ничему не учит? Организуйте мне с ним встречу.
Отправились мы прямиком в Чистилище. У меня оставалось немало вопросов, и это было самое лучшее место, чтобы их задать.
В машине стояла гробовая тишина.
Родственница финдиректора всё ещё была обездвижена и только моргала, враг в багажнике тоже в себя ещё не пришёл, а если бы и пришёл, то связанному и с кляпом во рту особо не пошумишь.
Ну а Арни отходил от шока и, видимо, пытался понять, как теперь себя вести.
В Чистилище сегодня был выходной, и нас встретил только Алан, который возился с пушками в оружейной.
Он вышел на шум подъезжающей машины и теперь с удивлением наблюдал, как мы погружаемся уже за воротами, внутри территории фирмы.
Зачем-то, возможно, на автомате, он прихватил с собой огромный хромированный револьвер и шомпол и теперь крутил их в руках, не зная, куда деть.
— Ты как раз вовремя, — сообщил ему я, — для тебя есть ответственное поручение.
— Какое? — моментально подобрался он.
— Вот, присмотри за ними, — кивнул я.
Два мелких пацана уже вылезли из химеромобиля и теперь с любопытством осматривались. Дети вообще легче адаптируются к новому, чем взрослые. Те бы уже давно начали орать.
Выражение лица Алана мгновенно изменилось с удивлённого на испуганное. Судя по ужасу в его глазах, детей он боялся не меньше, чем моих гончих.
А то и больше.
— Давайте, ребятки, поиграйте пока с дядей Аланом, — ухмыльнувшись, мягко подтолкнул я их к бойцу.
Те, словно только и ждали команды, сразу подбежали к нему и изрядно заинтересовались оружием.
— А это настоящее? — спросил тот, что постарше.
Алан растерянно перевёл на нас с Прохором взгляд, видно, ожидая спасения, а сам поднял руку с револьвером повыше.
Дети уже вовсю к нему тянулись и просили показать поближе.
— Но я не могу! — воскликнул он, — я вообще не понимаю детей. Я не умею! Найдите им другую няньку!
По нему было видно, что он очень хочет выразиться покрепче, но сдерживается. Правильно.
— Это не просьба, Алан, — напомнил я ему о необходимости подчиняться приказам, — ты видишь здесь другую няньку? Я — нет. Так что немедленно забирай детей и займи их чем-нибудь. У нас сейчас другие дела.
Он тяжело вздохнул и обречённо повёл детей в гараж. Похоже, решил, что это безопасней, чем оружейная.
А вот мы решили пойти как раз в оружейную и тир, где особенно хорошая звукоизоляция. Мало ли что, вдруг будет шумно.
Шанса завладеть оружием у наших пленников не было, а их близость, напротив, могла поспособствовать желанию быстрее всё рассказать.
Но сначала надо было всех туда доставить.
Мужика из багажника пришлось привести в чувство и развязать ему ноги. Элю в этот раз нёс Прохор.
Арнольд же, хоть и чудовищно хромая, но всё же шёл сам. С хмурым и задумчивым лицом.
А затем, словно решившись, угрюмо сказал:
— Вы мне дачу спалили.
— И что? — мгновенно спросил Прохор.
— А то, что это подсудное дело, — почти прошипел финдиректор, — я обо всём сообщу властям.
— Если ты, идиот такой, до этого доживёшь, — не выдержал Прохор, — да ты бы уже сдох, если бы не мы!
Я положил Калинину руку на плечо, напоминая, чтобы он зря не тратил время.
— Иди лучше стулья принеси, — приказал я. — Посадим их рядом с мишенями.
Прохор мрачно кивнул, передал мне Элю и скрылся в одной из офисных комнат, я же повёл остальных дальше, и через пару минут мы уже были на месте.
— А ты вообще кто такой, что здесь командуешь? — снова попытался быкануть Арни, — думаешь, если деньги есть, то закон не писан? Вы не имеете права незаконно меня удерживать!
Наглость этого человека просто изумляла.
— Советую просто рассказать, когда ты предал своего босса и стал работать против Чистилища, — пояснил я. — А не заниматься ерундой.
— Что? — почти искренне возмутился он, — я ничего не делал! Я требую, чтобы мне объяснили, в чём меня обвиняют и где ваши доказательства?
Актёр из него, конечно, так себе.
Я хмыкнул и оставил его без ответа. Но он не унимался, продолжая требовать к себе уважительного отношения или хотя бы сейчас же отвезти его в клинику, или вызвать скорую.
Надоело мне всё это очень быстро.
Так что я просто выдернул кляп изо рта нашего второго пленника и засунул его Арни.
А тут уже и Прохор подоспел со стульями. Так что мы быстренько всех их усадили.
А я, наконец, получше рассмотрел выжившего бойца Диккенсов. То, что на них работали одарённые, стало сюрпризом.
Правда, в очаги маги старались не ходить, слишком серьёзно скверна воздействовала на энергетическую структуру.
Но для операций против обычных людей, одарённые были опасным оружием.
Этот был магистром, как и двое его дружков. Но пользоваться магией не пытался, потерял много энергии.
Благодаря мне.
У него была смуглая кожа и большой нос, через который он сейчас шумно и тяжело дышал, так что ноздри раздувались, как у быка.
— Как тебя зовут? — почти дружелюбно обратился я к нему.
— Я ничего вам не скажу! — моментально отозвался он, буквально выплюнув эти слова в нашу сторону. — И вы пожалеете, что нам помешали.
— Мы и так знаем достаточно, — спокойно пояснил я, — ты работаешь в интересах Молота и Диккенсов. И при этом стесняешься назвать своё имя?
— Я не стесняюсь, — сразу оскорбился он, как ребёнок, — просто вы от меня ничего не узнаёте. Я не нарушу клятву верности, хоть режьте меня на кусочки.
В его взгляде пылала тупая решимость. Что ж, раз ему так больше нравится, то тратить время я больше не планировал.
— Как хочешь, — ответил я и положил руки ему на голову.
Мои силы росли, а вместе с ними и возможности. Теперь мне не нужны были живые враги, чтобы с ними побеседовать.
Эта форма не-жизни называлась «нгомбе».
На одном из языков чёрного континента это означало «говорящая кукла». Что, собственно, я и собирался сделать.
Его тело умрёт, но мозг примерно на полчаса останется жив и сохранит абсолютно все воспоминания нетронутыми.
Вот только все его ментальные барьеры и убеждения станут ничем, по сравнению с желанием служить некроманту, который его
