться на их осуществлении. Человек проницательного ума и неуемной энергии, он сочетал в себе размах и деловитость, свои мысли воплощал на практике, смотрел далеко за горизонт повседневности.
Присущий Машерову христианский принцип человеколюбия, от природы сравнимый с милосердием, был нацелен на возвышение достоинства и чести граждан. Это в его представлении должно стать безусловной доминантой развития. Не случайно при нем решающая роль в воспитательной работе отводилась нравственному сознанию и духовным ценностям. Так как культурный, высоконравственный человек не причинит зла другим, не нарушит справедливых законов, базирующихся на традиционном наследии, в основе которого лежат знания разумного поведения людей. Да и сам он жил по правде, в ладу с совестью, в скромном достатке, соблюдая принцип единства слова и дела. Такие необходимые идеалы выливались в особую духовную машеровскую мощь.
При всей централизации власти Петр Миронович всемерно расширял и поощрял народное самоуправление. Когда в городах и селах начали проводиться конкурсы на лучший дом, двор, улицу, очень этому радовался. Потому что общественный порядок, образцовая чистота есть не что иное, как наглядное проявление внутренней культуры людей.
Анатолий Андреев (1916—2005), Герой Социалистического Труда, за более чем двадцатилетний период работы министром автомобильного транспорта республики часто общался с Петром Мироновичем Машеровым. По словам А. Андреева, это был разносторонне образованный, эрудированный политический руководитель, живо интересовавшийся положением дел во всех сферах экономики, требовательный и вместе с тем чутко и внимательно относившийся к кадрам, к запросам и потребностям рядовых работников.
Анатолий Евгеньевич вспоминал:
— После избрания Машерова первым секретарем ЦК КПБ в беседе о состоянии дел в отрасли он высказал озабоченность в связи с трудностями, которые испытывают сельчане при поездках в районные центры. Помню, я заметил, что регулярное круглогодичное автобусное сообщение в сельской местности в основном сдерживается неудовлетворительным состоянием дорог, которые в период осенне-весенней распутицы, при снежных заносах становятся непроходимыми для автобусов.
«А на протяжении 6—8 месяцев благоприятного периода автобусы могут следовать по этим дорогам?» — спросил Петр Миронович. — «Могут. Но когда наступит осень, маршруты будут закрыты...» — «Жалоб опасаешься? Население будет “подпирать” не только транспортников, но и местные органы власти, дорожников... Дело наверняка сдвинется с места...»
