— А ты что, в отравляющих веществах разбираешься?
— Кой с какими знаком теоретически — зарин там, зоман всякий. Да и на практике случалось отдегустировать, дышал разок хлором — впечатления сильные.
Стас усмехнулся и покачал головой.
— Нет, это не хлор и даже не зарин.
Лицо охотника тут же отразило резко упавший энтузиазм.
— Только не говори, что собираешься Легиону перечный газ впаривать.
— Нет. Там А232.
— Это что такое?
— БОВ последнего поколения. Ты такого не пробовал, уверяю. В противном случае у тебя были бы выкрученные агонией суставы, завязанные в узел кишки, и большой, красный, распухший язык, не позволяющий нести всякую чушь.
— Краси-и-иво, — протянул Коллекционер, возвращаясь в приподнятое расположение духа. — А бомба, говоришь, стокилограммовая?
— Да.
— Значит отравы там килограммов на тридцать-сорок?
— Около того.
— Не так уж и много.
— Если грамотно распылить — достаточно.
— Для чего достаточно?
Стас выдержал паузу, глядя настырному собеседнику в глаза, и медленно членораздельно произнёс:
— Для победы. Ещё вопросы будут?
— Припрятал бомбочку надёжно?
— Завязывай. Ты хотел узнать про предмет, я рассказал. Остальное — не твоя забота.
— Ладно-ладно, — охотник примирительно поднял руки. — Я на всякий случай спросил.
— Ну так мы договорились?
— Почти.
— Что ещё за «почти»?
Коллекционер задумчиво помычал и цокнул языком.
— Понимаешь… товар у тебя, конечно стоящий, но вот пять процентов… Как-то не ложится оно на душу. Давай округлим хотя бы до сорока, — он увидел, как глаза потенциального компаньона медленно расширяются, и поспешил аргументировать озвученное предложение. — Согласен, что половина — слишком жирно. Как-никак товар твой, а я лишь содействую в его реализации. Но пять процентов — это не справедливо. Мои риски не меньше твоих выходят, а кое где и несоизмеримо больше. По сути дела я всю работу на себя беру, головой рискуя, а тебе остаётся только показать место и получить гонорар.
— Хорошо. Пусть будет десять.
— Издеваешься? Тридцать пять — край.
— Ты вообще представляешь себе, сколько это денег?
— Честно говоря… — Коллекционер задумался, — нет, не представляю. И это тоже нужно обсудить.
— Ладно, — устало вздохнул Стас. — Твоя взяла. Пусть будет тридцать пять.
— Вот и славно, — охотник довольно потёр ладони. — Сколько просим?
— Сам решай. Мне не деньги нужны.
— Не деньги? — лицо под капюшоном заметно вытянулось, приняв озадаченное выражение. — Так какого ж хуя ты здесь спектакль разыгрывал?
Стас улыбнулся и вернул потухшую ветку в костёр.
— Навыки твои дипломатические проверял. Результатом доволен, так что можешь считать себя зачисленным в мой отряд.
Ночь прошла относительно спокойно. Стас заступил на вахту первым и, отдежурив, благополучно сдал её Коллекционеру, немилосердно растолкав того в три часа. Сон, вопреки ожиданиям, сморил почти моментально. Накопленная за день и первую половину ночи усталость окутала мозг пуховым одеялом, отодвинув далеко на задний план все переживания и опасения. Несколько раз Стас просыпался, разбуженный эхом далёких выстрелов, получал от скучающего за поддержанием огня Коллекционера объяснения типа: «Детишки балуются», и снова проваливался в забытье, наполненное туманными образами.
— Хорош дрыхнуть, — что-то легонько ударило по ноге.
Стас открыл глаза и увидел хмурое тёмное небо, забранное в клеть стальных рёбер сгнившей крыши автобуса. Было холодно и влажно. Не успел он подумать о надвигающемся дожде, как на щёку упала первая крошечная капля.
— Пора выдвигаться, — Коллекционер стоял рядом с потухшим костром, лениво двигая челюстью.
Стас сел, потёр глаза кулаками и зевнул.
— Жрёшь чего-то? — спросил он поднимаясь.
Охотник протянул ладонь, демонстрируя лежащие на ней три сморщенных коричневых предмета полукруглой формы и неизвестного происхождения.
— Яблоки сушёные, — пояснил он, закинув в рот очередную порцию.
— Ещё есть?
— Нет, это последние.
— Ясно, — Стас достал флягу, отпил немного, прополоскал рот и сглотнул. — Тихо всё было?
— Постреливали изредка, — охотник водрузил на правое плечо ПКМ в дополнение к уже висящему на левом СКСу. — И ты ещё бубнил про Катюшу какую-то. А в остальном — без происшествий.
— Что… что я бубнил?
— Да херню всякую нёс. Про обед чего-то там пиздел, за дровами идти собирался, про детей каких-то… Бред короче. Это у тебя, наверное, от недоедания, — Коллекционер сунул в рот последний ломтик засушенного яблока и продолжил жевать.
— Наверное, — согласился Стас, облачаясь в плащ-палатку. — Дождь собирается — хорошо, пыль прибьёт.
Минут через десять робкая едва заметная изморось сменилась полноценными осадками, не только прибившими к земле вездесущую пыль, но и превратившими её в скользкое липнущее к подошвам глиняное месиво. Холодный пропитанный влагой воздух обжигал гортань, отбивая всякую охоту к разговорам. Две закутанные в плащи фигуры понуро брели по раскисшей красной равнине.
Трижды на пути им встречались останки давно покинутых деревень. Занесённые глинозёмом фундаменты возвышались едва различимыми бугорками. Кое-где под слоем почвы угадывались очертания печей. Небольшие впадины наполненные дождевой водой — всё что осталось от погребов. Укрытые землёй надгробия минувшей эпохи тянулись целыми улицами. Кто жил здесь? Что с ними стало? Сейчас это было уже не важно, а по прошествии нескольких лет не останется даже и причин для вопроса.
За три часа небо выцедило из свинцовых туч последние капли, и дождь закончился. Спустя ещё четыре — на горизонте замаячил приземистый силуэт города, усеянный чёрными нитями дыма струящегося из многочисленных труб и пригибаемого к земле порывами ветра.
— Ро-о-одина, — Коллекционер набрал полную грудь, втягивая доносящийся со стороны Арзамаса запах гари и чего-то ещё, кисло-сладкого, сильно напоминающего аромат гниющих помоев. — Что может быть чудеснее? Ну, если только хорошая жратва и стаканчик забористого пойла в тёплом сухом кабаке. Кстати, — он перевёл мечтательный взгляд с панорамы города на Стаса, — денег у тебя, я так понимаю, нет?
— Пожертвовал все, что было, церкви святого Ильи Муромца, — напомнил тот.
— Ну да. У меня тоже голяк. Значит первым делом двинем в лабаз, трофеи сдавать. И это, — охотник указал на торчащий из-за плеча приклад сто третьего, — ты бы припрятал что ли валыну свою палёную от греха подальше.
