«Неужели напали грабители?» Он не знал, что и думать.
Помог дядюшка. Ли Джиён уверенно заявил, что столь близко к городу разбойники не подходят, да и последнюю ватагу в округе – банду Кана – разбили прошлой весной.
– Так быстро они не оправятся, – заявил тогда чиновник. – Я узнаю, что случилось с твоими друзьями.
Ответ Ли получил спустя сутки. Как оказалось, его товарищи попали в формируемый губернатором провинции отряд, что должен был идти в маньчжурскую крепость Нингуту. Минсик загорелся желанием также попасть в этот отряд, чтобы быть вместе с друзьями.
– Правильно, Минсик! – кивнул Джиён. – Я похлопотал об этом. Начальник отряда Пак Ёнсу уже ждёт тебя, у него мало хороших офицеров.
– А в каком отряде будут мои товарищи? Пускать стрелы они не умеют, да и с копьём обращаться не научены! – воскликнул Ли.
– Ты сам ответил на свой вопрос, племянник. Пак даст тебе отряд пхосу[17], – улыбнулся чиновник, оправляя головной убор. – Я надеюсь, ты всё же одумаешься со временем и вернёшься к своему почтенному отцу.
– Возможно, но не скоро, – с грустью ответил Минсик. – Сначала я должен вернуться в северное княжество.
– Я передам Гёнсоку, твоему отцу, эти слова, – сказал Джиён, направляясь к дверям. – Что же насчёт письма…
Ли открыл перед ним дверь, склоняясь в коротком поклоне.
– Так что же насчёт письма, любезный дядюшка? – с нетерпением проговорил Минсик, когда они вышли во внутренний дворик, залитый весенним солнечным светом.
Полюбовавшись на небольшой, уже оживший с зимы садик и послушав пение птиц, радовавшихся весне, теплу и свету, Ли Джиён ответил:
– Я поговорю с моим братом Гёнсоком. У него есть связи при дворе, мы найдём нужного человека, чтобы передать письмо Сон Сиёлю.
Джиён в числе других чиновников с началом лета должен был отправляться в Сеул, чтобы отчитываться о состоянии дел в провинции Хамгён. Обдумывая способы встретиться с Соном лично, он понял, что это неосуществимо. Только придворный чиновник способен на это либо… Вдруг он хлопнул себя по лбу, изумив этим неожиданным жестом своего племянника.
– Дядюшка, что с вами? – с опаской спросил Минсик.
– Сирхак[18], – еле слышно, чтобы не услышали шмыгающие туда-сюда слуги, проговорил Джиён, выставив указательный палец.
– Что это? – опешил племянник. – Собрание учёных мужей?
– Да-да! И как я сразу не догадался?! – довольный собой, отвечал дядюшка. – Сиёль часто бывает на заседаниях этого кружка, там ему и передадут письмо. И я знаю кто – сын Лю!
– Уважаемый дядюшка, а ваши люди смогут принести ответ моим друзьям?
– Минсик, – удивился старик, наблюдая за одинокой птахой, что скакала по заборчику двора, – твои друзья в устье Тумангана. Что ещё нужно знать, чтобы найти их?
– Спасибо, дядюшка, – смиренно проговорил Минсик, склонив голову.
После обеда Ли отправился прямиком в казармы местного гарнизона, расположенные на северной окраине города. Пак Ёнсу был очень рад тому, что к его отряду присоединится бывалый офицер, и он тут же отвёл его в расположение аркебузиров познакомить с обстановкой. Минсик с удовольствием встретил там своих друзей и тем же вечером, под своё поручительство, отвёл их в дом Ли Джиёна. Дядюшка уже уехал на службу, поэтому Минсик распорядился об обеде для своих друзей сам. Сергей был очень доволен тем, что довелось побывать в доме дяди Минсика.
– Пожить бы до начала похода в нормальных условиях, а не в этой опостылевшей казарме, – мечтательно проговорил он. – Может, поговоришь с Паком?
Ли кивнул, садясь за низенький столик из чёрного дерева, заставленный едой, что принесли хорошенькие служанки.
– Так что, идём в Нингуту, Ким? – спросил Кангхо, с трудом оторвавшись от миски с супом.
– Мы же не будем подставлять Пака, – ухмыльнулся Сергей. – Он на нас рассчитывает.
– А что нам мешает? – чуть не поперхнувшись куском мяса, воскликнул Сонг. – Идём на Туманган, к русским!
– Это неуважение, – наставительным тоном сказал Ли. – За меня поручился мой дядюшка, с него первый спрос будет.
Ким согласился с товарищем, а Кангхо осталось лишь печально промычать что-то набитым ртом.
Сергей между тем задумался. Допустить, чтобы корейцы снова, как под Сунгарийском, попали под удар ребят Матусевича, он не хотел. Значит, вскоре после прибытия в эту Нингуту нужно будет нейтрализовать Ёнсу Пака, а то и сагитировать его сдаться. После этого им можно будет обещать возвращение домой, в Корею. А принц этот всё же интересный человек для своего времени и тем более окружения! Насколько помнил Сергей, критиковать конфуцианство было очень опасно. А уж для принца – недопустимо, вот оттого сторонники сирхака проводили свои собрания в глубокой конспирации. Ким был далёк от досконального знания предмета, но помнил по лекциям, что вплоть до конца самоизоляции Кореи в конце девятнадцатого века ортодоксы из конфуцианских сект продолжали самодовольно перебирать обветшалые догмы и обескровливать разоренную страну, тогда как отдельные реформаторы движения сирхак могли лишь слабо протестовать против существующего положения.
– Стало быть, сирхаковцы – это прогрессивные товарищи, – усмехнулся Сергей. – И этот Сиёль с ними заодно. Возможно, что-то из этого получится.
С этого времени они больше не разлучались – днём Сергей и Кангхо тренировались в обращении с фитильными аркебузами, вечером уходя в дом Ли Джиёна. Ёнсу с Минсиком и другими офицерами проводили всё время вместе, планируя поход, тренируя солдат и занимаясь прочими делами – снабжением лагеря провизией и обеспечением повозками. Через две недели, наконец, хверёнский отряд двинулся к Тумангану, а потом – к северу, соединяясь по пути с другими отрядами – из Мусана, Кенсона и других мест провинции.
К удивлению Сергея, при прохождении маньчжурских земель корейские деревни продолжали встречаться на протяжении троих суток пути. Потом и они пропали, и полутысячный отряд корейцев пошёл по безлюдной горнолесистой местности, преодолевая каменистые перевалы и быстрые холодные речушки. Постепенно забирая на северо-восток, проходя через эти забытые богом и людьми земли, сводный отряд провинции Хамгён, состоявший из трёх сотен аркебузиров и двух сотен латников, стрелков из лука, обозников и знаменосцев, возглавляемый пёнма уху[19] Лю Джонги, приближался к маньчжурской крепости.
К Нингуте они вышли спустя полтора месяца после того, как покинули Хверён. За пару дней до этого на их пути стали появляться телеги, а то и целые их караваны. Прибыв к реке Хурха и расположив своих воинов на отдых, «генерал» Лю, как называл его Сергей, отправил чиновников в крепость. А сам, ожидая прибытия маньчжурских представителей, принялся обедать.
