М Алексеев - Ч. Р. Метьюрин и его "Мельмот скиталец"

172

В «Предисловии к будущей книге» Лотреамон называл Мельмота «Соотцом Мрака» (Compere de Tenebres), и, конечно, хорошо знал книгу Метьюрина, см.: Lautreamont. Oeuvres completes. Paris, 1953, p. 292.

Следуя французскому произношению, чаще всего его называли у нас Матюреном, иногда же, следуя за Пушкиным (см. его прим. 19 к XII строфе «Евгения Онегина»), — Матюрином (даже Матуриным). В журнале «Библиотека для чтения» (1834, т. VII, отд. VI, с. 24) предлагали писать «Метьюрин, или Мечерин». В. В. Гиппиус (см. его кн.: Гоголь, Л., 1924, с. 226) отмечал: «Принятое до сих пор написание Матюрен не согласуется с общей традицией русской транскрипции английских имен» и рекомендовал написание «Мечьюрин». В. В. Виноградов («Эволюция русского натурализма». Л., 1929, с. 89) со своей стороны упоминал о «Матюрине (или Меччурине по транскрипции того времени)». В «Старой записной книжке» П. А. Вяземского находим такую отметку: «Метюрин или, как англичане его зовут, кажется, Mефрин" (Вяземский П. А. Записные книжки. М., 1963, с. 83). Последняя, странная на первый взгляд, транскрипция объясняется тем, что при французских переводах романов Метьюрина имя автора нередко писалось ошибочно через th (Mathurin), что и служило поводом для орфоэпического искажения. Белинский обычно писал „Матюрен“, но в статье 1841 г. („Разделение поэзии на роды и виды“) он неожиданно пользуется новой транскрипцией — „Мичьюрен“ (см.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. V. М.-Л., 1954, с. 40; т. X, с. 107). А. В. Дружинин, по собственным словам, предпочитавший „не гнаться вполне за английским произношением и щадить языки своих читателей, тем более что совершенно приблизиться к точному звуку английского произношения не всегда бывает возможно“ (Дружинин А. В. Собр. соч., т. IV- СПб., 1865, с. 654–655), в собственных транскрипциях бывал очень непоследователен: в одной и той же статье он писал то „Матьюрен“, то „Матьюрин“ (т. V, с. 142, и 153), в другой возвращался к частому в России написанию „Матюрин“ (с. 181). Господствовавшая у нас в 20-30-е годы нашего столетия тенденция к так называемой фонетической транскрипции, т. е. к максимальному приближению графики к орфоэпической норме английских слов и собственных имен, приводила порой к рекомендации таких карикатурных для русского читателя транскрипций, как „Мэсьюрен“ (Вестник иностранной литературы, 1929, Э 5, с. 233), „Мэйчурэн“ (Литературная энциклопедия, т. 7. М., 1934, с. 543), „Мейчурен“ (Большая советская энциклопедия, т. 38. М., 1938, стб. 686; в последующих изданиях, — например, т. 28. М., 1954, стб. 637 — „Мэтьюрин“).

Русский инвалид, 1816, Э 186 от 11 августа, с. 732 (без подписи). Об авторстве В. И. Козлова см.: Русский инвалид за сто лет. (Юбилейный очерк), ч. I. СПб., 1913, с. 131. Другая заметка о "Бертраме" Метьюрина появилась в "Вестнике Европы" (1816, ч. LXXVIII, Э 15, с. 237). Томас Мур, чествование которого состоялось в Дублине 8 июня 1818 г., в своей речи, перечисляя "знаменитейших писателей Великобритании", первым назвал "Матюрина, которого драматический талант освящен одобрением Скотта и Байрона" (Благонамеренный, 1822, ч. XIX, Э XXVIII, с. 59).

Московский телеграф, 1826, ч. XI, Э 19, с. 241–242. В этой же части журнала (Э 20) помещено извлечение из романа Метьюрина "Альбигойцы" под заглавием "Рыцарь Кровавой звезды" в переводе с французского; по словам редакции журнала, "желая сделать его отдельным сочинением, мы принуждены были многое переменить и выпустить" (с. 241). Это был первый перевод из романа Метьюрина на русский язык; он перепечатан в изд.: Повести и литературные отрывки, изданные Н. Полевым, ч. III. М" 1830, с. 122–209. В полном виде (но также в переводе с французского) роман "Альбигойцы" напечатан в т. 8–13 "Библиотеки романов и исторических записок, издаваемой книгопродавцем Ф. Ротганом" (СПб., 1835), и вызвал благоприятный отзыв В. Белинского в "Молве" (1835, ч. 10), где есть также отзыв о "Мельмоте Скитальце": "Тому неизвестен "Мельмот Скиталец", это мрачное, фантастическое и могущественное произведение, в котором так прекрасно выражена мысль об эгоизме, этом чудовище, жадно пожирающем наслаждения и, в свою очередь, пожираемом наслаждениями?" (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. I, с. 317–318).

Колокольчик, 1831, Э 25, с. 97–99.

Сын отечества и Северный архив, 1831, ч. XXIII, Э XLIV, с. 330–345; ч. XXIV, Э XLV, с. 3–21.

Мельмот Скиталец. Соч. Матюреня, автора Бертрама, Албигойцов и проч. Перевод с франц. Н. М. СПб., 1833. Шесть частей: 1 (153 с.), 2 (180 с.), 3 (193 с.), 4 (159 с.), 5 (205 с.), 6 (233 с.), В этом издании указанная выше глава составляет 6-ю главу третьей части, с. 133–139, в том же самом переводе, что был напечатан в "Сыне отечества" за два года перед тем (возможно, что переводчиком был Н. Мельгунов); в отдельном издании этот перевод подвергся некоторым дополнениям и стилистическим поправкам (цензурное разрешение 3 августа 1832 г. подписано цензором В. Семеновым). Добавим, что весь перевод Н. М. сделан по французскому переводу Коэна (см. о нем выше, с. 633).

Северная пчела, 1833, Э 132. 15 июня, с. 525.

Московский телеграф, 1833, ч. 52, Э 14, июль, с. 253–262.

Отметим, что в библиотеке Пушкина сохранилось первое издание "Мельмота Скитальца" 1820 г. (Эдинбург-Лондон), а также парижское (на англ. яз.) издание "Бертрама" 1828 г., см.: Модзалевский Б. Л. Библиотека Пушкина. СПб., 1910, с. 284 (Э 1145–1146).

Краткая характеристика "Мельмота Скитальца", данная ему Пушкиным ("гениальное произведение"), вызывала сомнения и оговорки у современных ему критиков и последующих исследователей. В. И. Кулешов (см. его кн.: Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке (первая половина). М., 1965, с. 185) заметил: "Это, конечно, преувеличение, но можно понять, как поэт вчитывался в него, создавая образ русского неприкаянного скитальца Онегина, презирающего общество и носящего в себе его зло". С. М. Тромбах (в статье "Примечания Пушкина к "Евгению Онегину"" — Изв. АН СССР, Серия литературы и языка, 1974, т. 33, Э 3, с. 228), задаваясь вопросом, почему в XII строфе "гениальный" роман Метьюрина противопоставлен "посредственному" роману г-жи Коттень ("Матильда"), отвечал на это, что, с точки зрения поэта, "Мельмот Скиталец" обобщил в центральном действующем лице основные черты мыслящего человека начала XIX в.: "Не случайно слова "байронический" и "мельмотический" были для Пушкина почти синонимами. Это и делало для Пушкина роман Метьюрина "гениальным". Но в пушкинскую пору слово "гениальный" означало в русском языке (в соответствии с французским) нечто меньшее, чем сейчас, ближе стоящее к нашему "талантливый".

Пушкин. Полн. собр. соч., т. XIII. Изд. АН СССР, М.-Л., 1949, с. 71, 378. (Далее сокращенно: Акад., т.).

Ср. в черновиках "Путешествия Онегина":

(Акад., т. VI, с. 475–476).

Вопрос о том, как рождалась тема "Демона" у Пушкина, выделяясь из неясных черновиков, освещен в статье: Медведева И. Пушкинская элегия 1820-х годов и "Демон". — В кн.: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии, т. 6. М.-Л., 1941, с. 51–73.

Акад., т. XI, с. 30.

Гроссман Л. П. Кто был "умный афей". — В кн.: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии, т. 6. М.-Л., 1941, с. 414; Struve С. Marginalia Pushkiniana. Pushkin's "only intelligent atheist". - Modern Lang. Notes. 19–50, vol. LXV, N 5, p. 300–306. В 1820–1821 гг. В. Гутчинсон двумя изданиями выпустил в свет свое "Рассуждение 6 детоубийстве в отношении к физиологии и юриспруденции".

Имя Шелли в связи с доктором-англичанином впервые произнес П. В. Анненков (А. С. Пушкин в Александровскую эпоху. СПб., 1874, с. 260).

См.: например: Кулешов В. И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке, с. 185–186 (в изложении "Мельмота Скитальца" допущен ряд неточностей и первое издание этого романа отнесено к 1818 г.); Альтман М. С. Литературные параллели. — В кн.: "Страницы истории русской литературы. М., 1971, с. 42.

В комментарии к "Скупому рыцарю" Д. П. Якубович напомнил старого Мельмота, этот "классический для своего времени образец комического скряги", с которым Пушкин встретился в романе Метьюрина, см.: Пушкин. Акад., т. VII, с. 513.

Д. Д. Благой в своей книге "Творческий путь Пушкина (1826–1830)" (М., 1967, с. 485–486, 696) высказал догадку, что словосочетание "мыслить и страдать" в элегии Пушкина "Безумных лет угасшее веселье" заимствовано им из "Мельмота Скитальца" (в частности, по французскому переводу м-м Бежен, о котором у нас см. выше, с. 632). Г. М. Фридлендер справедливо возразил против этого допущения (см. его статью в сб.: Поэтический строй русской лирики. Л., 1973, с. 93). H. H. Петрунина сделала предположение, что, назвав А. Ф. Закревскую "беззаконной кометой" в стихотворении "Портрет" (1828), Пушкин будто бы повторил словосочетание, употребленное также в "Мельмоте Скитальце" Метьюрина (см.: Петрунина H. H., Фридлендер Г. М. Над страницами Пушкина. Л., 1974, с. 42–49); однако и эта догадка малоправдоподобна: этот образ был одним из поэтических клише в английской и русской поэзии 20-х годов.