— Мы ушли за крысами, когда в город еще не пришли наземные машины. Нас много погибло тогда под завалами. Мы ушли недалеко и вернулись, когда все кончилось. В Альвэнхайме больше не было людей, и стало очень тяжело жить — было очень холодно. У нас есть зимний мех, но зимой мы старались, как и крысы, прятаться в подвалах отапливаемых сооружений, а ваши машины поддерживали отопление только там, куда мы не могли проникнуть. Тогда мы ушли на юг. Там мы жили в руинах Небесного города, а потом, когда уничтожили крыс, мы вернулись на север — только не в Альвэнхайм, а в Шаттенберг.
— Ясно…
— Мой сын мог тебе рассказать то же самое. Он знает все древние легенды.
— Он сейчас не может думать.
— Что ты с ним сделал?
— Да я ничего — это у него бывает само по себе.
Возвращаюсь в сектор высшего состава, а там неприятный сюрприз: на кровати валяются два кота, и крыс набежало с десяток. Очень наглядно — животные занимают места людей.
— Хоть бы подвинулись…
Подвинулись.
— D40, что это такое?
— Кот привел другого кота. Крысы — это «носители». Они пришли к тебе.
Замечательно — эти пойдут на основные объекты, а эти в запас. Крысы действительно отборные…
— Приветствую «носителей»! Инструктаж получите позже. Свободны.
«Носители» построились, встали на задние лапы, отдали честь и попрыгали на пол, направляясь к двери. Когда они вышли, я подключился к «передатчику»…
— Теперь собирайте остальных. Шесть сотен. Нужны самые выносливые — придется побегать на большие дистанции.
— Мы готовы.
— Только проследите, чтобы не было умственно отсталых и тех, кто может испугаться — впасть в ступор или запаниковать.
— Понял.
— Еще, я не всегда смогу отдавать ментальные приказы — это концентрирует фон.
— Мы знаем ваши условные знаками.
— Крыс, как только вы войдете в зону восприятия идентификационной полосы и «носитель» подключит ошейник, вы все должны будете передавать друг другу информацию, вы все будете на связи. Понял?
— Понял. Какую информацию передавать?
— Хоть пропаганду толкайте, хоть лекции читайте — неважно. Главное, чтобы каждый из вас поддерживал перекрестные линии связи. Это должен принять «носитель» — это он должен пропустить через себя так, чтобы ошейник, настроенный на него, передал это идентификационной полосе. Должно быть очень много информации.
— Понял.
— Подготовьте темы. Чем сложнее и концентрирование будет информационный поток, тем для дела лучше.
— Мы знаем, как это. У нас много идеологов, и мы часто спорим.
Интересно, если учесть, что у них коллективное сознание, это — что-то вроде споров с самим собой…
— Вот и хорошо, Крыс — устройте дискуссию. Условия будут не располагающие к размышлениям, поэтому еще раз предупреждаю — готовьтесь заранее.
— Могу изложить основные темы дебатов.
— Потом — все после. Это вы в самой недоходчивой форме изложите полосам контроля и центральному компьютеру. С интеллектом можно бороться только при помощи интеллекта, с порядком можно бороться только при помощи беспорядка, а поскольку это основные принципы работы центрального мозга, у нас уже готово оружие — интеллектуальный бардак. Всегда любил такие вещи. Ладно, что творится в Ивартэне?
— Все очень тихо. К Штраубу больше не переводят наземные машины.
— Это все?
— Да. Патрули не меняли, ведется наблюдение за границей.
— Крыс, если дозорные сообщат, что небо над Штраубом засветилось — докладывайте без промедлений. Это значит, что к щитам прекращена подача энергии…
— Есть.
«Защитник» впустил связного… Я отключился от «передатчика» — жду пока тот уйдет…
— Забирают с границ Ивартэна наземные машины. Расформировывают первую линию.
Вот как… Сердце колотится… Они планируют операцию на высокой скорости — ударят всеми силами, и ничто не устоит… Судя по тому, что я извлек из памяти крыс-разведчиков, засланных в Штрауб, штурм и шести часов не займет. Посты оставят только на основных объектах «оккупированных» территорий. Для проведения такой масштабной операции они могут открыть границы Ивартэна, забрав технику в резерв… Тогда еще можно успеть до второй фазы — до зачисток… Надо убедить «защитника» справить документы… как можно скорей… Черт… Он этого не сделает, что бы ни делал я…
— Крыс, как воздушные патрули?
— Не изменились.
— Это ничего. Главное, что наземные посты снимают. Они откроются…
— Не забывай — люди снова подавят тьму. Они не смогут отпустить ее — она все равно поглотит людей, она поглотит всех нас. Отпустить ее можешь только ты один — только сейчас.
— Оставить людей на съедение тьме?..
— Так должно быть — это их тьма.
— Наша, Крыс.
— Уже нет.
— Если бы все было так просто…
— Ты готов отдать жизнь и принять муку, чтобы люди продолжали жить. Но ты уже сделал это для нас.
— Ты понимаешь, что… Еще рано такие пафосные речи вести.
— Понимаю, но ты уже победил тьму — она не сможет сопротивляться бессмертному.
— Я отключаюсь, Крыс. Если что — сообщай сразу.
— Понял.
У крыс все сводится к этой их идеологии. Они и думать не могут ни о чем, кроме светлого будущего и всеобщего объединения во вселенских масштабах. Они не понимают — считают, что все уже решено… А коты, вообще, не думают — резвятся, как будто это будет вечно, и им даже в голову не приходит…
— Крыс, еще… Передай вашим постам у границ Ивартэна, чтобы разведчиков в город высылали. И пусть будут особенно осторожны.
— Понял.
Кот вежливо трогает лапой мое предплечье…
— Ужинать будем? Мы уже второй раз ужинать будем.
— Да…
Теперь со мной ужинают два кота. Это удобнее — они свое любопытство вымещают друг на друге. Серый кот думает только о болезнях — это я уже усвоил, но моего отупевшего Кота это только восхищает до одури…
Коты меня вытесняют потихоньку — полностью заняли подушку. Это, конечно, ничего — у меня еще подушки есть, но сам факт… Верхушка крысиной организации вышла из подполья и обосновалась в центре управления. Крысы развернули такую активную деятельность, что теперь сложно не наступить ненароком на кого-нибудь из их высшего состава. У крыс, как я понял, сложноорганизованное сообщество… В их маленьких лапках великая сила — это ясно, даже если не учитывать их количество, а только коллективное мышление и сложную организацию. Они приспособились, выжили в таких условиях… Крысы всех переживут… Только первое поколение во всем этом участия не принимает — скитаются, как тени. Они не люди — их гены перекроены до неузнаваемости, хоть внешне они и похожи на людей… Они существуют в каком-то отрешенном мире покоя, и у меня они крепко связались с образами древних шаманов, для которых одинаково значимы и неразделимы внешние, внутренние и еще черт знает какие пространства. От острого чувства одиночества хочется остаться одному без этих других существ, но оно же и не дает мне их прогнать.
