в третьем классе, я болела и лежала в инфекционной больнице под капельницей. И вот Алёнка и Янка тогда приходили ко мне, лежала я на третьем этаже. Они меня кричали, звали, чтобы я выглянула в окно. Их тогда приняли в пионеры, и они прибежали ко мне хвастаться. Они мне тогда даже пропели гимн пионеров! Весна была, солнце, все гуляют, всё цветет и пахнет, а я взаперти. Обидно было, так к ним хотелось!
После долгой болезни мне пришлось остаться в школе на второй год, то есть Янка с Алёнкой были уже в другом классе, постарше. Поэтому в детские годы они были более близки. Они всегда после школы очень долго прощались, я помню, всё стояли подолгу во дворе и хихикали. А все вместе мы периодически зависали у нас дома, на Мичурина, 9. Иногда Янка задерживалась допоздна, а наш папа провожал её. Мы любили всячески прикалываться, вечно ржали, а Янка ну очень громко смеялась! Она гоготала, кстати, просто как сумасшедшая!
– Какие у вас воспоминания о родителях Янки?
– Янка очень любила свою мать и была к ней привязана, сильно по ней скучала, потому что та часто бывала в командировках, в Москву ездила, может, ещё куда. И Янке не хватало мамы, как мне кажется. Помню, что Галина Дементьевна привозила нам всякие шмотки и жвачки в подарок, а ещё привозила антитабачные жвачки для Янкиного отца, хотела, чтобы он бросил курить. Мы тоже жевали эти жвачки, они были какие-то горькие и невкусные. Противные, я бы даже сказала. От них было повышенное слюноотделение, но мы всё равно их жевали, потому что жвачки были редкостью в то время. Мама у неё была с характером, а отец более мягкий, всё ей разрешал. Когда в 1986 году у Янки умерла мама, она сразу прибежала к нам. Очень убивалась, мы сидели с нашими родителями на кухне и пытались как-то её утешать.
– Как часто вы бывали у неё в гостях? Какие были впечатления от дома?
– В детстве бывала нечасто, а вот когда Алёнка уехала в Омск и вышла замуж, в 1984 году, когда нам уже лет по 18 было, мы с Янкой крепко сдружились и бывали у неё дома очень часто. Почти каждый день. В самом доме, внутри, вообще не было дверей. Как заходишь, сперва по правую руку шла кухня, и она же прихожая. А Янкина кровать стояла прямо возле окна, которое выходило на сторону ул. Семьи Шамшиных. Помню, у Янки была куча разных инструментов, и даже мандолина. Когда её родители уезжали на дачу, мы тусили у неё дома, топили печку и курили возле неё. Когда её отец ловил нас за этим делом, то вечно нас отчитывал. Именно у Янки дома я познакомилась со своим будущим мужем, с Иваном Луцким. Он был Яниным соседом с самого детства, жил в доме напротив. Раньше там был частный сектор и стоял такой же угловой дом, в котором Ваня как раз жил. И когда он вернулся из армии, в 1984 году, он первым делом с другом, Вовой Кулешовым, пришёл в гости к Янке, и как раз я тоже была в это время у неё в гостях. Там мы с ним и познакомились. Кстати, мне кажется, что Янка была в него когда-то влюблена, потому что, когда мы начали встречаться, она очень ревновала, и это было заметно. Она говорила Ваньке в те времена: «На фиг тебе Анжелка, чего ты повёлся на внешность, она даже не творческая личность!» Это он уже потом мне этот факт рассказал.
– Помните ли вы истории, происходившие уже не в детстве, но в юности?
– Любимым фильмом Янки во времена нашей молодости был фильм «Танцор диско». Был примерно 1983 год, и он только вышел на экраны. Сколько же раз мы ходили на него в кинотеатр «Победа» – не сосчитать! Когда Янка приходила к нам домой, она начинала выплясывать индийские танцы и петь «Джимми Джимми, Ача Ача», а моя мама вместе с ней пританцовывала. Мы знали слова почти всех песен из этого фильма наизусть, ну, конечно, «как слышали». Ещё мы ходили в кинотеатр «Пионер» и вообще обожали кинотеатры, из них просто не вылезали.
У нас был ритуал: до или после кино мы заходили в магазин «Золотой Колос» на ул. Ленина, который был известен своей пекарней – выпечкой пахло на весь район. Там мы покупали томатный сок «на розлив» и ромовые бабы.
Когда моя сестра, Алёнка, вышла замуж и уехала в Омск, мы с Янкой остались вдвоём, и что мы только не вытворяли! У нас был свой маршрут, по которому мы ходили каждый день! Просто выходили из дома и шли по этому маршруту. Ходили мы по улице Мичурина и по центральной аллее Красного проспекта, раньше это было популярное место для прогулок. Доходили до магазина «Под строкой» или до кинотеатра «Маяковский», садились там на лавочку и пели песни. Пели «Машину времени» и другие популярные на тот момент группы. И вся местная милиция нас знала, они сначала думали, что мы выпиваем, а потом привыкли, что мы просто весёлые девчонки.
Мы, кстати, друг друга контролировали, чтобы я не плевалась, а Янка не материлась: если косячили, то били друг друга по губам! Так и говорили друг другу: «Ещё раз сматеришься, я тебе дам по губам!» И ходили, как дуры, с опухшими губами.
Ещё мы любили эпатировать и выделяться из толпы. Могли поменяться одним из ботинок, надеть шубы или халаты шиворот-навыворот и так ходили гулять. Как-то в халатах зимой пошли гулять и дали дубу. Ещё мы часто тусили вчетвером. Я, Янка, Ванька и Вова Кулешов, мы его звали «Вова-Корова». Однажды мы вчетвером переоделись в одежду друг друга: парни – в женскую, а мы – в их. И так щеголяли по улицам, застегнув пуговицы криво и косо. По центральному парку, например, ходили так постоянно, напевая песни и маршируя. Короче, развлекались как могли. Ещё мы иногда тусовались в детском садике за Янкиным домом, мы там пили полусухое красное вино. Оно называлось «Медвежья кровь», и пили мы его из пробки, растягивая процесс. Либо тусили в двенадцатиэтажном доме возле оперного театра, в котором были просторные парадные, и мы там играли в прятки, катались на лифте и всячески прикалывались. Иногда мы с Ванькой гуляли вдвоём и заставали их с Вовой, сидящими на Янкином заборе. Они вечно ржали и куковали там до самой ночи, но
