Намечавшееся еще в 1956 году, но осторожно озвученное представление о Карле как о «великом немце», чему вполне соответствовали голоса из соседней страны-конкурента, было окончательно преодолено самое позднее в 1965 году. Тогда проходила выставка «Карл Великий — дела и влияние» в ратуше Ахена под эгидой Европейского Совета. Хотя поводом для проведения выставки стало 800-летие гогенштауфенской канонизации императора франков, участники приехали из разных стран. Их интерес был вызван экспозицией, собранной со всего мира. Не случайно ценный каталог открывался статьей незабвенного Франсуа Луи Гансхофа из ныне «промежуточной» Бельгии, располагавшейся между романскими и германскими землями, именно из Бельгии как одного из ранних поселений франков. Изданное в 1965–1968 годах (авторы Вольфганг Браунфельс и Гельмут Бойман) пятитомное исследование о Карле Великом отражает это европейское пробуждение под воздействием Римских договоров от марта 1957 года. На их основе Франция, Италия, страны Бенилюкс и Федеративная Республика Германия объединились в ЕЭС, ставшее предшественником нынешнего Европейского Союза. Тогда федеративный союз, обусловленный историческим фактором, не коснулся еще Англии и Скандинавских стран. На востоке он доходил лишь до Эльбы, то есть до реки, по которой проходила граница империи Карла Великого.
Учрежденная городом Ахен в 1950 году премия имени Карла Великого за заслуги в деле объединения Европы наполнена этим историческим духом империи франков и ориентирована на общее будущее. Тем не менее нельзя замалчивать, что Каролингская империя, представитель католического Запада, идеологически воспринималась не в последнюю очередь как бастион против фактического или воображаемого наступления коммунизма советского толка. Одновременно последний представлялся скептикам в качестве реликта некоего рейнского сепаратизма, видимо, уходившего корнями во времена Веймарской республики и вместе с тем интенсивно пропитанного антипрусским духом.
В этой анахронической перспективе империя Карла Великого приобрела даже запоздалые спасительно-исторические черты, вполне схожие с воображаемой моделью христианской Европы Новалиса.
Нынешнему раскрепощенному подходу со всеобъемлющим осмыслением общих первоистоков Франции и Германии, которые соответственно отвергают и прежнюю, персональную концепцию, оказалась созвучной крупная выставка, в 1996 и 1997 годах привлекшая внимание публики в Мангейме и Париже. Ее научная ценность отражена в двух содержательных томах под многозначительным заголовком «Франки — предтечи Европы». Империя Карла Великого подарила новую франкскую сущность в современном понимании (Карл Фердинанд Вернер).
ПУТЕВОДНАЯ НИТЬ: ЖИТИЕ КАРЛА ВЕЛИКОГО В ИЗЛОЖЕНИИ ЭЙНХАРДА
Поскольку у каждого поколения собственный и чаще всего отличный от всех прочих взгляд на историю, бессмысленным представляется неравный спор между известными медиавистами Иоганном Фридом и Гердом Альтгофом о том, в какой степени вымысел может сочетаться с источниками научного изложения материала. В конце концов историк переваривает исторические свершения. В его сознании преломляется сущность минувшей эпохи, выкристаллизовываются биографические черты. И тогда он с большей или меньшей долей фантазии, комбинируя тот или иной исторический материал, выстраивает максимально сбалансированную картину на основе конкретных данных, фактов, структурных моментов и бесконечных малозначительных деталей.
В отличие от писателя-романиста историк зависит от источников, которые могут использоваться как отправные в историческом контексте только в том случае, если их толкование подчиняется строго научной методике. Читатель должен уметь отличать надежное познание от свободного умозрительного рассуждения, тем не менее устремленного к истине.
Это сочетание надежности познания и «сомнительности» предположения определяет также взгляд на Карла и на всю его эпоху, тем более что самые ранние свидетельства, начиная с жития Эйнхарда, или доказывают масштабность этой исторической фигуры, или, два поколения спустя, выдвигают на первое место галльского монаха Ноткера.
Если в данном жизнеописании Карла Великого следовать хронологической канве, придется выдерживать принцип всеобщности политических событий, переплетения внутренней и внешней политики в ее многочисленных проявлениях, на разных этапах которых из юного бесстрашного короля (часть I) формировался взрослеющий и мужающий император (часть II).
Конкретное построение этого детального жизнеописания по смысловым темам — Карл и папство, Карл и Византия, забота о преемстве — придало бы альтернативным, неоднозначным моментам его политической деятельности на протяжении десятилетий неоправданную жесткость. Достаточно часто документальный анализ подкрепляется современными источниками (в переводе), что позволяет читателю осмыслить суть излагаемого материала. В конечном счете речь идет о том, чтобы быть на высоте внешне простого, но вместе с тем весьма трудно реализуемого принципа Леопольда фон Ранке — «исследовать и излагать, как оно, собственно, и происходило».
Настоящая биография Карла Великого становится существенным историческим ориентиром благодаря сохранившемуся первому и чрезвычайно удачному жизнеописанию современника, находившегося рядом с императором в качестве его друга и советчика в Ахене на протяжении почти двух десятилетий. Именно Эйнхард оставил нам жизнеописание великого франка.
Судя по всему, оно было написано в середине или в конце двадцатых годов IX века — из уважения и благодарности к императору. Тем самым автор хотел поставить ему памятник, зарыв свой талант в землю. Не исключено, что здесь проявилась также педагогическая сверхзадача — показать внуку Карла и старшему сыну Людовика Благочестивого — Лотарю образ деда, создавшего обширное королевство. Образ, не востребованный его отцом — Людовиком. Именно поэтому автор вскоре полностью от него отошел.
Выходец из рода франков, проживавших в районе реки Майн, родившийся в 770 году, Эйнхард воспринял первые плоды учености в монастыре Фульда, который уже через несколько десятилетий после основания стал оплотом миссионерства и просвещения, расположившись территориально между королевством франков и Саксонией — Тюрингией. Труды Эйнхарда как летописца приходятся на период с 788 по 791 год. Примерно в 791 году отмечено его присутствие при дворе Карла в Ахене, который после пожара в прежнем дворце превратил его в свою резиденцию. Кроме того, резиденция стала местом встречи талантливых людей со всех концов империи, а также с Британских островов, за что удостоилась несколько напыщенного звания «академия».
