Я заметался было в разные стороны, но, к счастью, встретил двоих человек из экипажа, которые показали, куда бежать. В просторном отсеке, похожем на крытый рынок, вовсю шла раздача экипировки. Я быстро нашел Щербатина и нашу команду, окинул придирчивым взглядом своих будущих фронтовых друзей и начал одеваться.
Удивительно, но практически все бойцы так сноровисто цепляли на себя ремни и жилеты, будто всю жизнь этим занимались. Наверно, дальнюю разведку формировали из профессиональных военных. И бывших – таких, как мы. Недаром же наш корпус назывался особым.
Пять минут – и я был готов. Ранец за спиной, плазмовое ружье там же в чехле, шлем в руке. Я ожидал какого-нибудь инструктажа, но, похоже, наш опыт здесь так высоко ценился, что объяснения оказались излишними.
– К шлюзам! – прозвучала зычная команда.
Две сотни человек устремились в нижнюю часть корабля. Я нагнал Щербатина и, стараясь не сбиться с дыхания, на бегу спросил:
– Нам объяснят, что там делать?
– Вот когда там будем, – сказал он, – тогда и объяснят. Я подчиняюсь командиру сводного отряда, он ничего не говорил.
Мы спустились по лестнице и побежали по круговому коридору. До начала посадки оставались считаные минуты, за это время нам следовало занять места в шлюзовом отсеке. И вдруг Щербатин с такой силой дернул меня за лямку ранца, что я чуть не свалился.
– Ты с ума сошел? – заорал я.
– Тихо, Беня. – Мы остановились, бегущий серо-зеленый поток обтекал нас. – Погляди-ка туда, только не падай без чувств.
Не знаю, какой наблюдательностью нужно обладать, чтобы разглядеть на бегу узкий технологический иллюминатор в стене. Но Щербатин разглядел не только его, но и то, что было за ним.
Там была планета, на которую нас занесла проклятая судьба. Планета как планета – белые облака, голубые океаны. На вид вполне мирная и живописная. Разглядывать было некогда, и я вопросительно кивнул Щербатину:
– Ну, что там?
– Да ты погляди получше, умник! Ты географию в школе проходил?
– Проходил, и что? Ой...
– Вот тебе и «ой».
В разрыве облаков безошибочно узнавался прямой угол Аравийского полуострова и вытянувшееся селедкой Красное море. Я бы еще долго стоял и хлопал глазами, но Щербатин толкнул меня в бок:
– Надо бежать, Беня.
– Это полный бред, – выпалил я, когда мы догоняли команду.
– Что, защемило сердечко?
– Да при чем тут сердечко?! Какого черта мы тут делаем?
– Разведываем!
– Что разведываем? Разве этот маршрут неизвестен? Разве нас с тобой не подобрал здесь транспорт по дороге туда?
– Ну, одним известен, а другим неизвестен. Там тысячи миров, и не в каждом наслышаны про далекий Мухосранск, известный также под названием Земля.
– Ты громче всех кричал, что до Земли Цивилизация не доберется. Да и не только ты.
– Значит, пришло время. Скоро будем знать курс доллара по отношению к уцим.
– Щербатин, хватит паясничать! Ты вообще в своем уме?
Разговаривать на бегу было трудно, я совершенно запыхался. И вдобавок меня разбирала злость на Щербатина, который в своем духе, с шуточками и прибауточками, воспринимал десант на Землю.
Команды занимали места в шлюзовом отсеке. Здесь все было очень просто и экономично – ровный пол и на нем пристяжные ремни, чтоб не кувыркаться при посадке. Я защелкнул свою пряжку и вновь насел на приятеля.
– Если ты командир группы, тебе поставили задачу. А ну, отвечай, что мы должны там делать? Расстреливать встречных, минировать мосты, сбивать самолеты – что?
– Да успокойся ты, Беня. Какие самолеты? Вылезем, возьмем пробы, наловим сусликов и жуков для живого уголка. Сфотографируемся с аборигенами, поменяем стеклянные бусы на горсть алмазов...
– Ты, похоже, не осознаешь ситуацию. Ты не представляешь себе шагающие танки на Тверской.
– Ну, до этого дело еще не дошло, – пробурчал он. – Наша задача вылезти, встать в оцепление и ждать окончания разгрузки. Потом корабль улетает, а мы... Мы остаемся.
– И что?
– Больше ничего сказано не было.
– Бред! – Меня начал разбирать истерический смех. – На что они надеются? Захватить двумя сотнями стволов целую планету? Одна установка «град» на пригорке – и от нас ничего не останется.
– А откуда ты знаешь? А может, пока нас не было, тут ядерные бомбы взрывались. И человечество вернулось в каменный век. А мы, такие молодцы, вернем ему лампочку Ильича и винт Архимеда.
– Полный идиотизм, Щербатин!
– Если они хотят что-то захватить, – негромко добавил он, – то всегда знают, что и как делать. Не тебе упрекать их в идиотизме.
Мне не понравился его тон злого пророка. Я хотел что-то ответить, но тут нам скомандовали проверить пристяжки – начиналась посадка. У меня заколотилось сердце, я волновался. Я загадывал, какой увижу Землю. Сколько лет тут прошло – двести, триста?
Все затряслось, загудело, зазвенело – мы входили в атмосферу. Я стиснул челюсти, чтоб не стучать зубами. Меня мотало на ремнях, в памяти тут же проявилась полутемная кабина погибшего «Добывателя уцим», где мы себе так ничего и не добыли.
Было и больно, и неудобно, и страшно, но никто вокруг не пикнул, нас окружали опытные и сильные солдаты. Не такие, которых присылали покорять почти первобытную Водавию.
Тряска продолжалась долго, и вдруг раздался удар, от которого некоторые вскрикнули. Мы приземлились. Некоторое время пришлось подождать, пока газовые струи охладят грунт под днищем транспорта.
Я продолжал нервничать, ожидая команды на высадку. Что там, за створками шлюзов, – день или ночь, зима или лето, пустыня или джунгли? Вспомню ли я запахи, которыми дышал с самого детства?
– Команды – к выходу! – пронеслось по отсеку.
– Команда «Авось» – подъем! – крикнул Щербатин, срывая ремни и вскакивая.
Корабль выпустил из-под брюха широкий металлический трап, и мы побежали по нему, грохоча ботинками. Стояла ночь, и я ничего не видел, кроме небольшого участка каменистой земли, освещенной прожекторами корабля.
Наконец мы под открытым небом. Я суматошно оглядывался, стремясь сразу же понять, где мы, хотя бы приблизительно. Звезд не было, но на фоне неба чуть проступали контуры горных склонов. Дикое, безлюдное место, да и где еще нас могли выбросить?
Итак, свидание с матушкой-Землей состоялось. Ничего особенного не произошло, и зря я волновался. Просто высадка на очередную планету, на самый обычный каменистый грунт. Все места одинаковые, как это ни печально.
Две команды, в том числе и нашу, оставили для участия в разгрузке. Остальные разошлись в оцепление. Из брюха корабля выползли два ленточных транспортера, по ним спустились полдюжины погрузчиков на широких гусеницах. Затем – два десятка зачехленных вездеходов разных типов и размеров. Потом пошли бесконечные ящики и контейнеры – большие, маленькие, плоские, высокие, длинные, короткие...
