Академии. Небольшую комнату заполняла гитара Марка Нопфлера, но юноша не слышал музыки. Он усиленно думал. Так много на него свалилось в последнее время.
Монах был мёртв. Но Сократ совсем не думал о наставнике. Ему было стыдно за это. Но смерть учителя уже начала стираться в его памяти. Все думы заполняла Веселина. Она доминировала в сознании молодого человека, отодвинув всё в сторону.
Ему нужно спасти её. Но как?! В Академию её приводить нельзя. Значит нужно спасти её там в её времени. Поселиться там самому с ней. Счастливо жить. А как же Академия, учеба?! Это всё казалось не нужным и бессмысленным. Было как в дымке. Живёт же Алый где-то в потоке, имеет дочь. На мгновение Сократ вспомнил улыбку Элис, но затем снова начал думать о Веселине.
Его любовные грёзы прервал стук в дверь. Сократ поднялся с кровати и открыл её. На пороге стоял один из аспирантов Академии. Юноша узнал лицо, но не мог вспомнить имени.
— Сократ? — спросил аспирант.
— Да, это я.
— Тебя вызывает Ректор, прямо сейчас.
— Я соберусь, минуту.
— Хорошо.
Ректор занимал сразу несколько комнат. У него были и кабинет, и спальня, и даже небольшая собственная гостиная. Все остальные сотрудники и ученики Академии имели только спальни.
Сократа привели в кабинет и оставили ждать Ректора в удобном кожаном кресле. Юноша уже бывал здесь. Кабинет был отделан деревом и янтарем. Желтые цвета гармонировали с темно коричневыми книжными полками, изготовленными из каких-то ценных пород дерева. Конечно, бумажные книги давно никто не читал, но было приятно взять ценный исторический экземпляр книги и посидеть с ним в удобном кресле. Сократ был уверен, что тома, пылящиеся на этих полках бесценны с исторической точки зрения. Кроме того, книжные полки и кресла создавали непередаваемое ощущение уюта, которого не было в спартанских комнатах студентов.
Рядом с креслами стоял массивный деревянный стол, со встроенным компьютером, трехмерный экран которого сейчас был закрыт зелёным сукном. Сбоку на столе стояла лампа с зелёным стеклянным абажуром. Ректор любил иногда писать на бумаге, не многие сейчас владели этим навыком.
Наконец открылась дверь спальни и показался сам хозяин кабинета. Полностью лысый, лицо покрыто морщинами. На Ректоре было какое-то одеяние в коричневых тонах. Возраст неопределенно старческий. Выделялись только два блестящих черных навыкате глаза. Они смотрели живо и молодо, стараясь проникнуть в самую глубину. Сократу казалось, что Ректор похож на отца инквизитора из испанского средневековья.
— Сиди, сиди, — остановил жестом Ректор, поднявшегося в приветствии юношу.
Он прошел за стол и сел напротив Сократа, включив настольную лампу. Лампа освещала стол, на котором лежали старческие кисти Ректора и лицо гостя, лицо хозяина кабинета оставалось в тени.
— Итак, Сократ, многое случилось за последнее время, не так ли?
— Да, — ответил юноша, не понимая куда клонит Ректор.
— Погиб один из лучших наставников, — продолжил старец, — это большая потеря для Академии. Придётся на время выпуска подобрать вашей группе нового преподавателя. Но я бы хотел поговорить с тобой сейчас не об этом.
— Вы хотите спросить меня про Алого?
— А ты проницательный молодой человек. Да, я хочу услышать всё с самого начала от непосредственного свидетеля. Значит Алый вас ждал в Константинополе?
— Да, это была засада.
— А скажи, что он хотел?
— Вы уже и так знаете, — пожал плечами Сократ. Ему нужен был браслет.
— Любой?
— Нет он хотел браслет Монаха.
— И ты смог его схватить и вернуться в Академию?
— Да.
— Что было дальше, рассказывай.
— Я вернулся, но мне никто не поверил, что меня преследует Алый, поэтому мне пришлось попросить Данте отправить меня куда-нибудь в поток. И он отправил меня в Восточную Европу, — Сократ, на мгновение замолчал, обдумывая какой уровень подробностей нужен Ректору.
— Дальше, — подтолкнул юношу Ректор.
— А дальше напали монголы и ранили меня. Очнулся я в доме Алого.
— Стоп. Подумай, прежде чем ответить. Ты уверен, что это его дом?
— Да.
— Почему?
— Там живёт его дочь.
— У него есть дочь?! Сколько ей лет?
— Она моя ровесница, — замешкался с ответом Сократ.
— Она тебе понравилась? — спросил Ректор.
— Не то, чтобы. Но мне кажется, что Элис неплохая девушка, — продолжил юноша.
— Значит, её зовут Элис. А что это за дом, где он, в каком времени?
— Не знаю, я не был вне дома и не видел окон.
— В каком стиле дом, можешь определить?
— Дом, как дом, как минимум двухэтажный, — ответил Сократ.
— Значит ты не представляешь в каком времени он находится, нет ничего, что натолкнуло бы на ответ?
— Только то, что Элис сказала, что трудно добывать энергию, — подумав, ответил юноша, умолчав о римских монетах.
— Да, это не поможет. Алый забрал у тебя браслет?
— Да.
— Он не сказал, зачем?
— Нет. Сказал, что это не моё дело.
— Почему он не убил тебя, как Монаха?
— Он сказал, что не хочет нам зла. Сказал, что с Монахом это несчастный случай, он не хотел его убивать.
— А чего же он хочет?
— Чего хочет, — помедлил с ответом Сократ, — не знаю. Но он считает, что мы в Академии занимаемся пустым и бессмысленным делом.
— Вот как?! — в голосе Ректора прозвучало неподдельное удивление. Сохранение потока бессмысленно?
— Да, — пояснил Сократ. Алый считает, что мы боремся с последствиями, а не с причиной.
Ректор задумался и замолчал. Через некоторое время он спросил молодого человека.
— А ты как думаешь?
— В его словах есть доля истины, — осторожно ответил Сократ. Количество маньяков растет, как и количество слушателей Академии. Количество инцидентов в потоке тоже растет. Значит мы что-то упускаем.
— И что же?
— Не знаю, — пожал плечами юноша.
— А Алый знает?
— Думает, что знает, — ответил Сократ. Или по крайней мере предполагает в каком направлении искать.
Ректор снова замолчал и задумался.
— Можно вопрос? — нарушил тишину юноша.
— Да, — ответил старец.
— Всегда говорили, что Алый погиб, защищая Академию.
— Мы не нашли его тела, поэтому думали, что он погиб, защищая Барьер от маньяка. Кто бы мог подумать, что он спрятался.
— Может он всё подстроил тогда, с маньяком и Барьером.
— А ты не глуп, — сказал Ректор. Может быть.
— А что такое Барьер? — спросил Сократ.
— Точное не известно. Но предполагаем, что это заслон, поставленный нашими потомками перед моментом изобретения машины времени. Разве вы это не изучаете?
— Изучаем, но.
— Что, но?
— А вдруг смысл Барьера не в этом?
— А в чём же ещё, — раздраженно ответил Ректор. Потомки перекрыли возможность доступа к изобретению машины времени, самому значимому событию в истории. Они создали эту Академию, чтобы мы могли хранить поток, который привёл к этому событию
