Через минуту кабинет опустел. Махнув палочкой, Снейп убрал все лишние стулья и поднялся. Мне представлялось, что сейчас я услышу выговор за свой неопрятный вид и опоздание, однако директор решил не тратить время попусту.
— У вас достаточно информации, чтобы сделать общие выводы, — сказал он, останавливаясь напротив. — Я слушаю.
— Кто-то что-то украл, — ответил я. Снейп недовольно покачал головой, и я поправился:
— Этой ночью студенты Гриффиндора и Равенкло попытались украсть принадлежащий школе древний артефакт, но их поймали и посадили в камеру.
— Верно, — сказал Снейп. — Сейчас вы спуститесь к этим идиотам. Пусть поедят, переоденутся. Мою записку отдадите Хагриду. В семь вечера встретите их и проводите к Кэрроу — он вернет палочки. Ясно?
— Да, сэр, — ответил я и не удержался от вопроса:
— А что именно они собирались украсть?
Снейп хоть и обещал написать записку, но с места пока не двигался.
— Меч Годрика Гриффиндора, — проговорил он, не сводя с меня глаз. Я похолодел. — Есть соображения, зачем он мог кому-то понадобиться?
Соображения, разумеется, были, но как о них рассказать, если по рукам и ногам связан обещаниями?
— Северус… — я вздрогнул, услышав из глубин кабинета знакомый голос. Снейп резко поднял голову, несколько секунд смотрел на проснувшегося Дамблдора, после чего вернулся за стол и начал писать свою записку. Я тоже взглянул на портрет, однако тот, добившись своего, уже закрыл глаза.
Через минуту Снейп протянул мне сложенный вдвое листок бумаги. Было ясно, что на этом наша беседа окончена. Я сунул записку в карман, покинул кабинет и отправился обратно на первый этаж.
Мне вспоминались слова Дамблдора, сказанные почти год назад. Он говорил, что все занятые в операции люди не могут располагать одинаковым объемом сведений, и хотя директор назвал меня одним из самых информированных ее участников, что я, по большому счету, вообще о ней знал?
Положив руку на широкие перила, я медленно спускался по лестнице, на время забыв о сидящих в подземелье пленниках. Существование крестражей не было тайной как минимум для меня и Поттера. Возможно, в ту последнюю ночь им с Дамблдором удалось добыть еще один — правда, неизвестно, что произошло потом, был ли он разрушен или до сих пор оставался цел… Со времени уничтожения мной кольца Дамблдор больше не заговаривал о крестражах, из чего следовал простой вывод: они не являлись моей задачей.
Но кому и зачем мог понадобиться меч? Неужели Поттер связался с Отрядом Дамблдора и попросил их каким-то образом передать ему оружие? Значит ли это, что он занимался поисками оставшихся крестражей? Монета молчала; последнее время члены ОД не пользовались для переговоров галеонами. Что ж, скоро я узнаю, в чем тут дело — достаточно будет расспросить провинившихся.
— Вы только посмотрите, кто пришел! — воскликнула Джинни Уизли, когда я, наконец, добрался до подземелья и встал посредине прохода, мрачно разглядывая похитителей. — Сам король троллей!
— Тебя я ожидал увидеть, — со злостью сказал я Лонгботтому, касаясь палочкой передней решетки, которая немедленно начала подниматься, исчезая в потолке. — И тебе не удивлен, — продолжил я, дотронувшись до камеры напротив, где ночевала Джинни. — Но ты, Луна!.. Ты же разумный человек, не чета этим балбесам! Какого черта вам вообще понадобилась эта железяка?
— Сам ты железяка, — усмехнулся Невилл, выходя из клетки и останавливаясь рядом с Джинни.
— Привет, — сказала мне Луна. — Хорошо, что к нам послали тебя, а то Кэрроу все время ругается.
— Я сейчас тоже буду ругаться, — пообещал я. Луна рассмеялась.
— Откуда ты узнал? — спросил меня Лонгботтом.
— Узнал о чем?
— Где нас искать. Или галеон уже у Снейпа?
— Галеон у меня. — Я продемонстрировал ему монету на цепочке. — Значит, вы все-таки ими пользуетесь?
Лонгботтом и Джинни переглянулись. Сняв монету с шеи, я повертел ее в руках, коснулся ребра палочкой и сказал:
— Тест.
— Ничего, — проговорила Луна, вытаскивая свой галеон и осматривая его со всех сторон. — Даже не потеплел.
Невилл и Джинни последовали ее примеру, но их монеты также молчали.
— Ха! — торжествующе воскликнула Джинни. — Это сама судьба! Теперь ты нас не подслушаешь!
"Метка сбила настройку", без удивления подумал я, убирая бесполезный галеон в карман. Если чары Волдеморта способны влиять на магические предметы, находящиеся со мной постоянно, они могут воздействовать и на палочку. Надо будет обсудить это с Флитвиком… Кстати, о Флитвике.
— Из-за вашей дурацкой выходки все деканы сейчас получили большой втык, — сказал я, проигнорировав слова Джинни. — Идите завтракать, захватите с собой еды и оденьтесь потеплее. Через полчаса жду вас у выхода из школы — будете сегодня помогать Хагриду.
Джинни усмехнулась:
— Только полный придурок может считать, что работа с Хагридом — это наказание.
— Только полный придурок может считать кражу школьных реликвий борьбой с Темным Лордом, — отозвался я.
Пока гриффиндорцы и Луна ходили есть и переодеваться, я сбегал в библиотеку, узнал у мадам Пинс, что Балстроуд уже раздала старостам факультетов пачки с розовыми брошюрами, и спустился в спальню за свитером и мантией. В рюкзаке оставались вчерашние яблоки, которыми я и позавтракал по пути к входным дверям.
Скоро появилась Луна. Хотя теперь мы общались гораздо реже, она была неизменно приветлива и ни словом не обмолвилась о Метке. Я встретил ее, приняв очень недовольный вид.
— Слушай, я, конечно, не имею права тебе указывать… — начал я, но Луна, одетая в ярко-желтую вязаную шапку с большим помпоном и желтый шарф, такая довольная, словно не наказание шла отбывать, а отправлялась на экскурсию, сказала:
— Линг, не волнуйся за нас. Все будет хорошо.
— За них я не волнуюсь!..
— А за меня тем более не надо, — Луна покачала головой. — Хотя о профессорах мы как-то не подумали. Жаль, что им досталось. Флитвик, наверное, теперь мне что-нибудь скажет.
— Очень на это надеюсь, — буркнул я.
Лонгботтома и Джинни мы прождали почти десять минут — мне уже начало казаться, что они решили проигнорировать директорский приказ. Завидев нашу компанию, Хагрид, коловший у огорода дрова, поначалу обрадовался, однако, прочитав письмо Снейпа, перестал улыбаться и во все глаза уставился на наказанную троицу.
— Воровство! — воскликнул он, тряся в воздухе снейповой запиской. — Здесь сказано, что вас наказали за воровство!
— Это не настоящее воровство, — возразила Джинни. — Меч Снейпу не принадлежит!
