— Очень на это надеюсь, — буркнул я.
Лонгботтома и Джинни мы прождали почти десять минут — мне уже начало казаться, что они решили проигнорировать директорский приказ. Завидев нашу компанию, Хагрид, коловший у огорода дрова, поначалу обрадовался, однако, прочитав письмо Снейпа, перестал улыбаться и во все глаза уставился на наказанную троицу.
— Воровство! — воскликнул он, тряся в воздухе снейповой запиской. — Здесь сказано, что вас наказали за воровство!
— Это не настоящее воровство, — возразила Джинни. — Меч Снейпу не принадлежит!
— Он принадлежит школе, — возмутился я, — и у вас на него еще меньше прав, чем у директора.
— А ты вообще молчи! — рассердилась Джинни. — Мнения Пожирателей здесь никто не спрашивает.
— Все, хватит, угомонились! — громко перебил ее Хагрид. Он выглядел встревоженным. — Живо в дом. Меч… какой еще меч вы там стащили?
— Зайду за ними в семь, — сказал я Хагриду и, не дожидаясь ответа, повернул обратно к школе, решив отвлечься от всего, что со мной случилось за последние двенадцать часов, новой книгой Риты Скитер.
"Жизнь и жуть…" оказалась гораздо менее скучной, чем я предполагал, и все благодаря бойкому перу и острому языку автора. Едкость Скитер позволяла читателю не заснуть на десятой странице, поскольку вряд ли кто-то смог бы осилить биографию Дамблдора, написанную традиционным языком строгих фактов при полном отсутствии предположений и версий, который так полюбился авторам серьезных трудов о масштабных личностях вроде нашего покойного директора. Об Аберфорте в книге было не так уж много: к концу обеда я узнал лишь о том, что во время похорон их младшей сестры Арианы он сломал Альбусу нос.
— Что читаем? — поинтересовалась Полина, которую мы дожидались у кабинета Слагхорна, чей урок завершал сегодняшний день. Точнее, ждал ее Пирс, а я стоял под факелом и рассматривал фотографию молодого Дамблдора, принимающего очередную награду из рук скрюченного колдуна по имени Генри Кларендон.
— Вот, — я показал обложку.
— А-а, — с непонятной интонацией протянула Полина. — Ясно…
— Что тебе ясно?
— Просто раньше мне казалось, ты к Дамблдору неплохо относишься.
— То есть я теперь и биографию его не могу в руки взять?
— Не просто биографию, а биографию Скитер, — пояснила Полина. — Две трети вымысла и треть злобствования.
— Говоришь так, будто уже ее читала, — ответил я.
— Нет, не читала, — Полина снова посмотрела на книгу. — Но прочту. Чтобы утвердиться в своем мнении.
— Или понять, что была не права, — подколол ее Пирс.
Наконец, Слагхорн открыл двери и впустил своих немногочисленных студентов в класс. На преподавательском столе мы увидели клетки, в которых сидело с десяток птиц, начиная от канарейки и заканчивая иссиня-черным вороном. Приступая к изготовлению зелья, дающего колдуну временную способность понимать язык пернатых, я оставил мысли о молодом Дамблдоре, успевшем к моему возрасту нахватать кучу наград и званий, и, периодически косясь на Пирса с Полиной, самозабвенно колдовавших над своими котлами, задумался о том, как же мне теперь вести себя с Миллисент. Ведь случившееся между нами не означает, что отныне она — моя девушка?
Я искренне надеялся, что не означает. Сама мысль о том, чтобы с кем-то встречаться, рождала во мне настоящую панику. Я не желал строить из себя влюбленного идиота, водить кого-то в хогсмидовские кафе и поддерживать пустые разговоры, которые, по моему мнению, вели между собой все школьные парочки. Сегодня мы с Балстроуд уже виделись — перед историей она сообщила мне, что утром сама раздала старостам пачки с брошюрами, — и никаких настораживающих перемен в ее поведении я не заметил. Это, конечно, радовало, но…
— Линг, осторожнее!
Возглас Слагхорна вернул меня в реальность: я так глубоко задумался, что высыпал в свой котел почти тройную дозу активного порошка из смеси различных хвойных. Зелье обрело болотную окраску и выглядело непоправимо испорченным.
— Его еще можно спасти, — обнадежил меня Слагхорн. — Вылей половину, приготовь нейтрализатор и продолжай.
Все оказалось напрасно. Я то и дело отвлекался, став единственным, кто так и не получил правильного состава. Пирс предложил мне отведать его зелье, чтобы узнать, о чем болтают между собой птицы, но я отказался. По окончании урока, когда все мыли котлы и убирали горелки, Слагхорн взял меня под руку и отвел к своему столу.
— Что с тобой? Это не из-за ночного происшествия? — озабоченно поинтересовался он. "Вот именно", подумал я и ответил:
— Нет, сэр, просто мне тут попалась одна книжка… очень впечатляющая.
Слагхорн чуть крепче сдавил мой локоть, и я замолчал. Наконец, котлы и горелки были расставлены по местам, и ученики покинули класс. Тогда Слагхорн заглянул мне в лицо:
— И что же за книга настолько тебя впечатлила?
Я вытащил из рюкзака "Жизнь и жуть…" и протянул ее зельевару. После секундного колебания тот осторожно взял ее в руки, словно это был экземпляр кусачей "Чудовищной книги о чудовищах". Молча полистав биографию Дамблдора, Слагхорн вернул ее мне со словами:
— Откуда она у тебя?
— Вчера в библиотеку принесли целую пачку, — ответил я. — Либо их школа заказала, либо подарочек Министерства.
Слагхорн вздохнул.
— Все это грустно, — пробормотал он и рассеянно погладил ближайшую клетку с неизвестными мне красногрудыми птицами, которые тут же начали пронзительно вопить. — Ладно, Линг, иди, отдыхай. Я сам здесь приберу… — добавил он, когда я вознамерился вымыть свой котел, наполненный испорченным зельем.
Оставшееся до семи часов время я решил уделить "Жизни и жути…", стремясь выяснить, почему книга Скитер вызывает у окружающих такую странную реакцию. Вернувшись в гостиную и заняв кресло у камина, я погрузился в рассказ о первых годах жизни Дамблдора по окончании школы, которые тот проводил в активных путешествиях и визитах к знаменитым магам девятнадцатого столетия. Недоумение росло — до сих пор мне не попадалось никакой сенсационной информации. Возможно, обещанная "жуть" появится ближе к середине…
— Ну как, интересно?
Я аж подскочил. В соседнем кресле сидела Балстроуд, глядя на меня с неприкрытой иронией.
— Не надо так дергаться, — сказала она.
— Черт, Миллисент, ты подкралась! — обвиняющим тоном воскликнул я, однако это прозвучало совсем по-детски. Едва сдерживая смех, Балстроуд несколько секунд наблюдала за моим конфузом, а потом спросила:
