Лейтенант говорил очень спокойно. Не один мускул у него на лице не дрогнул, но я видел, как в глазах вспыхивают колючие огоньки.
— И Вы?
— Я в меньшей степени.
Тар налил себе еще и сразу выпил.
— Чтобы не выделяться из общей массы я вынужден был делать ужасные вещи. Кажется, с Вами прибыл доктор Сол? Я слышал, что он член тайного религиозного ордена. Хочу попросить, чтобы он меня исповедовал, хотя чувствую, что мою душу уже не спасти.
От слов лейтенанта, от его безразличного тона, мне стало не по себе, и я постарался сменить тему разговора.
— Оказывается Вы все знали о докторе, а он так тщательно скрывал от нас свою вторую жизнь.
— Конечно знал. Всегда.
Мы помолчали. По лицу лейтенанта пробежала тень. Я старательно делал вид, что не замечаю, как задрожали его пальцы.
— Еще коньяка хотите? — спросил Тар.
— Нет, спасибо. Я выяснил, где Муки. Он охраняет брод через реку. Я хочу отправить за ним отряд. Как Вы думаете из тех, кто служил Жену и Масу, я могу кому-нибудь доверять?
— Не хотите посылать своих?
— Они не знают дороги.
Тар задумался.
— Сержант Олс из моего взвода хороший моряк. Думаю, что ему можно верить, если он все еще жив.
Часовой открыл дверь в трюм. Внутри было темно, дежурное освещение давало мало света. Я подумал о том, что людей надо срочно отсюда переводить. Без нормальной вентиляции и освещения они не перенесут обратную дорогу. В столице их будут судить, но пока приговор не вынесен я не собирался относиться к ним, как к преступникам.
— Сержант Олс на выход, — крикнул я.
Послышался какой-то шум и в дверях появился десантник. Он удивленно огляделся, увидел меня, вытянулся и отдал честь.
— Здравия желаю, господин супер-лейтенант!
— Вольно, — сказал я, — ступайте за мной.
Мы поднялись по лестнице и вышли на палубу. От яркого света десантник зажмурился и прикрыл ладонью глаза.
— Курить хотите?
— Так точно, — удивленно ответил моряк.
Он держался настороженно, не понимая, чего можно ожидать от бывшего командира.
Я протянул ему папиросу, предусмотрительно взятую из пачки Тара.
— Спасибо, господин супер-лейтенант, — с чувством сказал сержант.
— Отряд егерь-лейтенанта Муки сейчас охраняет брод. Они должны немедленно вернуться в форт. Вы готовы возглавить группу, которая передаст им мой приказ?
Сержант поперхнулся.
— Так точно!
Кажется, он действительно был рад моему предложению. Хотя, чему я удивляюсь.
Даже сидя в темном трюме, мои бывшие подчиненные не могли поверить свалившемуся на них неожиданному счастью. Никто из них не надеялся вернуться домой и увидеть родных и близких. Каторга или тяжелая работа на островах не пугала этих людей, потому что ничего другого они в своей жизни не видели и не знали. Зато теперь у них появилась возможность убраться из этого проклятого места.
— О Вас хорошо отзывался лейтенант Тар. Скажите, можно ли Вам доверять?
— Я все сделаю, господин супер-лейтенант, — запальчиво ответил десантник.
— Есть среди арестованных надежные люди, которых можно отправить с Вами?
— Все моринеры из третьего взвода надежные. Есть несколько человек, которые подчинялись напрямую лейтенантам Масу и Жену. Им верить нельзя.
— Отберите четырех человек. Отправляетесь через десять минут.
Пять человек во главе с сержантом ушли на задание. Я выдал им карабины и по двадцать патронов на каждого. Они ушли налегке без ранцев и сухого пайка. До реки около пяти километров, если поторопятся, туда и обратно сумеют обернуться за пару часов.
Погрузка закончилась и в форте стало удивительно тихо, двор опустел. Все десантники или сидели под арестом или готовились отразить возможную атаку. Я поднялся на холм. Когда-то здесь стояли два орудия, но сейчас в старом капонире с обвалившимися стенами расположились бомбардиры и стрелки. Лейтенант Хот осматривал окраину леса в подзорную трубу.
— Какие новости, господин лейтенант?
Хот опустил трубу и вытянулся.
— Видели красную ракету, вон там, — лейтенант показал в сторону леса, — очень далеко.
Я не имел никакого представления о том, кто мог бы ее выпустить, поэтому просто пожал плечами.
— Будьте начеку. Все может случиться.
— Слушаюсь.
Возвращаться в штаб я не спешил, поэтому сначала обошел лагерь, подбадривая и наставляя часовых.
Людей катастрофически не хватало. Десантники дежурили парами, но большие участки стены оказались почти без охраны. Меня раздражало то, что я вынужден держать под замком почти целый взвод. Пока мы находимся на Диком острове, расслабляться нельзя ни на минуту. Если на форт нападут, смогу ли я обойтись своими силами, не привлекая к защите лагеря остатки седьмой морины? Я не питал иллюзий относительно того, к чему могло привести командование таких людей, как Жен и Мас. Скорее всего, за последнее время, моя морина превратилась в настоящую пиратскую команду. Как я мог допустить такое? Конечно Сол был прав, когда говорил, что я несу полную ответственность за то, что произошло здесь два года назад и происходит сейчас. И все-таки меня ужасала мысль о том, как быстро блестящие выпускники академии забыли о чести и достоинстве.
Совершенно очевидно, что, отправляя раненых в заброшенный храм, Жен и Мас не столько заботились об их безопасности, сколько снимали с себя ответственность, прекрасно понимая, что люди без лекарств и медицинской помощи умрут один за другим. Они скинули балласт и готовились спасать свои жизни.
Все конфискованное оружие перенесли в штаб и сложили в комнате с тайником. Я внимательно его осмотрел. Карабины были в хорошем состоянии, за ними явно следили, но в подсумках было почти пусто, у кого пять патронов, у кого пятнадцать. Это было странно. Обычно, когда кончаются боеприпасы, командир старается распределить остатки поровну. Разное количество патронов косвенно подтверждало мои догадки. Морина превратилась в банду. Когда дисциплина в подразделении падает, люди начинают использовать боеприпасы, как разменную монету, например, играть на них в карты. Такое случалось на войне.
Солнце припекало во всю и в кают-компании стало невыносимо жарко. Мне не нравилось в грязном и запущенном помещении, поэтому я вышел на улицу, и уселся на ступенях лазарета в тени старого клена. Почти все деревья внутри укрепления спилили, но это почему-то осталось.
Я закурил сигару и полез в полевую сумку. Все дела сделаны, распоряжения отданы и мне оставалось только ждать. Чтобы убить время, я решил разобраться с вещами Бада. Сначала я прочитал коротенькую записку, которую он попросил передать сыну. Это было обычное письмо любящего отца. Я еще раз перебрал и аккуратно сложил в отдельный карман сумки: офицерскую книжку, два ордена, пять золотых монет, записку и револьвер, из которого предусмотрительно достал последний патрон. Когда вернусь в столицу, все кроме офицерской книжки, передам его сыну. Книжку придется сдать в адмиралтейство.
