10 октября 1992 года министр культуры России Е. Сидоров поздравил Ю. Любимова с присвоением ему звания «народный артист России». Приняв это почетное звание, Любимов вновь улетел за границу, чтобы в скором времени вернуться, но уже на развалины «Таганки».
В ноябре 92-го по распоряжению Б. Ельцина в театре состоялось собрание, на котором тайным голосованием решили разделить театр: за разделение – 146 человек, против – 27, воздержалось – 9. Любимова на собрании не было.
Потом будут 26 судебных дел по разделу театра, которые Любимов проиграет! Согласно решению президиума Моссовета к 1 января 1993 года проведено разделение театра: в новом зале, на новой сцене размещается возглавляемое Н. Губенко «Содружество актеров на Таганке», на старой сцене – театр Ю. Любимова, Театр на Таганке. В фойе того и другого театра висит портрет Владимира Высоцкого. Театры поделили и залы, и Высоцкого. Губенко ставит «Владимира Семеновича Высоцкого», Любимов – «Владимира Высоцкого». У Губенко в спектакле все определяют военные песни Высоцкого, у Любимова – больше крика отчаяния и безнадеги…
8 сентября 1993 года коллектив, возглавляемый Любимовым, по его же предложению принял решение о закрытии театра. Заявление актерской группы подписано Золотухиным, Смеховым, Бортником, Демидовой, Шаповаловым, Фарадой и другими. Как сказал корреспонденту ИТАР – ТАСС директор-распорядитель Театра на Таганке Борис Глаголин, «если власти очнутся от спячки и дадут возможность нам нормально работать на двух сценах, то мы возобновим свою деятельность».
Прекратил свое существование театр, в котором Высоцкий состоялся как актер. Он пришел в этот театр в 1964 году и сразу получил в «Добром человеке…» крохотную роль гостя из ночлежки. Это была даже не роль, а одна-единственная реплика, но запомнившаяся надолго: «Не человек – нож». А потом трудный путь к Галилею и Хлопуше, Гамлету и Лопахину… «Таганка» была его домом, здесь были товарищи и друзья – партнеры. И вот теперь всего этого не стало. Нет Высоцкого, нет Театра на Таганке…
По выражению Н. Губенко: «Теперь этот театр уже не может украсить ничью актерскую репутацию. И не найдется актера, который бы смог создать репутацию театра. Театр Высоцкого разрушен художественным руководителем и теми людьми, которые за ним пошли».
С одной стороны, это вполне закономерно – любое явление и событие конечно во времени, памяти и пространстве, а с другой – «горько и обидно» для патриотов «Таганки» из числа ее актеров и стародавних зрителей, для которых она давно стала символом устремлений и порывов их молодости. Для них крах театра – это трагедия, нож в спину или в сердце…
Л. Филатов: «Театра нет. Есть номинация. Иллюзия существования. В зале пустые места. Билеты на «Таганку» давно уже можно купить. Юрий Петрович это понял, может быть, раньше других. И сегодня идет спор за здание. Он хочет распоряжаться и торговать только коробкой, а другие пытаются сохранить этот дом. Если не театром, то хотя бы домом для искусства, чтобы в нем не открылся стриптиз-бар или бордель».
В январе 1994 года Ю. Любимов предпринимает еще одну попытку решить ситуацию в свою пользу, призвав на помощь «верховные силы»: «Я думаю, что театр спасет Президент России Борис Ельцин, которому я очень симпатизирую. Надеюсь, что он сочтет возможным принять Театр на Таганке под юрисдикцию». Таким образом, Театр на Таганке условно приобретал статус «императорского». Ведь только такими театрами распоряжалась высочайшая особа государства.
Страстный любитель писать «наверх», Любимов не удержался и на этот раз от шантажа: «Президенту Российской Федерации Б. Ельцину. В течение полугода Театр на Таганке не имеет возможности играть для москвичей. Театр разорен, закрыт. Мне 76 лет, из коих 71 я живу в Москве. Я глубоко оскорблен, и мой разум отказывается это принять и понять. Пока я не получу возможность работать в созданном мною театре, которому 23 апреля 1994 года будет 30 лет, ни о каком продолжении работы в моем родном городе не может быть и речи. Прошу мне ответить. Юрий Любимов».
Ю. Любимов никого не напугал, кроме своей труппы, – артисты в течение семи месяцев не выходили на подмостки… Б. Ельцин же на шантаж не ответил, зато с тридцатилетним юбилеем через «Общую газету» расколотый театр поздравил Президент раздробленной страны М. Горбачев: «…Еще в бытность первым секретарем на Ставрополье я вместе с Раисой Максимовной регулярно посещал театр при приездах в Москву. Видел «Антимиры», «Час пик», другие спектакли. Очень нравилась Алла Демидова – одна из наиболее интеллектуальных актрис. Полюбил Филатова, Золотухина, Смехова. А о Володе Высоцком и говорить не приходится – и так понятно.
Сегодня, когда стараешься вспомнить, чем была для меня в те годы «Таганка», опасаешься невольного осовременивания и мыслей, и чувств. Несомненно одно – это был глоток кислорода. Дух захватывает от свободомыслия. Существуя в самые беспросветные годы, «Таганка» воплощала шестидесятничество, поддерживая в нас импульс неминуемых преобразований.
До сих пор очень тяжело переживаю раскол театра, его драму. Мне трудно, как, очевидно, и другим, поскольку глубоко уважаю Юрия Петровича Любимова, хотя мы и не знакомы. По-человечески расположен к Николаю Губенко. Остается лишь сохранить в памяти театр, каким он был, ту роль, которую исполнял он – талантливо и мужественно.
С юбилеем, друзья шестидесятники!»
9 апреля 1994 года, к 30-летию театра, была открыта выставка «Высоцкий на “Таганке”». Открыл выставку Золотухин.
30 сентября 1997 года Ю. Любимову исполнилось 80 лет. К юбилею на всех каналах телевидения – программы, ему посвященные. Во вступлении к фильму А. Стефановича прозвучал великолепный панегирик: «В искусстве есть абсолютные величины. Знаменитый актер, выдающийся режиссер, создатель легендарной «Таганки», постановщик с мировой славой Юрий Любимов и является такой абсолютной величиной. Бунтарь, балагур, пересмешник, великий реформатор театра, человек открытых страстей и невероятного обаяния, любимец публики, одна из самых драматических фигур в нашей культуре. Он из тех, кто бросил вызов всесильной государственной системе, он испытал на себе ее жестокость. Перед ним преклоняются, его ненавидят. Он прошел медные трубы славы. Ему знаком гордый хлеб изгнания. Было все – и признание толпы, и предательство учеников…»
У Леонида Филатова на это несколько другой взгляд: «Интеллигентская болтовня, слюнявая модель: Губенко-сын, отсуживающий полхаты у отца. Губенко не нужно было вообще ничего. Он просто ушел из театра, когда вернулся Любимов, – и все. Артисты просили Колю вернуться и защитить их. Так что творимая некоторыми благородная модель «сын супротив отца» – ерунда собачья. Во всем виноват, я уже так считаю много лет, Юрий Петрович Любимов. Хотя он гений чистой воды, и мы все ему обязаны. Но истина – такова. Сейчас ни к чему это ворошить, камни в кого-то бросать».
