мама сидит у меня на голове. Ох уж эта этика и эти границы! Никогда мне это легко не давалось и до сих пор не дается.
До отъезда в отпуск надо было закрыть еще одну вещь — заявление на вермонтский грант для офиса. Ушло несколько недель на заполнение анкеты, с четырнадцатого числа этот грант закрывается. Мы втиснулись в дедлайн, и теперь нам остается только ждать.
План на три эти дня был таким: съездить с детьми в Сэйлем, Массачусетс, и Рокпорт — два приморских городка на северном побережье. Я надеялась найти там более-менее свободные пляжи, и расчет был правильным. Сначала мы побывали на моем любимом пляже Крейнс-бич. Я рассказывала детям, как с месячной Лорочкой мы гуляли по этому пляжу и она крутила головкой, глядя на чаек. Соблазнились ягодами на ближней ферме, заметив знак на подъездной дороге. Остановились, наелись от души, насобирали с собой, после заехали в магазин и накупили всякой еды. Добрались до нашего частного домика в Сэйлеме к вечеру. Дом типа дворец удивил нас комфортом и роскошью за очень скромную цену. Для Васи там нашлась игровая приставка и коллекция фильмов на выбор. Очень понравилось в этом доме — нет хлама, а есть простор. Он достаточно близко до центра города и пляжа, на который мы ходили гулять вечером.
Городок замечательный. Мы посетили музей ведьм, и я еще раз поразилась людской жестокости. Вели себя как типичные туристы. Людей везде мало, это был будний день. Очень хорошая идея — поехать подальше от мамы и от проблем. В пандемию на такие вылазки решалось не так много смельчаков. Мы чудесно провели время в милом городке и почти целый день проторчали на пляже.
В следующем городке, Рокпорте, на другой день, мы пробежались, по тропкам и паркам побережья — так сказать, по местам боевой славы, где мы с их отцом провели много времени. Побродили с Лорой по туристическим улицам, поглазели на витрины и погладили собачек. Вася прыгал на доске на пляже несколько часов, кажется, в нем фонтаном бьет неиссякаемая энергия. Накупались в довольно теплой воде и нагулялись в парках. Мы делали всё, что я люблю, и моим детям, к удивлению, это подходило. Их надо было периодически подкармливать едой и мороженым, и они были вполне себе неплохая компания. К пятнице после обеда мы должны были передать Васю папе — он с ним ехал на озеро. Мы остались у Райяна еще на одну ночь. В целом наш отдых прошел как нельзя лучше.
Для меня мир и покой в нашей семье — это счастье, «сбытие мечт». В такие моменты мне кажется, что это и есть нормальная жизнь. Может, так у всех. Мне не с кем сравнивать, у меня не было другой семьи. У моих друзей всё иначе, но как это чувствуется им изнутри — всё же загадка.
Я правда не понимаю, как работает семья или как должна работать. Лора судит меня по своему стандарту — голливудской версии семейной идиллии. Мое тело только начинает раскапывать свои реакции. С Аней понимаю, что реакции экстремальные на всё. Мне нужно больше покоя и отдыха, чем я себе позволяю. В голове звучит голос бывшего мужа с упреками по поводу моей усталости вечерами. Тот невозможный стандарт, на который я равняюсь, не предусматривает физической усталости. Мне нужно, чтобы ответственность распределялась на других людей, не только на меня. Аня — это начало. Что делать, когда нет людей, с которыми можно разделить семейную ответственность? Это вопрос. Сейчас, после отдыха, страх отхлынул и притаился в темных углах. Хочется верить, что будущее несет в себе решение вопросов, пока неразрешимых. Хочется смело двигаться вперед именно сейчас, когда есть заряд летней энергии. Хочется верить, что всё может быть только к лучшему.
Получила результаты психологических тестов от Ани. Лучше не комментировать, чтобы не наполнять новым негативом пространство. Рыдать и плакать. Кто ищет, тот всегда найдет проблемы на свою голову. По поводу Лоры я не удивилась. Оценка ее состояния схожа с моей. Ее комплекс неполноценности и неуверенность в себе удобно расположились в психике и могут испортить ей жизнь. Вытянуть себя из этой ямы сможет только она сама — когда захочет. Несмотря на мое пламенное желание, я не могу ей помочь. Можно привести коня к воде, но заставить его пить не получится. Тут надо остановиться и признать, что я делала всё возможное и невозможное, чтобы ей помочь, пожалеть и похвалить себя, а не отдаваться по привычке коршунам вины.
С Васей всё гораздо хуже. Даже не уверена, что подобное заключение стоит читать родителям при том, что оно справедливо. Диагноз — эпилептоидная эксплозивная психопатия. Его психотип не пластичен и сформирован, изменениям не подлежит. Прогнозы на будущее, мягко говоря, настолько печальные, что одни вздохи. Итог — за что боролись, на то и напоролись. Мои подозрения, сомнения, волнения по поводу детей материализовались в написанное на бумаге и проверенное профессором, от всего этого уже не так легко отмахнуться. Начиналось с того, что Аня была моим помощником и союзником, а закончилось тем, что с ее помощью я выкопала себе новую «неразрешимую» яму. Сливаю туда, в бездонную пропасть, и поддержку, и свои силы.
У моих детей своя жизнь и судьба. Я делаю много невозможного для них и во имя их, так как считаю их судьбу своим личным поражением. Как холодный отрезвляющий душ возвращается мысль: «Со мной так нельзя». У меня своя жизнь. Чего же я хочу для себя? Как все люди — любви, покоя, достатка и здоровья? Звучит подозрительно просто, как всё гениальное.
Я благодарна своему телу за то, что не сломалось на этих «американских горках». Сплю я плохо, хотелось бы научиться расслабляться и отдыхать. Как в Шивананда-йоге, минута шавасаны после каждых двух поз. Учусь. Хочу отпускать проблемы по мере поступления, а не пытаться спасти мир. Хочу найти человека, с которым можно было разделить эту бурную захватывающую жизнь. Но даже не позволяю себе мечтать о таких вещах. Я в бесконечном беличьем колесе чужих проблем. Что же должно произойти, чтобы я с этого колеса соскочила? Когда я буду жить свою жизнь? Мне кажется, как в молодости, что скоро эта фигня закончится и дальше будет что-то главное. Чем дальше я живу в этом ожидании чуда, тем дальше это чудо отходит от меня, и пространство заполняется ненужными и невыполнимыми задачами. Проблемы моих детей выглядят для меня важнее своих.
