что–то кричал экипажу, пытаясь перекрыть гул двигателей. Потом он достал бумаги и подал их старшему из стоящей четверки. Для экипажа назначение в рейс нового штурмана то же оказалось неожиданностью. После недолгих прений один летчик развернулся и побежал в сторону здания аэропорта.
– Полковник Зарков, – Захаренко раскрыл корочки, остановившись в двух шагах от маленького строя из четырех пилотов, место одного из которых уже занял китаец.
– Командир корабля подполковник Завалихин, – представился старший изо всех по возрасту, лет тридцати пяти мужчина, сделав шаг вперед. – Мой экипаж – второй пилот, штурман и… штурман, – представил он стоящих, причем последнего представил с некоторым удивлением.
– Добро пожаловать на борт самого мощного боевого авиационного комплекса в мире, – продолжил, улыбнувшись, командир корабля. Улыбка вышла несколько натянутой, через добродушную маску явно сквозило недопонимание сложившейся ситуации и настороженность.
Расположился на борту Захаренко удобно, даже с шиком – лежа на неширокой кровати, находящейся в небольшом помещении сразу за кабиной. Впереди предстояло почти 9 часов полета на максимальной скорости в 2200 км/час, с дозаправкой топливом прямо в воздухе, а дальше – работа. Поэтому Саша, не дожидаясь взлета, сразу приказал организму отключиться, отдохнуть во время полета, набраться сил. Когда ракетоносец набирал высоту, делая круг над аэродромом, пассажир уже видел тревожные сны. И не мог ни увидеть, ни почувствовать последний крик отлетающей от уже мертвого тела души. А в трехстах метрах от взлетной полосы, свернувшись калачиком, с открытым ртом и выпученными глазами лежал второй штурман Ту-160. Он внезапно умер от остановки сердца.
ПРИЧИНА ПРОВАЛА
– Мы на месте, – голос внутри скафандра звучал глухо, как в бочке.
Старший опергруппы завис перед огромной черной сферой, медленно подрабатывая руками и ногами. Вверху очертания сферы слабо вырисовывались на фоне водной толщи серовато-синего цвета, с трудом пропускавшей дневной свет на такую глубину. А внизу все терялось в полном мраке даже с максимальным усилением ночного видения скафандра. В космосе проще – везде светили звезды. Черных провалов, вроде этой морской бездны, не существовало. И что из неизвестной, враждебной глубины в любой момент могло вынырнуть – неизвестно. Огромный экспедиционный звездолет, «База», зависший сейчас перед ними, почему- то молчал. Скорее всего на его борту не осталось ни одного живого члена экипажа.
В голове мрачным фоном стояли голограммы, принесенные разведзондом. Разведывательный «Карс» проник внутрь замолчавшего звездолета и тчательно обследовал каждый его угол. Все, кто смотрел полученные данные, до сих пор пребывали в шоке. Некоторые из них впали в депрессию и на несколько земных часов оказались морально подавлеными, выведенными из строя. Не работоспособными. От таких картинок не только озноб по всему телу и ком в горле. На борту Базы кто – то прокрутил страшную мясорубку. Везде, в лужах застывшей крови, лежали куски мяса и части тела бывшей команды.
В наушниках пророкотал голос капитана боевого модуля:
–
Открываю.
И сразу в динамике прозвучал щелчок замка, уловленный внешними детекторами. Круглый люк плавно отъехал в сторону, открывая освещенное пространство входного шлюза. Пустого, за исключением огромной медузы. Материализовавшегося «Карса», покачивающегося в углу помещения и переливавшегося слабыми оттенками разных цветов. Полупрозрачное тело и извивающиеся щупальца издалека в самом деле можно было принять за огромную земную медузу – разведзонд хортхов производил именно такое, ошибочно безобидное впечатление. Час назад он был послан на молчавшую «Базу», не отвечающую ни на какие сигналы. Только работал радиомаяк, показавший месторасположение последней. Сработал запасной код, введенный в онемевший звездолет с боевого модуля. По введенному коду управление «Базой» переключилось на боевую рубку посланного с рейдера модуля.
А потом разведзонд, проникнув внутрь сферы, поэтапно обследовал все помещения, постоянно передвая полученную информацию в рубку. Которая безжалостно ударила по далеко не слабым нервам экипажа. Через пару минут просмотра половина рубки опустела. Голограмма показывала кровавое месиво. И ни одного оставшегося в живых члена экипажа. Все зверски убиты, некоторые буквально разорваны в клочья.
Теперь этот зонд молча ждал опергруппу, что бы вместе с ней разобраться, «почему»? Как случилось, что лучшие воины Вселенной, никогда никем не побежденные ни в прошлом, ни в настоящем, вдруг превращены в груды мертвого мяса на планете, где аборигены только вчера слезли с деревьев, еще продолжая воевать друг с другом?
Первым в шлюз вплыл главный кибернетик экспедиции, присланный с рейдера и назначенный старшим в группе. Вторым – оператор боевого поста с модуля. И третьим – самая неординарная и одиозная фигура экспедиции, про которую ходили жуткие слухи. По большому счету, в них никто не верил, считая все вымыслами и домыслами. Многие даже открыто сомневались в необходимости такой должности в экспедиции – ведь ясно, что данная должность – пережитки прошлого. Но все-таки, глядя в спину этого хортха, самые прагматичные головы вспоминали, что дыма без огня не бывает, такая зловещая аура незнакомой никому силы исходила от него. Незнакомой никому, кроме узкого круга, всего несколько десятков хортхов на всей планете, особой касты боевых магов. Про касту толком никто ничего не знал. Одни говорили, что это генетически измененные хортхи, другие, что это уникумы от рождения. Ходили слухи, что они собирали свое умение по крупицам во всех уголках Вселенной и шлифовали поколениями. Слухи, пересуды, но чтобы кто-то похвастался: «Я лично видел…» – подобных разговоров не слышал никто. Большинства из рассы хортхов являлись далеко продвинутыми в развитии и применении своих экстрасенсорных возможностей. Для них в порядке вещей было то, что на Земле умели единицы экстрасенсов и магов из миллиона людей. Тем не менее возможности, приписываемые молвой касте боевых магов, даже для обычных хортхов казались преувеличенными или вовсе вымышленными.
Люк за вошедшими закрылся. Вода с легким шумом, под давлением воздуха, вышла из шлюза, и трое в скафандрах, сопровождаемые разведзондом, через открывшуюся дверь вошли на открывшийся ярус планетолета.
Прямо перед ними, в таких же скафандрах, лицами вниз лежали два тела. И у обоих одинаково, из разбитых стекол шлема, там, где когда-то было лицо, растеклись, успев уже застыть и потемнеть, две лужи крови.
Кибернетик передернул плечами:
– Эти, наверное, хотели убежать. Не успели, – он повернулся к своей маленькой команде. Оператор в готовности сделал шаг к нему, а вот маг застыл, скрестив руки и стоя боком к ним.
– Следуем сразу на боевой пост. За зондом.
Медуза легко заскользила по полу, огибая мертвые тела, за ней двинулся оператор. Однако маг как стоял статуей, так и не сдвинулся с места. «Или тупой, или глухой – не слышал приказа» – отметил про себя кибернетик. Старший уставился на него,
