-“Я прикончил одного из убийц.”, - воин махнул рукой, и из задних рядов отряда вынесли большой мешок: “Здесь тело.”
Из развязанной горловины выпал труп худого, жилистого мужчины, одетого в просторные штаны, короткую рваную тунику, и кожаные полусапоги без подошвы(80). На подбородке у него болтался кусок ткани, прикрывавший ранее нижнюю половину лица. Каликс засмеялся.
— По-вашему я подослал этого нищего? Да одеть его так мог любой!
-“При нём было это”, - произнёс Святогор, доставая кинжал, стеклянный флакон, странного вида кожаный пояс и медальон из светлого металла и передавая их витязю: “Флакон из-под того самого зелья.”
Орденцы покрутили вещи в руках, рассмотрели флакон на просвет, понюхали и вынесли вердикт
— Данные вещи доказывают правомерность обвинений, предъявленных Каликсу Аврелию.
Затем один из них повернулся к присутствующим и заговорил, так, чтобы слышал каждый
— Такие кинжалы — нечастые гости в наших краях. Цельнолитой, выполнен в форме креста. На лезвии написано “Tenebris lumen veritatis ignotum Remansit(81)”. Это девиз ликвидаторов — цепных псов имперской экклезии. Медальон — солнечная бронза. Добывается, выплавляется и зачаровывается только на территории Священной империи, в вицерегнуме(82) Монс. Стекло для флакона сделано в империи. Пояс изготовлен из воловьей кожи и снабжён дюжиной карманов для разных нужд. Я видел подобные на послушниках в нескольких экклезиариумах в Риме.
Рассказывая о полученных предметах, воин держал их над головой, на всеобщем обозрении. Закончив краткий экскурс, он вновь повернулся к италику.
— Каликс Аврелий, ты обвиняешься в убийстве(83) троих княжьих людей и нарушении порядка проведения испытаний. Тебе есть, что сказать в свою защиту? Если нет, ты будешь заперт в каземате под Цитаделью, чтобы не чинить препятствий другим участникам.
Имперец, было, застыл, ошеломлённый скоростью решения спора, но через мгновение отмер и разразился гневной тирадой
— Вам показали пару вещичек и вы уже хотите запереть меня? Что они доказывают? Да я даже трупов не видел!
-“Не смей отзываться о наших мёртвых без уважения!”, - прорычал Святогор, повернулся к витязям и добавил: “Судари, прошу дать этим юношам последнее пристанище, покуда мы не сложим погребальный костёр. Не хочу, чтобы они гнили на солнце, как дикое зверьё.”
Ряды ратников раздвинулись и три пары гридней, преисполненных скорби, вынесли грубые носилки с лежащими на них телами юношей, одетых в доспехи, с обнаженными мечами на груди. Их лица не приобрели ещё синюшного оттенка, оставаясь лишь мертвенно бледными и спокойными. На груди у каждого зияла кровавая рана. Юноши умерли, так и не испытав своих сил, но, благодаря яду, это случилось хотя бы быстро, без боли. Витязи горестно оглядели тела. Один из них кивнул и спокойно произнёс
-“Мы дадим им пристанище и поможем вам сложить костёр.”, - затем вновь посмотрел на италика и добавил: “Ты увидел тела, Каликс Аврелий. Что ещё ты можешь сказать в свою защиту?”
— Каждая из этих вещей могла быть искусно подделана или украдена, чтобы очернить меня. Да даже если этот человек и впрямь слуга Единого — что с того? Он мог действовать сам по себе!
— Не мог. Ликвидаторы не работают без заказа. Я читал их кредо и знаю, о чём говорю.
Каликс поджал губы и едко парировал
— Тогда, о мудрый витязь, ты без сомнения знаешь, что они не работают без благословения священника! Я так похож на жреца?
— Нет, но договориться со жрецом для представителя рода Аврелиев — задача нетрудная.
— Так что мешало договориться другим?
— Отсутствие необходимости. Убийцы ограничились тем, что забрали жизни троих претендентов. Кому ещё могла понадобиться их смерть именно здесь и сейчас, как не тебе?
Имперец раздражённо выплюнул
— Не знаю и знать не хочу! Я вообще не понимаю, почему я должен оправдываться перед Орденом за то, чего не делал!
— Всё указывает на тебя, Каликс. Не усугубляй свою участь. Просто дай отвести себя в каземат.
Италик усилием заставил своё лицо вновь принять спокойное, надменное выражение и процедил
— Вижу, в этот раз нам здесь не рады.
Затем повернулся к своим воинам и бросил
— Сворачивайте палатки! Мы уходим. Очевидно, Орден изменил своим принципам равновесия и не хочет давать Священной Империи выставить своего кандидата.
Витязь, ведший до этого основную часть диалога, не меняя выражения лица ответил с прежним спокойствием
— Отнюдь. Твой сын может принять участие в испытаниях наравне с прочими участниками. Ты же, повторяю, должен пройти с нами. Это последнее предупреждение. Если ты не подчинишься, я буду вынужден применить силу.
Щёки, рот, скулы, подбородок имперца искривились в едином спазме, превращая его лицо в демоническую маску. Целый рой камней разного размера взлетел с земли и понесся в сторону витязей. Ни один воин не успел бы защититься от этой угрозы и был бы разорван в клочья… Но не они. Две тени налетели на колдуна, закрутили и бросили наземь. Раздался хруст, италик болезненно взвыл. Один из орденцев стоял над ним в полный рост, другой держал нож у шеи.
-“Брат”, - обратился первый ко второму: “Доставь его в каземат.”
-“Да, брат”, - ответил второй и унёс извивающегося Каликса прочь.
Люди народа ладей, жители срединных королевств, пришлые с востока и из Империи стояли, не смея пошевелиться. Не шелохнулся и Бранд, заворожённый произошедшим. События пронеслись перед ним в одно мгновение — обвинения, допрос, бой — всё смешалось в одну смазанную картину с двумя кристально чёткими образами. Внезапно отрок услышал глухой стук. Повернувшись на звук, он увидел италийского юношу, стоящего на коленях. Тот в безумии покачивался, обхватив руками голову. Рядом с ним валялся шлем, являвшийся, по всей видимости, источником звука. Молодой имперец, пошатываясь, встал и, нетвёрдой походкой направился к делегации Эрна. Подойдя к Святогору, он склонил голову, приложил кулак к сердцу, и глухо произнёс
— Я, Марк Аврелий, сын Каликса Аврелия, принимаю на себя позор своего отца. Я готов заплатить кровавую виру, дабы смыть позор с нашего рода.
Юноша снял с пояса меч, протянул его ратнику и поднял голову, подставляя шею под удар. Его глаза были закрыты, а губы судорожно подёргивались. На виске, видимая одному лишь Святогору, бешено пульсировала жилка.
-“Вот оно, благородство истинного патриция!”, - восхищённо прошептал кто-то рядом с Брандом.
Святогор молчал. Было видно, как его пальцы побелели, сжав рукоять протянутого меча.
— Ты содействовал своему отцу в его деяниях, юноша?
-“Нет.”, - прошептал Марк, не опуская головы.
— Ты знал о готовящемся?
— Нет.
— Ты сочувствуешь своему отцу?
-“Как долг велит, не больше и не меньше”, - выдавил молодой имперец.
Ратник разжал хватку и толкнул меч назад.
— У тебя чистое сердце, Марк Аврелий. На тебе нет вины. Мне не нужна твоя кровь — свершения правосудия будет достаточно.
-“Благодарю, vir honestus(84). Мой род в неоплатном долгу перед семьями павших.”, - произнёс италик с глубоким поклоном. Затем, он повернулся к витязю и добавил: “Nobilis, я не имею права оставаться здесь. Я вернусь в Рим и предостерегу другие семьи, дабы подобного не повторилось. Может быть в следующий раз в рядах Ордена добавится достойных граждан Империи.”, - в конце он позволили себе лёгкую улыбку.
— Из тебя вышел бы хороший витязь, юноша.
Марк ещё раз улыбнулся, махнул рукой своим воинам, которые к тому моменту уже дособирали скарб, выполняя распоряжение Каликса, и направился прочь. Через десяток частей имперцы скрылись за поворотом. Повисшее молчание нарушил конунг народа ладей.
— Это было благородно.
Многие из присутствующих одобрительно закивали, полностью согласные с его мнением. В этот момент калитка в воротах крепости открылась, и оттуда вышел человек. Он размеренно шагал навстречу напряжённой толпе, придерживая меч, висящий на боку. Приблизившись, он поднял руку, требуя внимания и промолвил приятным рокочущим баритоном
