Нас по тревоге собрали в инструктажной линкора-авианосца «Генералиссимус Князь Суворов-Рымникский» – корабля, с которым мы за время боев в системе Макран уже успели сродниться. «Нас» – это не только летный состав второго гвардейского авиакрыла, но и большинство офицеров «Суворова», свободных от вахты.
Также присутствовала группа ученых во главе с запредельным в своем творческом безумии доктором Сильвестром Масленниковым и армейские офицеры: два танкиста, два десантника и какой-то невзрачный капитан со значками медслужбы в петлицах (скорее всего – контрразведчик).
Как и следовало ожидать, перед нами выступил кумир многих и многих, спецуполномоченный товарищ Иванов. Он обвел нас своим фирменным безрадостно-свинцовым взглядом и сказал:
– Буду предельно конкретен. Первое: мы по-прежнему одиноки во Вселенной. То есть Х-связи с Землей нет, как не было. Второе: контакт с эскадрой контр-адмирала Арбузьева, которая осуществляла оккупацию системы Шиватир, установить не удалось. Третье: на основании первого можно заключить, что система Шиватир, как и система Макран, находится в Х-блокаде. То есть покинуть ее мы не можем. Вывод: любой ценой мы должны прорваться к Глаголу и по возможности установить контакт с выжившими. Альтернатива: почетная гибель в бою. Вопросы есть?
И быстрее, чем самый шустрый из нас успел издать хоть звук, Иванов сам себе ответил:
– Вопрос у вас должен быть один: что такое Глагол? Этот вопрос предлагаю осветить нашему ведущему специалисту по данной теме, гвардии старшему лейтенанту Пушкину.
Я вздрогнул.
«Специалисту», Господи… Не ожидал я такой чести!
Ну что ж… Настоящего гвардейца, товарищи, отличают находчивость и смекалка.
А значит, когда приказано – надо идти и освещать тему, а не вертеть головой туда-сюда, разинув рот и бессмысленно выпучив сонные глаза.
Я поднялся, машинально поправил мечевую перевязь. Вышел к трибуне с гербом России, которую мне с церемонным полупоклоном уступил Иванов. (В уголках рта спецуполномоченного, как мне показалось, пряталась ехидная усмешка.)
И, между прочим, ровно в ту секунду настроение мое резко улучшилось! Я вдруг сообразил, что дела наши пусть и плохи, но все-таки не ужасны и не безнадежны. В противном случае Иванов не давал бы мне слово и вообще не разводил бы говорильню. А просто запустили бы всех нас в порядке готовности с катапульт «Суворова»… Спихнули бы со стыковочных узлов «Грифы» Кристиана Зальцмана… А иные машины попросту в спешке вытолкали бы на полетную палубу через посадочные лифты – по тревожному расписанию это допустимо.
И пошли бы мы, как миленькие, в атаку на какой-нибудь очередной астрофаг ягну и скорее всего погибли бы в полном составе. Потому что после непрерывной череды боев на орбитах Тэрты наши машины даже не успели пройти толкового техобслуживания, а сами мы держались одним только кофе и сеноксом…
Мысль о том, что прямо сейчас, немедленно, мне не надо втискиваться в скафандр «Гранит-3», раскочегаривать реактор «Орлана» и лететь куда-то воевать, так меня воодушевила, что я даже нашел в себе силы авторитетно улыбнуться. И вспомнить уроки сценической речи, что давал мне со стаканом портвейна в руке мой дорогой папа-режиссер.
– Тут товарищ Иванов попросил рассказать меня про Глагол, про его особенности… Ну что сказать? Глагол – это планета. Четвертая по счету в системе звезды Шиватир. Далее, Глагол – конкордианское владение… Бывшее владение, конечно. Мы захватили эту планету еще до Паркиды, в начале июня, и с тех пор она принадлежит нам. Глагол – планета в принципе землеподобная, но – аномальная. Внутри него, как мы теперь знаем, вызрел огромный рой джипсов. Точнее, астероидов джипсов. Это вызревание сопровождалось, а возможно, и обеспечивалось, формированием так называемых эсмеральдитовых масконов…
Стоило мне употребить первый научный термин, как лучшие представители нашей самой передовой в Галактике науки несказанно оживились. А вождь лучших представителей, уже упоминавшийся доктор физических наук Масленников, меня немедля перебил:
– Следует заметить, что насчет эсмеральдитовых масконов по сей день не получено убедительных экспериментальных подтверждений! При всем моем уважении к академику Двинскому…
Я остановил Масленникова мягким примирительным жестом:
– Вам, ученым, несомненно, виднее, что там с масконами… Для нашего, военного, дела важно, что атмосферные и поверхностные аномалии на Глаголе объективно существуют, что аномалии эти опасны и, если хотите, – я кивнул лично Масленникову, – убедительно подтверждены экспериментально! В частности, крупнейшей и хорошо заметной из космоса поверхностной аномалией Глагола, – эти слова я уже адресовал своим товарищам в третьем и четвертом рядах, ведь всем нам, летунам, предстояло скорее всего с этими аномалиями в ближайшие дни столкнуться, – является так называемый Котел. Это – исполинская впадина, дно которой занято океаном. Глубина впадины – десять, диаметр – полторы тысячи километров. По форме это – идеальная окружность. Котел хорошо различим из космоса невооруженным глазом…
Командир «Суворова», капитан первого ранга Бык, который как будто был чем-то недоволен в моем выступлении и морщился, точно от зубной боли, вдруг не выдержал:
– Старлей, ну и как это прикажете понимать? Впадина на полторы тысячи километров, имеющая форму идеальной окружности? Вам известно определение окружности?
– Так точно, товарищ капитан первого ранга, – сухо ответил я. – Именно поэтому мы и называем Котел аномалией. Почти наверняка его геометрически правильная форма объясняется искусственным происхождением.
Кап-раз, которого мой ответ не удовлетворил, хотел продолжить общение, но Иванов остановил его:
– Товарищ Бык, прошу вас, давайте дослушаем докладчика.
Я, наскоро додумывая неуместную мысль о том, что внешность и манеры Быка находятся в поразительной гармонии с его фамилией, продолжил:
– Итак, Котел – это крупнейшая аномалия, но сам по себе он безопасен. Опасность для всех типов летательных аппаратов на Глаголе представляет особый физический феномен, который мы именуем Мутью. Это самая распространенная атмосферная аномалия Глагола. Полет через Муть на флуггере субъективно воспринимается как прохождение особо плотных облаков с зонами сильной турбулентности юпитерианского типа. Поэтому без надобности в Муть лучше не залетать. Также следует упомянуть натриевые гейзеры, а точнее сказать – псевдогейзеры, выбросы которых достигают высот в несколько сотен метров. Натрий извергается с достаточной скоростью и в достаточных количествах для того, чтобы нанести флуггеру фатальные повреждения. Поэтому в отсутствие тактической необходимости рекомендую всегда держать превышение над местностью в тысячу метров и более…
