Некоторое время мы шли молча.
— Мне казалось, — я заговорил первым, — для выбора необходимо, чтобы… собрались Трое? Так, кажется, это называется? То есть надо встретиться с…
— Когда собираются Трое, — сказала Жаклин, — человек принужден делать выбор. Но выбрать одну из сторон можно и так. Нужно только очень захотеть.
— И после смерти Ноэля ты выбрала Ненависть и стала служить Великому Мастеру…
— Служить? — Жаклин усмехнулась. — Если это и служба, то очень необременительная. Я делаю только то, что мне нравится.
— Да неужели?
— А ты, Андрэ? За последние несколько месяцев ты хорошо послужил целям Мастера. Делал ли ты хоть что-нибудь, что было бы противно твоей воле?
— Я никому не служил.
Жаклин вздохнула:
— Великий Мастер не управляет нами. Да это ему и не нужно. Он властен над обстоятельствами и случайностями, но выбор совершаем мы сами. Мастеру было необходимо, чтобы отшельник остался жив. Но разве ты сам хотел другого? Мастер не желал допустить дальнейшего возвышения этого испанского колдуна, и так не весть что о себе возомнившего. Но разве Мастер привел под стены замка Кориньи всех этих людей? Все, что сделал наш покровитель, — это так направил твой путь, чтобы он пересекся и с путем Иммануила, и с путем Альфаро.
— Нужный человек в нужном месте в нужное время…
— Да. Именно так.
— Но тогда получается… Получается, например, что Родриго де Эро погиб только для того, чтобы отыскалась причина для моей поездки в Испанию. Последняя воля… Сам я бы никогда сюда не поехал. А Мастер убил моего друга и…
— Родриго, если я не ошибаюсь, был убит королем Ричардом, — вновь перебила меня Жаклин. — Не окажись рядом тебя, Родриго все равно бы умер. Но в этом случае не было бы никого, кому он мог передать свою последнюю просьбу… Между прочим, а о чем он тебя попросил?
— А ты разве не знаешь?
— Не знаю. Я очень мало знаю о том, что с тобой было. Да и то, что знаю, пришло ко мне… не совсем обычным путем.
— Ты что, ясновидящая?
— Некоторые это и так называют.
— Родриго попросил найти его кузину, Анну Альгарис, — ответил я. — А ее, как оказалось, пленил граф Альфаро…
— Начинаю понимать… А что с девушкой?
— Альфаро убил ее перед штурмом.
Жаклин посмотрела на меня и осторожно положила руку на плечо.
— Мне не нравится твое лицо. Тебя очень беспокоит ее смерть?
— «Беспокоит»?! Не то слово… Я ведь поклялся Родриго, что помогу ей… Я обещал защитить ее! Понимаешь? Я сделал все, что только мог сделать человек, но спасти ее не сумел. Получается, я не сдержал слова.
Жаклин улыбнулась:
— Хотя ты и не хочешь признавать этого, ты наш, а не Иммануила. Тебя беспокоит собственное нарушенное слово, а не жизнь этой девушки.
— И что с того?
— Да нет, ничего. Просто уточняю.
— Если, как ты говоришь, я оказал твоему Мастеру столько услуг, мог бы и он сделать какую-нибудь любезность в ответ. Например, воскресить Анну. Или не допустить ее смерти.
Жаклин покачала головой:
— Ты просишь слишком много. Прямого вмешательства. Чуда.
— А вот Иммануил не торговался. И не рассуждал — много это или мало. Он просто воскресил умирающего. Я сам это видел. Да и меня он тоже как-то раз с того света вытащил.
— А я этого сделать не могу. В конце концов, у Мастера был только один сын.
Пауза. Последующие десять шагов я пытался сообразить, что же она имела в виду.
— Не понял.
Жаклин вздохнула:
— Давным-давно Великий Мастер обещал своему избранному народу мессию. Царя. Со временем этот царь должен был стать правителем всего мира и прямым наместником Мастера на земле. Но мессия предал Творца и отказался сделать то, что от него требовалось. Он решил, что лучше знает, что нужно человечеству… Андрэ, ты понимаешь, о чем… о ком я сейчас говорю?
— В общем, да. У нас с Альфаро был долгий разговор на эту тему. Только это все чушь собачья.
— Перечитай Евангелие, а потом — Ветхий Завет. Даже там Дьявол предлагает Иисусу те же самые дары, которыми Бог в Ветхом Завете обещает наградить своего мессию.
Я не стал говорить Жаклин, что для того, чтобы перечитать книгу, надо сначала прочитать ее хотя бы один раз.
— Ничего я не буду перечитывать. Я тебе просто не верю. И точка.
После памятной беседы с Альфаро я понял одно. Когда подобные типы затевают с тобой разговор о божественном, они меньше всего заботятся о правде. Их цель — запудрить тебе мозги.
— Ну, как хочешь. Впрочем, у нас еще будет время поговорить.
— А вот тут ты ошибаешься. — К этому моменту мы, сделав петлю между солдатскими палатками, двинулись в обратный путь. — Сейчас ты сядешь на лошадь и отправишься обратно в Лангедок.
— Еще чего!
— Есть и другой вариант, — кивнул я. — Мы тебя свяжем и посадим в одну из тех камер, в которых Альфаро держал колдунов. А когда будем возвращаться, захватим с собой. Только это будет еще не скоро. Камеры вонючие, грязные… Там бегают большие крысы… Тебе не понравится.
Глаза Жаклин сузились.
— Ты не посмеешь так поступить со мной!
— Хочешь проверить?
Жаклин не отводила от меня глаз. Я вдруг заметил, что они изменили цвет — стали темно-зелеными, словно драгоценные камни…
— Это что, колдовство? Не смеши меня. Даже Альфаро… Черт, что…
Мир смазался. Стало трудно дышать. Звуки исказились, стали тягучими и какими-то болезненными. Мир накренился…
— Дурак, — донесся откуда-то издалека голос Жаклин, — я — не чета Альфаро, но тогда тебя защищал сам Мастер. Ты что, до сих пор этого так и не понял? Все, что ты имеешь, — ты имеешь только благодаря его покровительству…
Реальность странно исказилась. Мир потерял цвет. Темно-серые и зеленые нити дыма тянулись ко мне от Жаклин, обволакивали разум, проникали внутрь…
То, что поднялось во мне в это мгновение, больше всего было похоже на пламя. Ярость. Пламя гнева.
Краски мира тотчас вернулись. Я встряхнул головой, приходя в себя.
Оказалось, я стою вплотную к этой дамочке и крепко держу ее за запястья. Жаклин смотрела на меня совершенно спокойно — как будто бы ничего не случилось. Глаза ее снова стали обычными.
— Отпусти, — сказала она через несколько секунд. — Ты сейчас мне кости переломаешь.
— Сама виновата, — буркнул я, но ее отпустил. Жаклин потерла руки и скорчила гримасу.
— Ну вот, теперь останутся синяки. Медведь косолапый… Вообще-то ты мог бы стать хорошим учеником, — сказала она. — Силы много, но ты не понимаешь, как ее применять. Я научу…
— Да иди ты к черту!
— Даже и то, чем ты воспользовался, чтобы защититься от меня, — это ведь тоже Ненависть. Одна из ее форм.
