Мысль оборвалась, когда за одной из дверей послышались тяжелые шаги.
Сердце обожгло испугом. Андрей замер.
Шаги приближались. Потом ближайшая дверь вздрогнула. Грохотнула.
Андрей метнулся назад. Присел на корточки, поближе к завалам, и услышал, как дверь открылась.
Снова шаги. И сопение.
На четвереньках Духов приблизился к повороту. Выглянул.
Фрон топтался посреди зала. Рядом была Шэрон. Столяр держал девочку за воротник. Та едва стояла. На бледном лице застыл страх. Андрей понял, что она в любую секунду может лишиться чувств.
Отпустив Шэрон – та пошатнулась, но не упала, – Столяр приблизился к полкам. Отвернулся от девочки. Постоял пару секунд, глухо бормоча. Левая рука вытянулась. Пальцы касались то щипцов, то пилы, то протезов. Бормотание стало громче.
Потом Фрон хрюкнул. Боком отошел от полок. Приблизился к девочке и, снова взяв за шиворот, направился к другой двери. Толкнул, и оба скрылись.
«Надо за ними», – подождав пару минут, убедившись, что все спокойно, Андрей не без труда выпрямился. Шагнул вперед, старательно прислушиваясь.
Тишина.
Вот и дверь, за которой исчезли Столяр и Шэрон. На цыпочках Духов подошел к ней. Уже хотел взяться за ручку…
…Как вдруг опять услышал тяжелые шаги Фрона.
Страх подтолкнул в спину. Андрей развернулся, кинулся прочь. Вновь оказавшись за поворотом, распластался на полу. Зажмурился.
Он не знал, успел ли скрыться до того, как Столяр вернулся в зал, и каждую секунду ждал полного злобы рева. Но вместо этого – лишь шум крови в ушах.
Пролежав секунд пять, Духов отважился разлепить веки и поднять голову. Коридор был пуст.
Тогда Андрей пополз вперед. Остановился. Приподнявшись на руках, выглянул и увидел Фрона.
Тот снова был у полок – только теперь рядом с великаном стояла тележка. Столяр загружал ее. Неторопливо, словно раздумывая. Он бубнил, брал то одно, то другое. Осматривал. И либо возвращал на полку, либо клал на тележку.
«Выбирает, – с ужасом понял Духов. – Думает, что… сделать… из Шэрон».
Смотреть на кривоногую громаду с костлявыми суставчатыми руками становилось невыносимо. Страх превращался в холод, и Андрею казалось, что его вот-вот приморозит к железному полу. А Фрон все перебирал содержимое полок.
Неизвестно, сколько бы еще это продлилось, если бы не странные ноющие звуки и грохот за одной из дверей – противоположной той, куда Столяр увел Шэрон.
От неожиданности Духов вжался в пол. Стиснул зубы. Напрягся.
Фрон вздрогнул, захрипел. Повернулся всем телом.
Опять грохот. А еще крики и плач.
Столяр зарычал. Грохнул рукой по полке и направился к двери.
Зал опустел.
«Пора!» – скомандовал себе Андрей и поднялся.
К крикам и плачу за дверью прибавился хриплый рев. Загрохотало.
Вжимая голову в плечи, каждую секунду ожидая возвращения Фрона, Духов проскользнул в зал. Взгляд против воли остановился на тележке…
…На изогнутой пиле с двумя рукоятями. На огромном тесаке. На клещах. На иглах. На зажимах. И на пластмассовой руке с ковшиком вместо кисти…
Андрей окаменел, не в силах отвести от тележки глаз.
«Это все для Шэрон!» – стучало в голове.
Новая волна криков и грохота отрезвила. Духов повернулся к двери. Толкнул.
Та поддалась, открыв новый, очень узкий, коридор. Он вел вниз и заканчивался дверным проемом, из которого лился все тот же мертвый голубоватый свет.
Тихонько прикрыв дверь, Андрей двинулся вперед. Преодолел коридор. Шагнул в проем. И оказался в небольшой комнатке, обставленной наподобие операционной.
С низкого потолка светили четыре лампы. Под ними, на металлическом столе, привинченном к полу, лежала Шэрон. Голая и полностью вымазанная йодом. Рот девочки затыкала грязная губка. Руки и ноги зажаты в странных, похожих на тиски, механизмах. Стол с двух сторон огораживала ширма. На желтой клеенчатой поверхности темнели высохшие кровавые разводы. У стены высился стеллаж, заставленный десятками склянок и железных коробков. Рядом, на табурете, была скомканная одежда Шэрон. А прямо перед девочкой в воздухе висело большое зеркало. Она смотрела в него и плакала.
«Освободить ее – и мотать отсюда», – подумал Андрей и шагнул к столу.
– Не бойся, – тихо, почти шепотом, произнес он, вытаскивая губку изо рта Шэрон. – Я заберу тебя.
– Он сказал смотреть, – одними губами ответила девочка.
– Что? – Духов взялся за первый механизм. Стал крутить ручку. – Куда смотреть?
– В зе… зеркало, – слезы мешали Шэрон говорить. – Он сказал смотреть и прощаться… С собой…
«Чудовище!» – со смесью страха и ненависти подумал Андрей, освобождая левую руку девочки. Пошел к следующим тискам.
Он трясся, точно в лихорадке. Вспотевшие пальцы скользили по железной ручке. В груди было жарко, спина зудела.
– Сейчас, – приговаривал Духов, вытаскивая ногу Шэрон. – Освобожу тебя, и уберемся отсюда.
Однако он плохо представлял, как будет выбираться из логова Столяра. Надолго ли Фрона займут крики и грохот? Вдруг он уже возвращается? Тогда все. Из этой комнатки выход только один.
– Убери его, – едва слышно попросила Шэрон. – По… пожалуйста.
– Что? – Андрей посмотрел на девочку, недоуменно свел брови. – Кого убрать?
– Зеркало.
– Хорошо, сейчас, – Духов шагнул вперед, ухватился за раму.
В последний момент стало страшно: вдруг зеркало защищают заклинания, которые испепелят любого, кто к нему прикоснется? Но зеркало только завибрировало. Андрей потянул его на себя. Опустил и поставил к стене. Потом снова взялся за тиски – оставалось еще два механизма.
– Вот и все! – радостно сообщил он спустя минуту. Помог освобожденной Шэрон сначала сесть, а затем слезть со стола. – Одевайся, и бежим!
«Неужели получилось? – раздумывал Духов, взволнованно топчась на месте. – Неужели и вправду выберемся?»
– Я готова, – прошептала Шэрон, подойдя к нему.
– Тогда по… – он осекся, услышав в коридоре шаги, – шли…
Темный проем словно вытолкнул громоздкую фигуру Фрона. Андрей загородил Шэрон. Попятился, чувствуя, что ноги вот-вот подкосятся.
А Столяр стоял и не сводил с него выпуклых, налитых кровью глаз. Он и вправду не мог двигать головой – та была запрокинута, и от этого взгляд Фрона казался еще более диким. Безобразная рожа, покрытая чем-то вроде синей плесени, перекосилась от злобы. Из кривого рта донесся хриплый рык.
Андрей чувствовал, как Шэрон вцепилась пальцами в его балахон и дрожит. Его и самого трясло. Он все ждал, когда Столяр не выдержит: зарычит, вытянет уродливые лапы и шагнет к нему.
Вместо этого Фрон раззявил пасть и прошипел:
– Так вот ты какой, спаситель! Думал, в самом деле сможешь освободить девчонку?! Хотел обмануть Фрона?! Дурак! Я знал о тебе еще до того, как ты проник в кельи милосердия!
