Добиться от новгородцев покорности ордынским ханам смог только благоверный князь Александр Невский, который всеми силами старался соблюдать мир с Ордой. Это стоило ему, как известно, немалых усилий. Однако борьба новгородцев за свои права не осталась безрезультатной. «В великом северном городе никогда не было ни представителей хана — баскаков, ни откупщиков ордынской дани — «бессерменов», и Новгород самостоятельно собирал «ордынских выход»[154].
То есть татары могли захватить Новгород и гораздо позднее, уже после того, как в 1240-м под их ударами пал Киев и практически большая часть русской земли оказалось оккупированной.
Наверное, может возникнуть вопрос: почему на протяжении всего своего господства над Русью ордынцы так никогда и не попытались захватить Новгород, предпочитая получать от него откуп через великих князей?
Во-первых, ханы понимали всю сложность похода на север через дремучие леса и топи, ясно представляли огромные людские потери, связанные с битвами и штурмом городов. Поэтому они предоставляли труд сбора дани с Новгорода великим князьям, войска которых чувствовали себя в лесах и болотах намного увереннее.
Во-вторых, ханам незачем было разорять Новгород. Богатый и процветающий, он давал им на протяжении длительного времени намного больше, чем принесло бы его полное одномоментное разграбление. В-третьих, подчинив Новгород абсолютной власти, Орда приблизилась бы своими границами вплотную к государствам Северной Европы. Это породило бы немало проблем и забот, которые ханам были совсем не нужны[155].
Получалось, что город, ради спасения, сам пошел на поклон Орде? Это — политика, и князьям новгородским нечего было стыдиться. Стыдились те же ушкуйники, привыкшие решать все вопросы силой, оружием. Но не за ними было последнее слово, а за новгородской властью… Орду вполне устраивал тот длинный политический поводок, на котором она удерживала Новгород. Причем ханы даже не утруждали себя держать этот поводок в собственных руках, отдав его великим князьям.
Новгородская республика, как буферное государство, устраивало и Восток, и Запад. Ведь европейские государства тоже не горели желанием войти в непосредственное соприкосновение с Ордой. Западные соседи республики, преследуя собственные интересы, наверняка оказали бы ей помощь, если бы ханы предприняли решительные меры к захвату Новгорода. В Орде ясно понимали, что Северная Европа является сложившейся международной общностью, у которой существуют не только внутренние конфликты, но и внешние интересы. В случае нападения на Новгород ханам неминуемо пришлось бы иметь дело со своего рода системой североевропейской безопасности[156].
Современные авторы называют еще одну причину того, что Орда не смогла захватить Новгород, и считают ее едва ли не главной среди иных. «И эта причина имела духовный характер. По твердому убеждению православных русских людей, современников монгольского нашествия, Русь подверглась опустошению по Божиему попущению за грехи ее народа и особенно за кровавые княжеские усобицы. Великий Новгород, выбиравший себе князя самостоятельно, принимал в этих усобицах наименьшее участие, поэтому претерпел и минимальное наказание.
Великий Новгород во время монгольского господства и не желал, и не мог опираться на политический союз с Ордой. Москва, наоборот, набирала силы благодаря теснейшему единению с ханами. Почему Новгород, подобно Москве, не крепил отношения с ордынцами?
Ханы властвовали над Русью при содействии великого князя. Они не желали делать это с помощью какого-либо народного собрания, подобного новгородскому вечу. Да и вече никогда не пошло бы на такой политический симбиоз. Ханы отлично понимали, что подвластной страной можно управлять с помощью марионетки или группы марионеток, но не при поддержке народного собрания вольнолюбивых граждан, тем более граждан никогда не завоеванного города»[157].
Конец 1230-х — начало 1240-х годов открыли новую страницу в истории Руси, в истории Великого Новгорода, которому пришлось делать ставку на дипломатию (по крайней мере, в отношениях с татарами). И это продолжалось более ста лет… До тех пор, пока Орда сама не оказалась на грани социально-политического кризиса, и ради спасения собственной «шкуры», ордынским ханам пришлось сквозь пальцы смотреть на то, как растет самостоятельность русских вассалов.
* * *
1359 год. Началась «великая замятия» — период переворотов, гражданских войн и безвластия в Золотой Орде. Борьба между многочисленными претендентами на ордынский престол в первые годы «замятии» велась за Сарай-Берке. Ушкуйников, лихо рассекавших на ушкуях по могучей реке на Волжском торговом пути, видимо, просто перестали ловить — все военные силы ханов были направлены на борьбу за власть.
Это год ознаменовался появлением ушкуйников в верховьях Камы. Ясно, что они вели разведку, проникая вглубь камских просторов, фиксируя нахождение поселений, притоков Камы, бродов, переправ и прочего.
Но активных действий в этом году замечено не было. Все ждали… Чего?
1360 год: «…Из Великого Новгорода разбойници приидоша в Жукотин и множество татар побиша и богатство их взяша, и за то разбойничество христиане пограблены быша в Болгарех от татар. В то же лето князи Жуковстии поидоша во Арду ко царю и бита челом царю дабы царь оборонил себя и их от разбойников, понеже много убивства и грабления сотворяше от них беспрестани. Царь же Хидырь посла трех послов своих на Русь: Уруса, Каирмека, Алтын цыбела ко князем русским чтобы разбойников поимали и к нему прислали. И бысть всем князем съезд на Костроме: князь великий Дмитрий Константинович из Володимера, и брат его старейший князь великий Андрей Константинович из Нижнего Новогорода, и князь Константин Ростовский, и поимаша разбойников и выдаша их всех послам царевым и со всем богатством их, и тако послаша их во Орду»[158].
Ушкуйники, проплыв вниз по Волге, совершили набег на ордынский город Жукотин (Джукетау близ современного города Чистополя) на реке Каме и перебили местное население. Захватив трофеи, ушкуйники начали «пропивать зипуны» в городе Костроме. Это деяние встретило всяческое одобрение архиепископа Дионисия Суздальского, который всю жизнь проповедовал поход «на нечестивых агарян»[159].
Но хан Золотой Орды Хызр (Хидырь) потребовал от князя Дмитрия Константиновича[160] поимки и выдачи этих ушкуйников. Бояре подпоили празднующих повольников и с помощью горожан захватили их, связали их и переслали в Орду[161].
Сюжет для отдельного романа…
Пискаревский летописец дополняет: «Тое же весны прииде на царьство Волжьское некий царь с востока, именем Хидырь, и бысть лесть во князех ордыньских, и убиен бысть царь Наурус, а Хыдырь седе на царьство и дасть княжение великое князю Дмитрею Констянтиновичю суздальскому. И приде в Володимер июня в 22 день и сед на великом княжении, а не по отчине и не по дедине. И тогда при нем митропалит Алексей постави в Володимери Новугороду архиепискупа Алексея. Того же лета бысть в Орде мятеж силен: мнози царие побиени быша и царицы, и царевичи и рядцы, изсекоша сами межи себе. Тое же зимы возведоша посла из Орды жукотинцы о разбойницех, и бысть всем князем съезд на Костроме: князь Дмитрей Костянтиновичь и брат его старейший Андрей из Нижнего Новагорода, и князь Костянтин ростовский, и выдаваша разбойников, а посла отпустиша в Орду»[162].
А вот еще одна строчка и Новгородской летописи: «Взяше новгородцы Жукотин и много бесермен посекоша мужей и жен».
«Если новгородское вече не давало позволения на такие походы, то, очевидно, смотрело на них сквозь пальцы, и, по общим понятиям того времени, пограбить и побить бесермен казалось дозволительно. Такое понятие должно было возникнуть очень естественно после того, что претерпели русские земли от татарского своевольства»[163].
В 1363 году ушкуйники во главе с воеводами Александром Абакуновичем и Степаном Лепой (Аяпой) вышли к реке Оби. Здесь их рать разделилась — одна часть пошла воевать вниз по Оби до самого Ледовитого океана (Студеного моря), а другая пошла гулять по верховьям Оби на стыке границ Золотой Орды, Чагатайского улуса и Китая. По масштабам их путешествия не уступят и приключениям автора «Хождения за три моря», тверского купца Афанасия Никитина. Вернувшись с добычей, ушкуйники не угомонились и в следующем году предприняли новый поход за «Камень».
* * *
В 1364 году новгородские ушкуйники, желая расширить свое влияние на Урале, предпринимают большой поход на восточной склон Камня и в Приобье. Тогда же здесь строятся первые русские городки. Один из них, на реке Сылве, получил имя Ляпин (гораздо позднее, уже в самом конце XV века), по прозвищу одного из руководителей похода Степана Ляпы. Поход оказался удачным, долго еще по зауральским землям разносились вести о суровых новгородцах, безжалостно требующих у аборигенов дань…
