Это же надо будет ему на места убийств выезжать. Разве он такое выдержит?
— Он и сейчас этим занимается, — попытался я успокоить приемную мать. — Только в качестве понятого. Пробовал я его отговорить, но не получилось. Хочу, говорит, окунуться в милицейскую жизнь. Вот теперь думаю, может, зря мы его от школы милиции отговорили?
— Ох, божечки ты мой! Олег и трупы видел настоящие⁈ — вытаращилась на меня Воронова.
— Не переживайте так, в мединституте ему бы все равно пришлось с этим столкнуться. И потом, я за ним приглядываю.
— Ага, — подбоченилась Воронова. — Вижу, как приглядываешь, вот где его носит? Время за полночь уже…
Снизу в подъезде раздались шаги.
— Мам, а ты что не спишь? — Олег, как ни в чем не бывало, поднялся на площадку. — О! Андрей, ты за мной? Я видел машину внизу, опять убийство?
Я озадаченно кивнул, но слова вставить уже не успел.
— Ты где ходишь? — Евгения Петровна замахала пухлыми руками. — Мать места себе не находит, все морги обзвонила, больницы, а он шляется где-то!
— Да, ладно, мам, не кипишуй так. Я с ребятами в парке посидел. Гитара, песни. Дело молодое. Мы на часы не смотрели.
— Знаю я ваше песни! — наступала Воронова. — Ну-ка дыхни! Курил? Сколько выпил?
— Да не курю я и не пью! Вот, смотри…
У-ух! Олег с шумом выдохнул, мать принюхалась, похмурила брови, но вскоре морщины на лбу ее разгладились.
— Ладно, — отмахнулась она, — Марш домой… Мне вставать рано.
— Не, мам, я с Андреем поеду. Видишь, он специально за мной приехал.
— Как приехал, так и уедет, работа у него такая, — сердито бросила она.
Мать хотела схватить Олега за руку, но тот ловко увернулся и перескочил на несколько ступенек ниже:
— Мам, когда ты уже привыкнешь, что я взрослый и сам могу решать, что мне делать.
— Гляди-ка, взрослый он! — женщина сжала кулаки. — Вот будешь себя содержать, тогда и рассуждай!
— Да ладно, мам, не волнуйся, я же с Андреем… — он решил не спорить, а попробовать успокоить ее. — Все, ложись спать, спокойной ночи.
— Да, ну, вас, — отмахнулась Воронова и вошла в квартиру.
Кажется, она смирилась с тем, что Олег все-таки отправится смотреть на настоящие трупы, да еще по собственному хотению. Только, обернувшись, бросила на меня просящий взгляд и тихо проговорила:
— Присмотри за ним, Андрюш, ладно?
— Не волнуйтесь, всю жизнь этим только и занимаюсь, — абсолютно серьезно ответил я.
Та лишь покачала головой, мол, преувеличиваешь, долго не было тебя в Новоульяновске, но вслух ничего не сказала, закрыла дверь. Ну, не скажу же я ей, что я в прошлой жизни с ним тоже нянькался. Вот теперь, похоже, и в этой придется. Судьбу не обманешь, все возвращается на круги своя. Хотя нет… Не все. Травмы детства у Олега теперь нет, биологическая мать-деспот Зверева не сломала ему психику. А Воронова его любит, как родного, это сразу видно, и сам он ее мамой называет отнюдь не для галочки. Да и семья обеспеченная, Евгения Петровна главбухом работает. Больше мужа-доцента зарабатывает.
— Ну, что встал? — Олег призывно прищурился на меня. — Машина ждет, товарищ капитан.
* * *
Подъехать удалось почти к самому месту происшествия. Лес был без зарослей и подлеска. Но деревья замшелые и столетние, как в сказке «Гуси-лебеди».
— О… — воскликнул Федя. — Это же та самая поляна, где нашли Черпакова. Ну, точно она! Впору здесь засаду выставлять. А ну как Мясник еще кого-нибудь сюда притащит.
— Типун тебе на язык, Федор Сергеевич, — поморщился Горохов, — Накаркаешь.
— Я же за дело болею, вот здесь надо его теперь караулить, точно говорю.
— Не придет он второй раз сюда, — замотал Головой шеф. — Если не дурак. А маньяки обычно не дураки, потому и не могут их поймать, а нас вызывают.
Возле поляны стоял «бобик» и Жигуль, тарахтели двигателями, освещая арену событий.
— Встань вот так же, чтобы фарами светить, — сказал я Вите.
Мы выбрались из РАФика и подошли ближе. К дереву была привязана женщина. На вид лет чуть за тридцать. Лицо можно назвать даже красивым, если мысленно стереть с него мертвенную бледность, а с тела — уродливое отсутствие ноги. Одета в нехитрое платье, соломенные волосы заплетены в косу.
Возле трупа торчала пара милиционеров и уже суетился Мытько, глаза красные, будто не выспался. Ну, поспать нам всем сегодня вряд ли дадут.
— Ну, что тут у нас? — обратился Горохов к милиционерам.
Один из них в звании подполковника, очевидно, проверяющий по УВД, вытянулся в струнку:
— Все, как в прошлые разы, Никита Егорович, крови не обнаружено. Личность потерпевшей пока не установлена. Место глухое, свидетелей, естественно, нет, только вот рыбачок в машине сидит, который на тело и напоролся.
— Пусть сидит, поговорю с ним предметно потом, — следователь повернулся к Мытько. — Что скажете, Павел Алексеевич? Да, на вас лица нет, не дают вам выспаться.
— Возраст, знаете ли, — пожал плечами судмед, поздоровавшись.
— Ну, вы не прибедняйтесь, — подмигнул Горохов, — У нас с вами примерно один год выпуска, знаю, каков этот возраст, не понаслышке.
— Картина убийства сходная, — перешел к делу Мытько. — Тело обескровлено, и явно не здесь. Ткани иссечены при ампутации умело, трупные пятна и окоченение косвенно свидетельствуют об отравлении.
И бубнит каким-то глухим голосом он сегодня, так что я половину разобрал с трудом.
— Угарным газом?
— Вскрытие покажет, но полагаю, что да, — глухо проговорил бывший хирург и сглотнул. — Вряд ли убийца использовал что-то новое…
— Что рты раззявили? — Горохов деловито помахал Каткову и Драгунову. — Следы искать я за вас буду?
— Мало света, — оправдывался Алексей. — Темновато, боюсь, затопчем или микро частицы, волоски какие-нибудь не увидим. До утра бы подождать, Никита Егорович.
— Если что — утром повторно осмотр проведем, — распорядился шеф, не собираясь никому давать послаблений. — А сейчас вперед и с песней.
Следователь повернулся к проверяющему:
— Подполковник, дуй в город и собери в отделе фонарики, все какие можно, привези еще людей, будем «гирлянду сооружать».
Я стоял в сторонке, не решаясь подойти ближе, в полумраке и правда можно было ненароком следы затоптать. В моем времени с этим дела обстояли проще, была специальная перевозная световая пушка, которая монтировалась на местности и, питаясь от генератора, освещала нужный участок почти как днем. Может, подать еще одно рацпредложение в НИИ МВД на досуге? Пускай такую пушку раньше изобретут. Нам бы она сейчас, ой, как пригодилась.
Подождали проверяющего, тот приехал через полчаса, привез на Жигуленке фонарики и… Из машины вышли помятые разновозрастные ребята в тельняшках, робах и прочих майках-алкоголичках.
— Это что? — уставился на подполковника Горохов.
— Подмога для гирлянды, — сиял подполковник, он повернулся к нестройному перегарно-щетинистому ряду «волонтеров» и скомандовал:
— Становись!
Те, ропща, попытались изобразить линию. Милиционер раздал им фонарики и продолжил инструктаж:
— Светим, товарищи алкоголики, все одновременно туда, куда вам укажут, ясно?
— А вы нас потом отпустите? — несмело спросил один колченогий, с мордой шершавой и серой, как кирза. — Или обратно в вытрезвитель утрамбуете?
— Конечно, обратно.
— У-у… — зароптали нежданные приданные силы.
— Но на работу не буду сообщать о вашем залете. Без «телег» обойдёмся. Так что потрудитесь на благое дело. Каждому по два фонарика, могу третий выдать — в зубы.
Но брать третий никто не изъявил желания.
Ватагу «тимуровцев» выстроили по периметру. Один из них, увидев труп, сразу вышел из строя и помчался в кусты, откуда послушались звуки извлечения пищи вовсе не через штатный проход.
— Ты кого привел, подполковник? — насупился Горохов.
— Никита Егорович, мы частенько привлекаем алкашей в помощь. Булкин одобряет. Вы не беспокойтесь, они дрессированные, и понятыми могут побыть заодно.
— Понятых уже комплект, — поморщился Горохов. — Куда нам их столько? Солить, если. Ладно, смотри за своим стадом в оба, чтобы стояли и не шелохнулись, не дай бог следы затопчут, а этого, слабого желудком, вовсе убери с глаз долой.
— Есть!
С фонариками место происшествия приобрело более «просветлённый» вид. Витя и Алексей расчехлили кримчемоданы и принялись за дело.
Я с личным фонариком принялся прочесывать окрестности. Федя тоже полез в кусты с другой стороны, а за мной увязался Олег.
— Андрей, мне бы тоже фонарик…
— Обойдешься, — буркнул я.
— Ты, что такой злой?
Я остановился и бесцеремонно посветил ему в лицо:
— Ты мне не говорил, что хочешь стать судмедэкспертом.
— С чего ты взял? — пожал плечами парень, выпучив на меня такие наивные бесхитростные глаза.
Плавали, знаем.
— Евгения Петровна показывала твои библиотечные пристрастия.
— Ну, блин,
