Те только бросали острые взгляды на чужаков, не шевеля ни руками, ни ногами.
— Что это с ними? — хмыкнула Дангомила. — Ах, да.
И снова щелкнула пальцами.
Тела пленников сразу обмякли, петли невидимых арканов перестали их стискивать. Но их взгляды остались прежними.
— Это вы, что ли, зло? — хихикнул Безымянный, обращаясь к ним.
— Зло обретается там — за рекой, за горами, за болотами, — немного помешкав, отозвался один из туземцев. — Вам туда надо.
— Да мы уже оттуда, теперь у вас погостюем, — гоготнул связист. — Вы же неопасные?
— У вас путы незримые, — сказал второй. — Это вас страшиться нужно.
— Так она ведьма! — пояснил раздолбай. — В целом она — девица, конечно, цивилизованная, но лучше ее не злить.
— Заткнись! — не выдержала Дангомила. — Не то на тебе проверю свои новые способности.
— Явно они — не порождение зла, — с усмешкой заключил Субботин. — Взаимная пропаганда двух племен, не поделивших между собой что-то.
— Я никого из местных не трону, если не будете нарываться, — пообещала Бледная фея туземцам. — Ведите нас к вашему главному.
Видно было, что им нелегко решиться на такой шаг. Привести в дом своего племени грозных незнакомцев, да еще и верхом на огнедышащих чудовищах — равносильно предательству.
Даже хуже.
Все равно, что взять в руки оружие и самому перебить своих сородичей.
Они долго и упорно не соглашались, пугливо посматривая на черных скакунов и дрожа всем телом при каждом их всхрапе или ударе копыт.
Земляне и данги и сами бы хотели поскорее избавиться от вислоухих, но заметив какой ужас животные вселяют в аборигенов, решили повременить.
Тут и дураку было ясно, что даже при отсутствии «адских» жеребцов результат переговоров был предсказуем. В подобных случаях, как водится, сила всегда является самым убедительным аргументом.
Фея необыкновенную силу продемонстрировала.
Этого было достаточно.
Провожатые побежали впереди, указывая дорогу.
Когда добрались до большого лесного массива, туземцы попросили чужаков спешиться и оставить своих скакунов на опушке. Причину такой просьбы не стали объяснять, а показали — для доходчивости. Один из аборигенов поднял сухую ветку и, превозмогая себя, осторожно поднес ее к пасти вислоухого. Ветка моментально вспыхнула.
— Жаль! Такие «огнеметы» лучше всегда под рукой держать! — хохотнул Безымянный, но с удовольствием спрыгнул с жеребца, слегка шлепнул его по крупу — свободен, пасись.
Племя обосновалось в глухой чаще. Наверное, спрятались еще в стародавние времена от внешней угрозы, а может, и от более страшного врага — внутреннего.
Кто знает, чем живут и как мыслят эти туземцы?
Путники охотно отпустили вислоухих. Земляне держались настороженно, готовые в любую секунду взяться за оружие, а Дангомила, опьяненная вернувшимися, да еще и умножившимися магическими силами, весело подмигнула им: «Со мной не пропадете!»
По лесу плутали долго, видать, провожатые удумали хоть напоследок как-то сгладить свою вину перед племенем и попытаться запутать чужаков в труднопроходимых зарослях, сбить их со следа, лишить возможности ориентироваться.
Остановились передохнуть на небольшой солнечной поляне, один из туземцев побежал предупредить сородичей о визите пришлых — ведь подумают, чего доброго, что на них напали завоеватели.
Однако трудно предположить, что еще можно подумать, встретив на пороге своего дома вооруженных незнакомцев?
— Слишком уж место открытое, — напрягся Субботин и отправил легионеров осмотреться и покараулить.
Полевые маги поспешно соорудили для феи лежанку из мягких пушистых веток и с показным равнодушием ко всему расселись вокруг нее. Субботин, наблюдая за дангами, не удержался и щелкнул пальцами, с хитринкой поглядывая на ведьму. Она мгновенно отреагировала на щелчок, но разобравшись, что к чему, презрительно посмотрела на землянина и отвернулась.
Брянгомир заметно приуныл — то, что вызывало у него как у ученого интерес — не попадалось в поле его зрения. Прежде он плелся за отрядом, явно безмерно скучая, теперь упал в траву на живот и помогал палочкой букашке, снующей перед его носом, затащить в норку цветочные лепестки.
Вскоре вернулся туземец и сообщил, что их ждут.
Лесная деревня аборигенов то растворялась прямо на глазах в густой зелени, то внезапно проявляла себя отдельными строениями: неприметной землянкой; шалашом, затаившимся в тяжелых нижних лапах деревьев; выглядывающими из-за могучих стволов смешными домишками, сплетенными из веток.
И лишь оказавшись где-то в середине деревни, можно было с уверенностью сказать, что это место обитаемо.
Там был обустроен вместительный пятачок, старательно очищенный от деревьев и прочей растительности, а в его центре находилось огромное кострище. Вокруг уличного очага в несколько ровных параллельных рядов уложены бревна — с подкладками и подпорками. Судя по гладко стесанной поверхности, бревна предназначены лишь для одного — на них притуляют зады и задницы разных размеров — потому как есть «седалищные места» с широкой площадью «посадки», а есть с довольно узкой.
Вот сюда и привели провожатые незнакомцев.
Как только незваные гости вошли на этот пятачок, сразу же из-за деревьев и кустов, из домишек и землянок к ним потянулся лесной народ.
Одежды из шкур на себе запахивают, наверное, чувствуют неловкость из-за своих полуголых тел под простейшими нарядами, и при этом глазеют пристально, не испытывая никакого стеснения за свое наглое таращенье.
— Приветствуем вас, добрые граждане! — прогорланил Безымянный, торопясь опередить своих спутников. — Не подскажете, где здесь выход в другие миры?
— Мы ведаем лишь про мир зла, — ответил важного вида старичок, на его затылке красовалась голова крупной лесной птицы с рыхлым оперением, ярко-оранжевыми остекленевшими глазами и пучками удлиненных перьев над ними, словно ушами. — Вам туда надо. — И он указал в сторону мутной реки.
— Да не надо нам туда! — вскричал раздолбай, потешно гримасничая. — Там мы уже хлебнули лиха! Теперь желаем у вас чего-нибудь похлебать!
— Проголодались? — уточнил старичок. — Сейчас накормим.
— Мы у вас задержимся ненадолго, — заявила Дангомила таким тоном, что ей вряд ли бы кто-либо посмел отказать.
Один из прежних провожатых тотчас шепнул что-то на ухо старичку, скосился на серебристоволосую девицу и выразительно щелкнул пальцами.
Средний уныло взглянул на мертвое кострище, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы развести огонь и приготовить что-нибудь съедобное.
Однако путников сопроводили к старому коренастому дубу, и еще задолго, ощутив приятные ароматы, вмиг пробудившие желудки, стало понятно, куда их ведут.
Здесь уже вовсю кипело и булькало в котлах различной величины, возле которых суетились женщины, — помешивая, отхлебывая из черпаков и добавляя душистые специи в варево.
Чуть дальше — под живыми зелеными навесами — стояли примитивные деревянные конструкции, служащие аборигенам столами. На врытых кривых столбиках — столешницы из связанных в единое полотно стволов молодых деревьев.
Седалищные места тут были несколько иные — повыше, из сложенных друг на друга бревен, но все также с подпорками и подкладками.
Гостей усадили, принесли дымящееся жаркое из диких кроликов и холодный мясной десерт из лесных ежей. Легионеры и Брянгомир накинулись на угощения, оголтело стучали и скребли по дну деревянных мисок ложками, изготовленными из аналогичного материала.
Бледная фея села за отдельный стол и чопорно ковырялась в пище ножом, пехотинцы, с трудом сдерживаясь, но следуя ее примеру, старались выглядеть максимально благопристойно.
Безымянный, торопливо расправившись с закусками, принялся рьяно колотить миской по столу и с явным сарказмом покрикивать:
— Всем — равное? Все поровну? Всем — равное? Все поровну?
И горланил он до тех пор, пока недоуменные поварихи не спросили его:
— Тебе добавки надо? Так подойди и возьми.
