– Шкурник… – заговорил третий Фрон. Он поднялся и, хромая, вышел из-за стола. Широкое туловище клонилось вправо, длинные костлявые руки безжизненно висели. Левую половину лица закрывала зеленая ноздреватая опухоль. Она едва не срасталась с Очагом Умений, похожим на грушу. – Признаешь ли ты, что совершил все вышеперечисленное?
– Я-а… – Андрей растерялся. Меньше всего он ждал, что придется говорить.
– Отвечай! – повысил голос картавый.
«Скажу все как есть», – решил Духов.
Он вновь попробовал устроиться хоть немного удобнее, но лишь раскачал клетку. И заговорил:
– Я только хотел, чтобы у девочки Шэрон все было хорошо. Вы не представляете, что ей пришлось пережить. Когда на Степную Обитель напал Пожиратель, она потеряла мать и отца, которых очень любила…
– Нас не интересует, кто что пережил и кто кого любил! – с раздражением прервал Фрон, сидящий в центре. – Тебе задали вопрос. И ты обязан дать ответ. Вот и все.
– Хорошо, – сказал Андрей, глядя на уродца. Наконец-то он почувствовал – злость. – Я все признаю. Но я не хотел убивать. И никакое это не «ковагное убийство», – он передразнил картавого Фрона, тот затрясся от ярости. – Я защищался. Столяр хотел сжечь меня. Кинул шар красного пламени, я загородился зеркалом. Шар отразился и угодил в Столяра. Это случайность. Если бы он дал нам с Шэрон уйти, ничего бы не произошло…
– А почему Столяр должен был дать вам уйти? – холодно поинтересовался тот Фрон, что вышел из-за стола. – Девчонка – его собственность. Ты хотел ее украсть. Это он защищался.
– Знаете, что он хотел сделать с Шэрон?! – Духов не выдержал – заорал: – Вы хоть раз видели попрошаек из келий милосердия?! Видели, во что ваш Столяр превращает детей?! В уродов! В калек с протезами вместо рук и ног!
– Кельи милосердия принадлежат… – Фрон помедлил, пожевал губами, – принадлежали Столяру. И все их обитатели – тоже его собственность. И он вправе был делать с ними все, что считал нужным. Если бы не Столяр, эти дети не имели бы крыши над головой и один за другим дохли бы от голода. А так у них были и жилье, и пища. А те… гм… изменения, которым подвергал детей Столяр, – всего лишь плата за его милосердие. Не мог же он просто содержать дюжину дармоедов, они должны приносить хоть какую-то пользу. А чтобы пользы было больше, Столяр придавал своим подопечным соответствующий товарный вид.
– Товарный вид?! – с горечью переспросил Андрей. – По-вашему, отрезать ребенку ногу, заменить глаз стекляшкой на пружине, сломать спину или зашить рот – значит придать товарный вид?!
Фрон хотел ответить, но тут встал другой судья – тот, что сидел по центру.
– Вам не кажется, – прищурившись, тихо проговорил он, – что рассмотрение дела зашло куда-то не туда?.. Перед нами клетка с убийцей. Доказывать ничего не требуется, поскольку взяли его на месте преступления. А мы вместо того, чтобы просто огласить приговор, пустились в рассуждения и, скажу больше, начали оправдываться. И перед кем?! Перед преступником! Не человеком, а существом, которому место в одном ряду с Гнильцами, Извергами и Пожирателями! Это нелепо и должно быть прекращено сейчас же!
Двое других судей отозвались одобрительным бормотанием. Андрей уперся затылком в прутья и зло усмехнулся. Другого он и не ждал. Кто он такой, чтобы заставить представителей власти «пуститься в рассуждения и начать оправдываться»? Приговор был готов уже в тот момент, когда Столяр – монстр, искалечивший дюжину детей, – превратился в обугленную статую. А суд – это игра. Точнее, пир. Фроны ведь любят лакомиться страхом, болью и отчаянием.
Только вот Андрей не доставил им такой радости. В душе по-прежнему было пусто, и это злило уродцев. Они наверняка рассчитывали, что человечек в клетке будет биться, кричать, оправдываться, умолять о пощаде, обливаясь слезами…
«Это ваше место в одном ряду с Гнильцами, Извергами и Пожирателями!» – подумал Духов, брезгливо глядя на три безобразные фигуры.
– А потому, – продолжил Фрон, – пора приступать к оглашению и исполнению приговора.
Он шлепнул лапой по столу, подтянул к себе бумагу и объявил:
– Поскольку вина подсудимого полностью доказана, суд решил приговорить его к высшей мере – Последнему Порталу.
«Последний Портал?» – Андрей поднял брови, наморщил лоб. Где-то он уже слышал это словосочетание.
Точно… Во время нападения Пожирателя, Фрон-погонщик, оставшись без Дымовиков, перетрусил и убежал за подмогой. А перед этим запретил людям отступать.
«Тех, кто ослушается, ждет Последний Портал», – зазвучал в голове мерзкий голос Фрона.
Тогда Андрею так и не удалось «вспомнить», что такое Последний Портал. Сейчас…
Краник с ложными воспоминаниями открылся.
Последний Портал был самым страшным наказанием. Дорогой без возврата. Умения Фронов создавали магический проход, который переносил осужденного в самое сердце Ползучего Бора, и порожденный Волной Безумия лес сжирал его, лишенного оружия, защитной одежды и пропитания.
«Вот так просто, – подумал Андрей, когда поток «воспоминаний» иссяк. – И не надо ни ломать костей, ни резать, ни жечь, ни хлестать плетями-огневухами. Просто забросить человека туда, откуда он не выберется».
И теперь это предстояло ему. Но… По-прежнему не было ни страха, ни отчаяния.
Судьи не сводили с Духова глазок. Наверняка ждали, что тот, услышав приговор, впадет в истерику и примется умолять о пощаде…
«Нет уж, – мысленно обратился к Фронам Андрей. – Перебьетесь».
Он ощущал только нетерпение. А все потому, что не считал Последний Портал приговором. Умения создадут магический проход, но он перенесет Духова не в проклятый лес… А домой.
Домой!
«Все верно, – продолжал размышлять Андрей. – Я спас Шэрон, как требовал сюжет Кагановского. И пускай счастливого финала у истории не будет – это уже прихоть писателя, тут ничего не поделаешь, – главное, что она закончится! А я выйду из гипноза!»
– Приговор будет приведен в исполнение немедленно, – объявил один из Фронов.
Все трое судей встали. Приблизились к клетке. Взялись за руки, и Очаги Умений загорелись.
– Позволь сказать тебе еще кое-что. На прощание, – Фрон, огласивший приговор, поднял глаза и со злорадством посмотрел на Андрея. – Насколько мы поняли, эта девчонка тебе небезразлична. Да, ты можешь считать, что защитил ее. Она не будет жить в кельях милосердия вместе с попрошайками. Мы отправим ее на внутренние витки – в один из борделей. Девчонка довольно смазливая. Пока маленькая, поработает служанкой, а как подрастет, – он захихикал, – сможет приносить неплохую прибыль.
Все внутри Духова обожгло злостью. Фроны почувствовали это и рассмеялись.
