Но и кровожадность первобытную, что от предков перешла, ее никуда не деть. Вот власти и устраивают такие кровавые зрелища с чужаками, удовлетворяют потребность народа с «помощью» случайных гостей. Жаль, что гостей не так много появляется, как хотелось.
— Хватит гундосить! — психанул Безымянный. — Я требую, чтобы нас судили! А справы озлобились, я уверен, потому, что никак не могут дождаться своего избранного! И это вы им не позволяете дождаться! А одним ожиданием — сыт не будешь. Мы им глаза-то раскроем — глядишь, и поменяемся с вами — городовыми — местами!
— Надеетесь на «отложенный приговор»? — усмехнулся седобородый. — Этому не бывать. Вы не справы, а чужаки у нас безоговорочно виноваты во всех злодеяниях. Совершали или нет — неважно. Раньше мы обвиняли пришельцев в попытках украсть Меч Правосудия, хотя зачастую так оно и было. А вы так и вообще самыми знаменитыми стали — избранного укокошили! Душегубы!
— А зачем нам его убивать, если даже мы и за Мечом пришли? — возмутился Средний. — Как вы убедите этих… в синих накидках?
— Это легко объяснить, — ухмыльнулся Справодел. — Чтобы он не выдал вас своим визгом, когда похищать достояние станете. Но это все ничего незначащие слова, формулировки… Горожане заранее знают, какая участь ждет чужаков, нетерпеливо ждут казни и всегда благосклонно относятся к такому зрелищу. Не переживайте, приговор будет красивым и смертельным.
Видать, представитель городского самоуправления любил поговорить, но, поди, не с кем было. С кем было — уже обо всем переговорил.
А тут свободные уши — да еще и несколько пар. И он снова уплыл в рассуждения и повествования.
Вспомнил избранного: ведь малец действительно шум поднимал, когда к Мечу кто-то приближался, выходит, он точно тот самый. Правда, отцам города и не хотелось этого проверять. Городским старшинам и так прекрасно живется. Своя рубашка, как говорится, ближе к телу. А «рубашка» эта у них вполне удобная. Так зачем им какой-то избранный?
Избавиться от него заранее — вот и вся задача. В легенды пусть простой народ верит, головы себе забивает, надеется на что-то. И про Меч — тоже.
Сложившаяся «доктрина» — рабочая, удобная, действенная.
Пусть справы — злые и голодные, зато их — отцов города — слушают и почитают. Терпят все, что власти не удумают. И с нищенской уравниловкой смирились.
А если их кормить до отвала — кто же тогда работать станет? А там, не ровен час, и вольности разные в головах разгуляются — и не будет тогда никакого порядка в Благограде…
— А ваших спутников мы скоро разыщем и красочную групповую казнь учиним, — усмехнулся Справодел.
— А может, они давно уже тю-тю! — гоготнул Безымянный. — На другую сторону планеты подались и скоро сюда войска злодейские приведут.
— Не смешите! — отмахнулся седобородый. — Возможно, это тоже сказочка от предков. Страшилки горожанам рассказываем, чтобы их в узде держать. Пусть боятся неизвестного сопредельного врага — лишним не будет. А есть ли какое-то там «зло» или нет — никто не знает. Туда же не пройти: с одной стороны — Красные горы неприступные, с другой — река непреодолимая, с третьей — топи болотные непролазные, с четвертой — пропасти отвесные. Из наших — никто дальше рубежей этих ни ногой, и оттуда никого не видывали.
И тут его лицо пришло в странное движение: щеки то надувались, то втягивались, подбородок заходил ходуном, будто отбивал чечётку, нос тоже пустился в непонятный бестолковый танец. Продолжалось это секунды. Наконец-то физиономия его пришла в норму, и он радостно сообщил:
— Идея возникла! Надо вас вроде бы как повесить — за удушение избранного, но ведь это быстро и скучно. Мы вас четвертуем! Вот зрелище-то будет!
Он крякнул от предвкушаемого наслаждения и довольный собой покинул арестантов.
Как только проскрипел задвигаемый запор, земляне молча кинулись к спасительному лазу и принялись копать втрое быстрее…
* * *
Тем временем Дангомила нетерпеливо покрикивала на нерасторопного Брянгомира, а он приборами-«прибамбасами» тыкал в Меч Правосудия, и погрузившись в свои мысли, непроизвольно причмокивал и цокал языком.
— Безусловно, это артефакт! — наконец-то выдал он долгожданное.
— Я же говорил! — вскрикнул Мизинец, оскорбленный недоверием.
— А ты с порталом разобрался? — сердито бросила ему Бледная фея.
Парень уныло покачал головой и молча уставился на клешню, затем прикрыл глаза и замер.
Рядом беспокойно сновал какой-то тип и беспрерывно приговаривал:
— Нужно скорее! Сюда они в первую очередь направятся. Нужно скорее! Как же я с вами просчитался! Не стоило мне этого делать! Нужно скорее!
Тип, судя по всему, был из местных. Но местных — непростых.
Он — то устремлялся к Мечу, где находились злая девица и простодушный желтокомбинезоник, то к месту появления «путевого окна» — к жалкому на вид парню со смешной конечностью вместо левой руки и шестерым молчунам в черных плащах.
Не прекращая нервно озираться и прислушиваться, он таскал с собой холщевый увесистый мешок. Иногда перекладывал его из одной руки в другую, иногда обнимал его обеими руками, бережно прижимая к себе будто младенца. Порой, уставая от тяжести, просто волочил мешок по земле.
Дангомиле надоело его мельтешение перед глазами, и она притормозила неугомонного типа:
— Как там тебя звать? Справохват? Хорошо, что вы не перенесли железяку в свой мерзкий городишко.
— Место для достояния определили наши предки, — отозвался он охотно и торопливо, пытаясь отвлечь себя разговором от волнения. — То, что передано нам и завещано прародителями — свято, непоколебимо и не сдвигаемо! — добавил он по привычке пафосно, а затем, чертыхнувшись, пояснил по-простому: — Лежал Меч здесь, и пусть себе лежит. Зачем его трогать? Он, возможно, опасен для простых справов. Но вот избранный… Если бы хоть один из них дожил до нужной точки взросления, то в нашем городе все бы изменилось и наладилось. Горожане на это надеялись, по крайней мере. А теперь… Когда еще новый избранный появится? Ох, беда, беда… Погрязнет Благоград в трясине мрака окончательно…
— Что ты затянул жалобную песню? — усмехнулась ведьма. — Знал же заранее, что младенца прибьют. Мог бы и помешать. А ведь деру дал! Может, и нам бы тогда ничего не угрожало.
— Куда уж мне, я — лицо незначительное, — оправдываясь, буркнул Справохват. — Такому злу противостоять невозможно.
Брянг, разобравшись с артефактом, переместился к месту, где открывается «путевое окно» — развернул свои приборы. И через несколько минут радостно заявил:
— Природа портала такая точно, как и у Пуповины. Возможно, какой-то ее отросток зафиксировался здесь…
— «Шторки» тут тоже с незапамятных времен, — с отчаянием произнес Справохват. — Но мы — сколько ни пытались — никуда через них не сумели пробраться. Я надеялся, что с вашей помощью смогу проскочить… Зря я с вами связался! Только жизнь себе понапрасну испоганил!
— …или отпочковался совсем… — закончил мысль Брянгомир.
— Да не ной! — грубо оборвала расстроенного туземца Бледная фея. — Сейчас брянг все починит. Он же гениальный технарь. Так ведь? — и она одарила желтокомбинезоника таким взглядом, что тот даже присел от испуга.
Внезапно послышались гулкий топот копыт и дикое ржание. Они нарастали с каждой секундой, напрягая до боли барабанные перепонки.
— Все на защиту «добродетели»! — призывно крикнула Дангомила и тут же отступила вглубь полукруглого строения поближе к обтесанному кубу…
Глава 6 Побег
Средний принялся ускоренно сучить ногами, из лаза показался его зад, рука с небольшой мотыгой, которой он копал, и наконец-то его довольная физиономия:
— Готово! Остался только слой дерна!
— Давай я послушаю хорошенько, а то выскочим прямо в западню, — отодвинул его Безымянный и провалился в подкоп.
Вскоре вылез обратно и молча кивнул — вроде порядок.
