подло, – знакомый голос из темноты был хриплым и очень тихим, – ты понятия не имеешь, кем ты стала в этой войне.
Шарон снова и снова как наяву видел, как проскочившая мимо стрела поразила её коня, следом пролетели еще две, обезноживая животное. Пыль из-под сбившихся копыт заволокла дорогу, не позволяя ему разглядеть, что с принцессой. Звонкий крик девушки, когда она падала на землю, перелетая через уже упавшего коня, глухой удар и тишина. Она не знала, что было дальше, как Шарон пытался хоть как-то отбиться, имея в руках лишь камень из-под ног и обрывки струны. Он смог убить двоих, прежде чем оказался прижат спиной к вооруженному человеку. Как грубо её закинули в повозку, плотно скрутив руки за спиной, наплевав на её состояние, как весь путь один из воинов держал нож у горла наемника, пока тот не терял надежды вырваться. Он понял, что ошибся с выбором заказа, лишь, когда услышал топот копыт впереди. Все нутро проклинало его самого до сих пор, крича все громче и громче.
– Клеймо, будь ты проклят в Обители, – тихий шорох в углу переменился звоном цепи.
Она пыталась понять, в какой момент не смогла различить его поведение с поведением любого, кто хоть немного прожил при дворе. И как не смогла узнать эти яркие необычные глаза. Там в подвалах он был бессилен и загнан в угол, с ней же в повозке был абсолютно другой человек.
– Желаю этого всем сердцем, Тола, – он помедлил, задумываясь, стоит ли продолжить, – после того как выберемся, – он хотел сказать не это, хотел поклясться чем угодно, но любой ценой исправить ошибку, о которой кричал один упорный голос в голове, его собственный.
***
Тихий и спокойный, полный лишь женщин и детей, Лотар продолжал жить обычной жизнью. Спокойная торговля на улицах, без паники и толп у лавок, догонялки и редкие детские крики в толпе. Марк с довольной улыбкой наблюдал с балкона за гуляющими по улицам женщинами. Он чувствовал лишь спокойствие и свою власть над всем происходящим.
– Мой король, – за его спиной тихо возник мужчина в темной одежде, – есть новости.
– Говори, Чёрт, – король не повернулся, сложив руки за спиной, – бунт Клейма?
– Совсем нет, – Черт вздохнул и продолжил без остановки, – видимо у него был свой план. Отряд, сопровождавший принцессу, разбит не далеко от города, перед развилкой. Принцессы и Клейма нет. Одиночные следы уходят к развилке и совсем немного в сторону Рейта. Дальше лишь мертвые кони и следы повозки, – он сделал шаг назад.
Марк молчал, перебирая пальцами. Пусть и не плохо было, что принцесса больше не попадается на глаза ему и сыновьям, но это случилось слишком рано и совсем не в те руки.
– Ты думаешь, он изначально направлялся в Рейт? – король развернулся и оперся на перила балкона.
– Возможно, мой король, – наемник оголил голову, – но коней было два, они не были в связке. Значит, принцесса сама пошла за ним. Может, стоит достать её?
– Нет, – Марк улыбнулся, – главное, что бы об этом не узнали командиры и, вообще, кто-либо из гвардии. Сделаем вид, что я уже занят этим. Трас отказался от помолвки, прознав, что начинается война. Мне больше нет с неё выгоды.
– Воля ваша, мой король, – Черт поджал губы, выжидая приказа короля.
– Если будут вести о Клейме, ты найдешь его и уничтожишь. Один или с кем-то мне не важно. Его голова должна оказаться у моих ног. А принцесса, – он едва заметно улыбнулся, – выставим, что он её убил.
***
Шарон смотрел в пустоту, прокручивая в голове лишь одну мысль – его совесть проснулась и во все горло проклинала его. Хорошо это или плохо, он не мог понять, но сам факт сводил его с ума. Тело начинал пробирать холод, от чего он выпал из раздумий, прислушиваясь. Дыхание в углу было прерывистым, частым. Но больше ни единого звука не доносилось до его ушей. Он не хотел пользоваться силами, ведь была надежда, что они помогут выбраться в подходящий момент.
– Открывай, – за дверью раздался знакомый Шарону голос.
Дверь распахнулась, впуская внутрь яркий свет факелов. Наемник смог разглядеть в углу девушку, что сжалась в комок, пытаясь согреться. Взгляд её был и злым, и напуганным. Испачканная пылью одежда совсем не согревала, надорванный по шву рукав оголял бледное плечо, покрытое мелкими ссадинами.
– Ты молодец, Шарон, – Истен улыбнулся, поворачиваясь к принцессе, – лишь до момента, когда решил её прогнать. Что могло случиться с самым опасным наемником, что бы он передумал. Даже бороться пытался, глупец. Поднимайте обоих.
Знакомая Шарону комната была заполнена светом от огня. Его молча и быстро привязали к лебедке, поднимая руки высоко над головой. Толу же усадили на колени перед ним, за плечи удерживая на полу.
– У меня есть более выгодное для тебя предложение на данный момент, – он говорил едва слышно, пока девушка не обращала на них внимания, – но зависит оно от неё. Если она пожалеет тебя, ты выйдешь отсюда, один. Хочу позабавиться. Убьешь Десорта и Горта, заберешь её и скроешься в Гратиосе.
– Она не станет меня жалеть, – так же тихо ответил Шарон.
Истен молча отошел за спину принцессы и кивнул стражнику, что остался за спиной наемника. На этот раз тонкий кожаный кнут стал его выбором. Отпустив кончик, он расправил петли в воздухе, выжидающе смотря на короля.
– У ангела нет жалости к этому демону? – король схватил её за волосы, поднимая голову.
Мужчины, что держали её за плечи, отступили, пока король взял все в свои руки. В ней не было столько сил, что хоть как-то навредить Истену, значит нет и опасности.
– Нет, – она смотрела прямо в глаза Шарону, по щекам покатились первые слезы от страха, – он заслужил!
Истен еще раз кивнул, не отпустив волосы принцессы. Кнут со свистом разрезал воздух, кончиком прижигая кожу Шарона. Тот старался сохранять каменное лицо, не отводя взгляда от девушки. Она не знает, что жизни её братьев и её самой зависят только от неё. От одного её слова. На третьем ударе он на мгновение потерял контроль, зашипев.
– По-прежнему жалости нет? – Истен взмахнул свободной рукой, останавливая стражника.
– Нет, – она стиснула зубы, но пыталась опустить голову. Оторваться от лица Шарона она не могла, мечась между злобой и неуместной добродетелью.
Стражник продолжил с широким размахом бить спину парня. Она ныла от старых повреждений, сейчас разрываясь пожаром, но он терпел. Терпел, смотря, как по щекам девушки текут слезы. Он нутром чувствовал, что она готова согласиться с
