как Ане, но не мне. О том, что чувствую, я узнаю, только если притормаживаю.
Аня прислала нам вопросники для обоих детей и пообещала посоветоваться со своим профессором насчет диагностики.
С маминой страховкой приближается завершающая стадия, почти у финиша. Я отправила все банковские отчеты и теперь жду результата.
Я также пообщалась с центром для пожилых людей. Мне обещали присылать женщин, которые будут помогать по хозяйству маме, гулять с ней и делать, что ей нужно. Мне нужно, чтобы она была более самостоятельная и не так зависела от меня.
С транспортом у нас плохо, живу я в глуши. Ищу способы, как делегировать. Мама избирательно понимает и говорит по-английски — что хочет — понимает, что не хочет — не понимает. Как найти людей, которые возили бы ее, и врачей, которые принимали бы дистанционно?
На пятницу, в которую мы собираемся уехать, у мамы назначены рентген, маммограмма и уролог. Я перенесла эти визиты, но, видно, не получилось, потому что мне позвонили, когда я была уже на пляже, и сказали, что мама не явилась. С первого раза мало что получается.
Развернулась также широким фронтом по поводу спортивных школ. Неудивительно, сейчас все хотят своих детей отдать в какие-то контактные школы, так как многим детям в онлайн-формате учиться тяжело, а то и невозможно. В мейнстриме стандартного обучения новых путей пока не нашлось. Обычно интервью в такие школы проходят зимой или весной. Я связалась со школой-интернатом в Мэйне, и со мной очень приветливо говорили. Попросили заполнить заявления. Абитуриент должен ответить на вопросы, почему он хочет учиться в такой школе, — в виде коротеньких сочинений на полстраницы. Я честно пыталась уговорить Васю написать ответы, потом взяла с собой на работу, чтобы ему было нечего делать. Думала, может, напишет сам.
— Васюнечка, напиши три предложения о человеке, который тебя вдохновляет. Кто тебя вдохновляет?
— Картер!
— Он не ходит в школу, не делает уроков и имеет солидное досье в полиции. Я чего-то о нем не знаю?
Умалчиваю о папе наркомане, который в тюрьме.
— Он очень хороший, и я его люблю.
— Напиши тогда, что ты любишь.
Выдавить сочинения не получилось. И работать мне не дал, и не написал. В результате написала сама.
Нас интервьюировали три группы преподавателей — академические, администрация и тренер. Всё было очень мило. Через неделю пришло письмо, датированное за неделю до нашего интервью, с отказом, так как все места у них уже заняты. Я была потрясена. Иллюзия насчет частных школ лопнула, как надувной шарик. Я имела опыт общения с городскими школами и объясняла их нерадение бесплатностью. У них всегда проблема в недостатке денег. Кстати, стоила эта школа дорого, но до денег дело не дошло. Вася тоже расстроился, но знал, что это был не последний вариант.
Вторым вариантом шла школа, куда ходит его друг Лукас, с похожим характером. До ковидного кризиса эта маленькая частная школа была альтернативой большой бесплатной государственной школе. Но сейчас они тоже сидят в онлайн, и неизвестно, когда перейдут к контактному обучению. Я подала заявление туда, так как Вася был не против учиться с Лукасом. Мы прошли интервью и с ними. Никаких обещаний насчет очного обучения дать не могут. Этот вариант тоже не подошел. Была еще религиозная католическая школа в Беннингтоне, они не поддались давлению и продолжали очные занятия. Но в ней надо носить униформу, на которую Вася никогда не согласится, да и мест нет.
Был еще вариант учиться на природе, в лесу. Там были довольно маленькие дети, и никого Васиного возраста, потому он отказался. А каким идеальным казался этот вариант! Я лично знала основательницу этого центра и была о ней высокого мнения, но мои самые лучшие варианты не нравятся Васе.
И еще была военная академия. В это я играла почти две недели. И места были, и стоило доступно. Дисциплина и мужские ценности, которых так не хватает в моем доме. Заполнила восемьдесят страниц бумаг. Вася даже не отвечал на эту тему. Сломалось всё, когда прочитала про сексуальные издевательства в этой школе. Такое случается повсеместно в интернатах — как в военной академии, так и в других. Так и закончилась эта задумка.
От подруги узнала о зимних программах на горнолыжных курортах. Из общеобразовательной школы можно перейти на несколько недель до нескольких месяцев в спортивную — пока сезон. Обзвонила все эти программы и получила неудовлетворительный ответ. Учиться-то можно, но нужно быть мотивированным и организованным отличником, чтобы не завалить школу и тренироваться. Стоит страшных денег — от шести до тридцати шести тысяч. Я создала фандрейзинг, и пару моих друзей положили туда тысячу долларов и еще парочку по пятьдесят. И эта идея провалилась.
Пыталась поговорить с папой и с его родственниками — там тоже тщетно. У них нет причин слушать меня — у них нет проблем, проблемы у меня и во мне. Везде отказ. Но для себя я тему школ закрыла, так как добросовестно перепробовала всё. Теперь, если Вася в сентябре серым волком убежит в лес, у меня насчет подстилания соломки совесть чиста.
Средняя школа для Васи закончилась в прошлом году, теперь он пойдет в седьмой класс — он же первый в хайскул. Эта школа уже далеко от дома, не через дорогу, как раньше, домой доехать — только на автобусе. Там другая администрация, новые дети из трех других близлежащих городков. Перемены для него никогда не проходят гладко, Вася плохо привыкает к новому.
Кошки пробили брешь в моих мыслях о Васе. Пока были котята, раздумья отошли на задний план, теперь же нахлынули с новой силой.
Я с Васей записываю ответы в анкету для психологического тестирования, которую прислала Аня, пока он играет в видеоигру-стрелялку. Лора с анкетой справилась сама. Мы в съемной квартире на отдыхе — на эти выходные уехали в импровизированный трехдневный отпуск и отвезем Васю к папе в последнюю неделю перед началом школы. Лора остается со мной.
До отъезда на сессии терапии с Аней я пересказываю ей все наши последние события и делюсь открытиями по поводу личных границ и волнениями по поводу Васи, Лоры, мамы — по списку.
Пока мама умирала, я уделяла ей очень много внимания. Теперь ситуация изменилась, а она всё продолжает ожидать от меня непрерывного внимания. Словами убедить ее перестать рассчитывать на меня на все сто невозможно. Аня категорично рассуждает на тему моей мамы.
— Кира, с такими людьми нельзя быть деликатными, голову откусят.
Она считает, что
