— Необходима совместная операция с отрядом Владивостокских крейсеров. Если Иессен со своими кораблями займет позицию между островом Дажелет и скалами Лианкур, скажем вот здесь, — Науменко указал на висящей карте точку предполагаемого рандеву, — мы сможем легко их там найти. Ты понимаешь, что не все транспорты можно будет пустить на дно. Если они окажут сопротивление, это одно, но ведь могут и не оказать. Так что же отпускать их? Песчанин предлагает забирать призом. Высаживаем призовую команду, пароход под эскортом миноносцев сопровождаем к крейсерам.
— Песчанин очень толковый молодой человек. Что же он хочет воспользоваться призовым правом. Я вижу твоего зятя деловая хватка не оставляет даже на войне.
— Как раз о судах с грузами он выразился однозначно. Топить. А вот те, что будут перевозить войска вызывают его опасения. Честно признаться мне тоже не блажит отпускать солдат, которые вполне себе могут потом обратить оружие против нас, здесь же, в Порт-Артуре. Но если они не окажут никакого сопротивления, то я не представляю как быть, чтобы не нарушить международного права. Вот же навязали нам на голову политиканы. Нашим предкам было куда проще, увидел врага, уничтожил и никаких гвоздей.
— А сопровождать призы, стало быть во Владивосток?
— Так предлагает Песчанин и с этим был согласен я. Но признаться, до сегодняшнего дня.
— Что же изменилось?
— А то, что после сегодняшнего боя, я просто не вижу как Того сможет не допустить наши крейсера в Артур, а им здесь самое место и сегодня, как никогда. Опять же, призы проще будет сопроводить сюда, чем с риском протаскивать через Корейский пролив.
— А почему же тогда встреча у Дажелета? Может в Восточно-Китайском море?
— Думаю, что все же лучше будет у Дажелета. Пройдемся гребенкой по проливу, сгребем все что попадется под руку. Только бы личного состава хватило, что-то мне подсказывает, что добычи будет больше, чем мы сможем проглотить.
— Ничего, прикажу Иессену подсадить на крейсера дополнительных людей из экипажа, вот и будут призовые команды. Как только будешь готов, выдвигайся. О крейсерах я позабочусь. Петр, наши корабли мы худо бедно починим, к сожалению не все и не так скоро, так что у Того в скором времени опять будет преимущество на море, ведь его корабли будут в строю пораньше наших. Я понимаю, мой приказ будет звучать двояко, с одной стороны не рисковать без нужды и направить основные усилия на коммуникации, а с другой постараться нанести потери японской эскадре.
— Не волнуйся, Степан Осипович, всю эскадру Того я не обещаю, но минимум на два корабля можешь рассчитывать смело. Выздоравливай.
Науменко поднялся и ободряюще кивнув, направился к выходу. Все что нужно оговорено, что не сказано, Макаров поймет и так, а остальное пустые разговоры. Ни к чему они. Пора наконец заняться тем, к чему он готовился уже почти два месяца, скрежеща зубами тогда, когда в бой шли другие.
— Давай помалу.
— А чего помалу-то, давай на полной.
— Я те дам на полной. Я те ноги повыдергаю, глядишь и польза будет, еще больше полегчаешь. Ты вот висишь и виси, эвон бинокль покрепче держи. И вообще, надень головные телефоны, пока башку не открутил.
Антон стоя на корме 'Чукотки' с улыбкой наблюдал за перебранкой двух аэронавтов, один из которых висел в специальной подвесной, что-то типа спасательных кресел, которые в его мире использовали спасатели для вертолетных лебедок. Аэронавты, оказавшиеся в Порт-Артуре, всячески старались облегчить конструкцию, чтобы как можно больше уменьшить поднимаемый груз, а соответственно и объем аэростата, уж больно было неудобно применять большие шары с палубы корабля.
Идея принадлежала самому молодому из команды, страстно увлекшихся этим чудом, родившимся в девятнадцатом веке. Он же оказался и самым легким, а потому ему и предстояло играть первую скрипку, все же его вес был едва пятьдесят килограмм, а подняться нужно было очень высоко, минимум на пятьсот метров, так как 'Чукотка' была от Чемульпо примерно в пятидесяти милях. Нет, детально он рассмотреть ничего не сумеет, слишком далеко, так что и оптика с высокой кратностью не поможет. Элементарно руки будут дрожать, будет раскачивать сам шар и аэронавта, ведь это даже не палуба миноносца, так что мотать должно немилосердно, хотя ветерок и слабенький, но кто его знает, что там происходит в верхних слоях.
Данной идеей загорелись после удачного применения воздушных шаров в составе бронепоездов. Правда были и трудности, так например, японцы предпочитали производить различные работы в ветреную погоду, когда шар запускать и не пытались, уж больно опасно, можно и шар и пилотов потерять.
Это стало известно, после того, как поступили первые данные от разведчиков Кима, которые умудрялись шастать через линию фронта, а вернее переплывать на лодках залив, передовая данные Гаврилову. Ким не забывал при этом поминать всех и вся, так как упрятанная в горах радиостанция находилась на территории занимаемой русскими. А что тут скажешь, если друзья по большому счету и не рассчитывали на то, что цинджоусские позиции японцам взять не удастся. Так вот, они доставляли вполне достоверные данные о расположении японских батарей и судя по всему командование японской армии к взятию позиций подходило очень серьезно, готовя позиции для будущих батарей и устанавливая полевые мортиры, сейчас их скопилось тут уже никак не меньше пятидесяти. Как видно полевая армия двинувшаяся на север, обходилась меньшим калибром.
К слову заметить Кондратенко хотел было начать наступательную операцию, так как было уже известно, что для деблокады крепости направлен корпус Штакельберга, а против цинджоусской позиции стояла только одна дивизия. Но по здравому размышлению от этой идеи он все же отказался, для проведения наступательной операции сил было недостаточно, а положить людей в лобовых атаках, глупость работающая на противника. Вот если бы русский корпус был бы достаточно близко, тогда смысл имелся, а так, нужно было ждать результата сражения.
Так вот. Энтузиасты привлеченные концерном загорелись идеей использования аэростатов на кораблях, как никак при высоте в триста метров обзор увеличивался до тридцати миль, а на пятистах метрах, почти до пятидесяти миль. Другое дело, что расчеты показывали возможность использования этого оборудования на скорости не больше восьми узлов, сам шар был весьма взрывоопасен, все же снаряжался водородом, использовать его при ветре более пяти метров в секунду было опасно. Но аэронавты настаивали на своем. Скорость корабля будет невысокой, шар взрывоопасен, но ведь это не боевой корабль, его стезя обеспечение, на море не всегда волнение, зато выгода от увеличившегося обзора очевидна.
