знаки на ладонях. Перспектива избавиться от них никогда не была так близка, но желание не впутывать в это принцессу боролось в нем. Боль, которая сопровождала его всю жизнь, стала привычной его частью, но расстаться с ней он желал больше всего.
– Разрешишь? – Десорт приоткрыл дверь, не заходя в комнату.
– Конечно, – наемник поднялся с постели, спешно надевая уже привычные перчатки.
Наследник шагнул в небольшую комнату, прикрывая за собой дверь. Он не знал, как начать разговор, но старался не выдавать своих переживаний. Оглядевшись, он нашел стул.
– Про проклятье узнать хочешь? – Шарон улыбнулся, облокотившись в стену напротив Десорта.
Парень улыбнулся и смог все-таки расслабиться. Расстегнув тугую форму, он откинулся на спинку стула.
– Это не допрос, Шарон. Я хочу узнать лишь столько, насколько ты доверишь мне свой секрет.
– Тогда, позволь, подробно будет знать лишь Тола, но я скажу тебе суть. Это важно для тебя, – он опустился на пол, все так же прижимаясь к стене, – что ты знаешь про магов Гратиоса?
– Это были самые сильные пешки короля, власть при их жизни была абсолютной. Но маги сгинули чуть больше семидесяти лет назад, кто это сделал не ясно до сих пор, – Десорт пожал плечами, внимательно присматриваясь к собеседнику, – ты выглядишь значительно моложе, к чему ты ведешь?
– Я выгляжу даже моложе тебя, – Шарон усмехнулся, – но я был одним из них. И проклят ими, – медленно стянув перчатку, он показал один из знаков, – эти знаки, каждый из них, запер магию, обратив её болью. Раньше невыносимой, но теперь привычной. И возраст мой их последствие, мне отведено два века, без права убить себя или умереть от болезни. Теперь у тебя есть самый важный вопрос, не тяни, ты должен собираться в путь.
Десорт замер. Перед ним тот, кто может перевернуть исход этой войны, если он того пожелает. Но пожелает ли наемник работать на корону? Он несколько раз сжал кулаки, решаясь спросить, но пристальный взгляд Шарона поторапливал.
– Если она согласится тебе помочь, ты выступишь в этой войне на нашей стороне?
– Только не смей её склонять, она рискует всем. Никто из вас не знает, что творится в моей голове, а ты и сам слышал, чем это станет для неё, – Шарон поднялся с пола и приблизился к наследнику дать свой ответ.
Меньше часа оставалось до выхода большей части отрядов к линии фронта. Солнце еще держалось на небе, золотым светом заливая крепость. В Камфире еще кипела жизнь, женщины прощались с мужьями, дети играми повторяли все то, что могли видеть на тренировках.
Под раскидистым деревом от лишних глаз прятался Горт. Сидя на брусчатке, он наблюдал за двумя мальчишками, что отчаянно сражались на деревянных мечах. Надо сказать, что получалось у них довольно хорошо, хоть они и старались не вредить друг другу. В напряженные моменты они выводили все в шутку, звонко смеясь. Им не известны были ужасы, что могут поджидать их отцов.
– Не помешаю вам, ваша милость, – за спиной раздался шорох ткани и тихий ритмичный стук.
Горт оглянулся. Он не слышал, как к нему кто-то приближался, погруженный в свои мысли.
– Прошу прощения, – девушка сделала робкий шаг назад, намереваясь развернуться.
– Не помешаете, – он поднялся на ноги и указал на скамью, что стояла у ствола, – тут, думаю, будет удобнее. Вы довольно быстро встали на ноги.
– Не быстрее вашей сестры, – девушка улыбнулась и опустилась на скамью, оставив трость в сторону, – хотела поблагодарить вас, еще раз.
– Я не спросил вашего имени, выходит не справедливо, что вы знаете мое. У нас не получится разговора без формальных любезностей, – Горт поднял глаза к её лицу рассматривая.
В тот день он не рассматривал раненную девушку, что спешно доставлял к лекарям. Сейчас же он обратил внимание на её яркие волосы, будто закатное солнце отдало им свой свет. На бледном лице как изумруды выделялись обрамленные пышными ресницами глаза.
– Моё имя Миса, – она чуть улыбнулась, отрывая взгляд от принца, – я дочь бывшего старосты. И за его жизнь я так же благодарна вам и принцу Десорту.
– Расскажи лучше о себе, хочу провести последние минуты перед отправлением в приятной беседе, – Горт, стараясь не смущать Мису, перевел взгляд на мальчишек.
– Можно лишь задам вам вопрос? – девушка посмотрела на мальчишек и грустно улыбнулась. Горт молча кивнул, но Миса заметила это краем глаза и сжала юбку в руках, – я умею лечить, лишние руки лекаря вам не помешают.
***
Тола сидела в кабинете, что занимал Десорт, разбирая бумаги на столе в удобном ей порядке. Сам наследник же запаковывал сумку, пытаясь вспомнить, что он мог не положить. В кабинете стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь шелестом. Тола сталась оторвать внимание от амулета, что дала ей покровительница, но постоянно возвращалась взглядом к ажурной драгоценности.
– Не знаешь, как тебе поступить? – Десорт опустился на кресло напротив.
Тола кивнула, опуская глаза. Она по-прежнему металась между доверием и страхом к Шарону. То, что он сотворил с нападавшими по рассказам Горта и с Сортаном на её глазах не поддавалось никакому объяснению. Но доверие вызывало то, как он охранял её в лесу.
– Понимаешь, я и боюсь его и доверяю, – она озвучила свои мысли, поднимая глаза на брата, – подскажи. Что ты думаешь о нём? Мне быть с ним связанной всю жизнь, будет ли он держать свое обещание?
– Я обещал ему не склонять тебя к выбору, – он опустил свою сумку на пол, – он рассказал мне, кто он есть. Шарон рассказал мне ровно столько, сколько мог. Он один из магов Гратиоса. Надеюсь, это не было ложью.
– Проклятый маг с другого континента? – она взяла в руки амулет, что, поймав лучи заходящего солнца, залил комнату кроваво-красным светом, – тебе нужна будет его помощь.
– Ты не должна руководствоваться лишь этой выгодой. Оцени, сколько ты можешь потерять, если он соврал всем нам.
Десорт поднялся с места и, повесив сумку на плечо, распростер руки для объятий. Солнце за окном медленно опустилось на линию горизонта, обозначая время ухода большей части войск. Тола поднялась с места и, стараясь держать улыбку, крепко обняла брата. Даже несмотря на то, что она вышла из-под воли отца, им нужно расстаться. И сейчас она больше всего надеялась, что не навсегда.
– Береги себя, – отстранившись, она тепло поцеловала его в щеку, встав на носочки, – а я приму единственно верное решение.
***
Опустевший зал для собраний совета заполнился светом свечей. С заходом солнца город опустел и замер в
