— Значит острова близко. Мы вернулись, господа.
Лейтенант еще раз махнул рукой, отошел подальше и облокотился о парапет.
Сол поправил фуражку.
— Наверно, если каждый захочет оставаться хорошим человеком, когда-нибудь мы придем к идеальному обществу.
Я презрительно фыркнул.
— Вы не верите в идеальное общество?
— Нет.
— Я знаю, что Вы консерватор, — сказал Сол, — но неужели у Вас никогда не возникает желания изменить окружающую действительность?
— Перестаньте доктор, — ответил я, — избавьте меня от проповедей. Я не собираюсь переделывать этот мир, у меня не хватит для этого ни знаний, ни любви. Я не думаю о других, я хочу спасти себя, насколько это еще возможно.
Чайки кричали и пикировали на корабль. Хот развернул принесенный с собой сверток и начал кормить птиц, подбрасывая в небо кусочки галет. Лейтенант радовался, как ребенок, когда чайки хватали их прямо на лету.
От разговора с Солом осталось странное ощущение. Казалось, что мы все время ходим вокруг до около, но так и не можем поговорить откровенно. С другой стороны, я уже устал доказывать одно и тоже. Возможно, занятый своими мыслями, он меня не слышал или я не мог подобрать нужные слова.
Наш поход подошел к концу. Корабль шел мимо знакомых островов и через несколько дней мы должны были оказаться в столице. Из моей морины назад вернулось 36 человек, почти половина. Признаться, на большее я и не рассчитывал. Гибель десантников, отправленных на поиски заговорщиков, целиком лежит на совести капитана Пуи. Взвод, сопровождавший меня, вернулся домой почти в полном составе.
Однажды вечером, когда я уже собирался укладываться спать, в дверь постучал Сол.
— Войдите! — крикнул я.
Дверь приоткрылась.
— Дежурный заметил маяк на острове Тоун. Не хотите посмотреть? Мы все идем на палубу.
За спиной доктора мелькнули взволнованные лица офицеров. Маяк — это ориентир, значит завтра утром мы причалим к берегу.
— Да. Хорошо. Идите, я Вас догоню.
Я уже знал о том, что столица близко. О времени прибытия Хал предупредил меня заранее, так что я еще днем собрал вещи и приготовился к любым неожиданностям. Прошлый раз меня арестовали прямо на причале и продержали в контрразведке до вечера.
Доктор аккуратно прикрыл дверь. Офицеры, свободные от вахты, собрались на палубе, через открытый иллюминатор я слышал взволнованные голоса.
Завтра все решиться. Осталась одна ночь спокойного плавания, а потом будут допросы, отчеты и подозрительные взгляды. Каждый раз возвращение из рейда превращается в кошмар. Даже мой друг и благодетель адмирал Крол, когда был еще жив, не мог защитить своего любимчика от унизительных проверок. А сейчас, когда адмирал упокоился на кладбище героев, меня с удовольствием распнут его старые противники. Память у штабных долгая.
Оставаться в каюте было невыносимо, поэтому я поднялся на палубу и присоединился к остальным. Вдалеке яркой точкой горел прожектор маяка.
Утро выдалось ясное. Погрузки не было, краны не гремели и на причале было тихо и безлюдно. Все офицеры собрались в кают-компании, многие отказались от завтрака, рассчитывая поесть дома или в столичных ресторанах. О своих дальнейших планах я имел весьма смутные представления, поэтому заказал салат, жаренную камбалу и кофе. Стюард принес тарелки и я, в одиночестве, принялся за еду. Если мне предстоит провести целый день в контрразведке, то хоть не на пустой желудок.
Когда судно пришвартовалось, нас посетил капитан Рок. Он отдал какие-то указания лейтенанту Хоту, просидел пол часа в каюте капитана, поговорил с офицерами и пришел в столовую выпить кофе.
— Доброе утро, — сказал он, усаживаясь рядом.
Стюард принес ему чашку и вазочку с печеньем.
— Дайте варенья, — попросил он и повернувшись ко мне, сказал, — умираю, хочу сладкого.
Я сидел в кают-компании, потому что делать мне было совершенно нечего, кофе в меня больше не лез, курить не хотелось.
— Сейчас Хот соберет всех десантников и поведет в казарму, Ваших людей временно прикомандировали к его морине, — сказал Рок, — а мы с Вами отправимся в адмиралтейство.
— Я арестован? — сухо спросил я.
Рок бросил на меня удивленный взгляд.
— Нет, какого черта? Вы совершенно свободны. Просто нужно поговорить и обсудить Ваш отчет.
Я кивнул.
Капитан макал печенье в вазочку с варением и ел. Когда он поднимал руку, капельки сиропа падали на гладкую столешницу.
— Расслабьтесь Бур, — сказал Рок с полным ртом, — все нормально.
Из адмиралтейства за нами прислали экипаж. Я погрузил свой чемодан и забрался следом, Рок был без багажа. Мы ехали по залитому солнцем городу и любовались видами. Народу на улицах было мало, добропорядочные граждане еще спали.
В экспедицию мы уходили весной, а сейчас в столице наступила осень. Желтые и красные листья на деревьях сверкали словно праздничные фонарики, было еще по-летнему тепло и на бульваре пахло жаренными каштанами.
— Люблю это время года, — весело сказал Рок, — а Вы? Вам, что нравится?
— После войны мне нравится любое время года, — ответил я.
— Да, что с Вами такое, — с наигранным возмущением спросил капитан, — мы вернулись живые и здоровые. Впереди новая жизнь, награды и звания.
Почему-то я не разделял оптимизма капитана, хотя в этот раз все было по-другому. После возвращения из прошлой экспедиции, меня везли под конвоем, а город я разглядывал через чугунные прутья решетки.
Нас пропустили в адмиралтейство со служебного входа. Рок сразу провел меня на второй этаж и оставил в коридоре.
— Подождите здесь, — сказал капитан, — нужно доложить начальству.
Я кивнул и сел на стул. Если пройти в боковой коридор и повернуть направо, то можно оказаться у дверей бывшего кабинета адмирала Крола. Раньше в приемной сидел Муки, а теперь, какой-нибудь другой юный выпускник академии предлагает посетителям кофе и печатает документы. Скорее всего тоже чей-нибудь родственник.
Раньше я заходил в адмиралтейство, как к себе домой, здесь служили друзья и боевые товарищи, но теперь все изменилось. Я прождал Рока около часа и не увидел ни одного знакомого лица, хотя мимо нескончаемым потоком шли посетители и штабные. Мелькали эполеты и коленкоровые папки, звенели придворные шпаги. Я чувствовал себя крошечным насекомым в центре огромного муравейника, и боролся с желанием встать и уйти. В конце коридора появился патруль, и я подумал, что это за мной, но гвардейцы прошли мимо.
Еще через пол часа ко мне подошел незнакомый лейтенант и спросил, — Вы супер-лейтенант Бур?
