— Да полноте вам, Фонтен, не я один использую такую схему — ведь это намного дешевле. Подумайте сами, во что превратится разведывательная и диверсионная работа, если мы всякий раз будем планировать возвращение групп… А затраты на последующую изоляцию возвратившихся агентов! Это же находка для врага — носители ценнейшей информации.
— Не стану с вами спорить, в экономике вы сильны, полковник, но этих четверых для вас больше не существует. Удовольствуйтесь своей победой, ведь, как бы там ни было, это именно вы организовали уничтожение зоны производства.
— Я привык получать все, — настаивал Жако, но из этого ничего не вышло. Фонтена поддерживали очень влиятельные в СИБ люди, а потому Жако оставалось лишь отступить.
С соблюдением всех предосторожностей награждённых героев развозили по новым местам службы.
Первыми улетели Майк Корн и Стив Милош, а Элеонора с Ником ещё остались для выяснения их дальнейшей судьбы. Ламберт опасался, что девушку замучают допросами и проверками, однако полковник Фонтен уверил его, что этого не будет.
Помимо всего прочего, Ламберту предстояло нелёгкое объяснение — ведь он, охваченный постельной нежностью, чего только не наобещал Элеоноре — и отставку со службы, и женитьбу, и кучу детишек.
Обещать-то было просто, но как быть теперь?
Всё разрешилось само собой. Направляясь утром к Фонтену, Ник в одном из коридоров здания услышал знакомый голос — он принадлежал Элеоноре.
Ник прошёл ещё несколько метров и, выглянув из-за угла, узнал её. Элеонора стояла к нему спиной и обнимала какого-то здорового парня. Ещё более крупного, чем сам Ламберт.
В первое мгновение Нику стало досадно и даже больно. Как она могла предпочесть другого после того, что между ними было?
Но уже через полминуты он почувствовал облегчение: да ведь это только к лучшему! Не придётся выполнять свои глупые обещания и вообще заводить разговоры на подобную тему.
«Я свободен!» — с этой мыслью Ник вошёл в кабинет Фонтена, и тот указал ему на стул.
— Как спалось?
— Нормально. Жду не дождусь, когда вернусь к своим ребятам.
— Вернёшься, — пообещал полковник. — Кстати, эта девушка, о которой ты беспокоился…
— Я беспокоился? — переспросил Ник, и на его лице появилась ироническая улыбка. — Можете делать с ней что хотите.
— А мне показалось…
— Вам показалось, — уверил его Ник, начиная злиться на себя за то, что требовал для этой урайки каких-то снисхождений. Она, конечно, помогла его группе, и очень помогла, но в тот момент они все были в одной лодке. Девайсу, конечно, не повезло, но на его месте мог оказаться любой из них.
— Я это к тому говорю, что, поскольку вам с ней, возможно, ещё предстоит встречаться по службе, нужно вас познакомить.
— Да мы вообще-то знакомы, — ухмыльнулся Ник, невольно припоминая самую первую ночь.
— И всё-таки…
Фонтен нажал скрытую под столом кнопку, и за спиной Ника хлопнула дверь.
Майор повернулся и медленно поднялся со стула с расширенными от удивления глазами.
— Элеонора? — произнёс он неуверенно. В том, что это была она, он не сомневался, однако этот мундир и погоны…
— Познакомься, Ник. Это майор Сара Либински. Наш штатный агент. Она случайно попала на Ло-Дешинс — простое стечение обстоятельств. Но я рад, что вы действовали совместно так успешно.
— Рад познакомиться с вами, мэм, — официально произнёс Ник и протянул руку Саре. Та крепко её пожала. — Значит, с вашей стороны, мэм, всё это была лишь профессиональная игра?
— Разумеется, майор, — ответила Либински, все так же крепко сжимая ладонь Ника.
— Ну… тогда и с моей тоже, — сказал Ник. — Профессиональная игра.
— Ну не такая уж и профессиональная, — ухмыльнулась Сара и отпустила руку Ламберта.
— Ну вот и отлично, — вмешался Фонтен. — Майор Либински, вы свободны, а ты, Ник, уже сегодня можешь дуть к своим «корсарам». Даже отпуск по твоему усмотрению.
— Спасибо, сэр.
Официального рейса нужно было ждать больше суток, и Ник сел на попутку.
Это был десантный карго. В его длинных трюмах стоял настоящий солдатский запах, и это взбодрило Ника, предвкушавшего встречу с боевыми друзьями.
«Вот они-то и есть настоящие люди, которые не будут прятаться за подленькими легендами… А от баб этих одни только неприятности. Видеть её больше не хочу».
Когда судно преодолело плотное покрывало атмосферы и вышло на главный курс, Ламберт прижался лбом к холодному стеклу иллюминатора и, поразмыслив, решил, что падать духом нет причин — ведь Фонтен сказал «будете встречаться по службе».
Неизвестно, о чём бы ещё подумал Ник Ламберт и к каким бы пришёл выводам, но его позвали играть в карты, и он сразу согласился.
Оно и правильно. Лучше уж в карты играть, чем думать о всяких глупостях.
