Сначала это делали статично – все корабли оставались у причала, но последний час тесты делали в движении – «Альвистон» и корабль-минер начали двигаться в сторону переходного терминала, поскольку по сравнению со скоростным глейдером им требовалась фора.
Все это время семеро десантников продолжали дремать, стараясь ни о чем не думать – им нельзя было ни есть, ни заправляться муссом, поскольку предстояли серьезные нагрузки.
Когда отладка была закончена, к ним в холл вернулся старшина и сообщил, что пора загружаться.
Загрузиться в глейдер восьмером – десантники плюс пилот – оказалось не так просто. Рослым бойцам приходилось сгибаться вдвое и в некоторых местах между сиденьями – даже проползать.
Это было связано с тем, что скоростные качества глейдера зависели не только от мощности двигателей, но в случае с глейдером и другими судами, использовавшими субволновые технологии, также от геометрических размеров и пропорций.
Здесь главенствовал ступенчатый принцип прироста эффективности, и, достигнув определенного предела скорости, бессмысленно было наращивать мощность двигателей, не меняя геометрических размеров и пропорций, при этом масса судна значения не имела.
Помимо того что корабль выглядел приплюснутым, он к тому же имел форму яблочного семечка.
Сложная погрузка заняла еще сорок минут, и все это время бойцы шепотом ругались, поочередно пролезая, сторонясь и пропуская друг друга, да еще ухитряясь протаскивать кофры с оружием.
Разумеется, ни о каком туалете при такой плотной компоновке речи быть не могло – универсальные защитные костюмы комплектовались специальными впитывающими подкладками, однако, помимо этого, за двое суток до отправки бойцам запрещалось принимать твердую пищу, кроме специальных продуктов, остатки разложения которых выводились в жидкой форме.
– Эх, – пробурчал один боец, втягивая живот и пропуская товарища. – Неужели нельзя было коробочку побольше найти?
– Да, – согласился другой. – Чтобы так – мест на пятнадцать.
– Это невозможно, камрады, – сообщил с переднего места пилот. – Следующая кратность размеров – корабль на шестьдесят пассажиров.
– А почему нельзя сделать, скажем, на тридцать?
– Это не имеет смысла, поскольку эффективность такого аппарата будет такая, словно он тащит шестьдесят пассажиров. А зачем тащить тридцать как шестьдесят?
– Ни хрена себе, – покачал головой боец, вытягивая ноги, чтобы устроиться на узком месте. – И какая же наука выдумывает такую ерунду?
– Математика.
– Хреново, значит, вы эту свою математику знаете, если не можете нормальные условия… Упс! Подвинься, Шордер, а то я застрял!.. Сделать.
– Бери уже свою винтовку, Линс, я устал ее держать в вытянутой руке!..
– Уже, приятель, уже. Давай ее сюда… Шордер, подайся назад еще раз…
– Да сколько же можно? – возмутился Шордер, которому досталось не самое удобное место.
Когда наконец все они погрузились в глейдер, оказалось, что места хватает, можно дышать, немного двигать руками и ногами. Одним словом – вполне сносные условия.
Закрылись люки, замурлыкали, запищали двигатели – совсем не так, как двигатели обычных десантных кораблей с просторными отсеками.
– Господа! – объявил пилот. – Сейчас мы сделаем пробный разгон – примерно такой же, как во время прохода через коридор. Там мы выложимся по полной, иначе нас могут подстрелить.
– Не вопрос, лейтенант! – отозвался старший группы, сержант Рузвельт.
Повинуясь управлению, глейдер отошел от причала и, развернувшись с помощью магнитного импульса, замер, ожидая, когда пилот даст новую вводную.
Лейтенант установил вектор направления, ввел параметры дистанции, на которой должен быть совершен разгон, и скорость, которой при этом следует достичь. Правда, пока он установил на четверть меньшую скорость, чем та, которая понадобится для прыжка, а затем – включил тягу.
Старт оказался столь динамичным, что трое из семерых пассажиров ненадолго потеряли сознание, а когда пришли в себя, стали жаловаться на боли в костях.
– Эй, вас ведь предупреждали, что в команде не должны быть восстановившиеся после тяжелых ранений! – напомнил лейтенант.
– Мы в курсе, сэр, но тяжелых ранений у этих ребят не было, просто они подверглись облучению – радиация первого уровня.
– И что, они не проходили очистку и регенерацию?
– Проходили, сэр, но, видимо, что-то осело. Работы много, поэтому особенно долго нас в госпиталях не задерживают.
– Ну что я могу сказать, камрады, в таком случае крепче сжимайте зубы. Когда мы войдем в коридор, перегрузки будут выше.
– А можно дать им стимуляторы? Я имею в виду – через инъектор.
– Да, можно. После прыжка мы будем гнать несколько суток, так что проветриться время будет.
Сержант вздохнул. Проблемы начались намного раньше, чем он предполагал. С ним были крепкие ребята, которые не пасовали в бою и могли выйти в одиночку против пятерых, но в ситуации, когда все решали какие-то малопонятные формулы, научные штучки-дрючки, законы физики, поля, биномы, блин, – тут он был бессилен. Он на такое не учился, и от этого всего сержант испытывал нечто похожее на приступ клаустрофобии. Как будто стены сжимались, а он ничего не мог поделать.
В положенный срок они прибыли в район, где выстраивались для входа в портал корабль-минер и корабль артиллерийской поддержки «Альвистон».
Глейдер пристроился к разгоняющейся группе, и компьютеры трех судов начали обмениваться информацией, выстраивая расчетные интервалы, ведь действия здесь учитывались по наносекундам и даже небольшая погрешность могла привести к тому, что их «порвут» станции артиллерийской поддержки, находившиеся на другом конце коридора.
– Ребята, вы готовы? А то мы вот-вот стартуем! – сообщил пилот десантникам.
– Готовы, – ответил за всех сержант Рузвельт.
И глейдер начал ускоряться со страшной и непереносимой, как показалось сержанту, перегрузкой. Что уж говорить о товарищах, в костях которых были накоплены изотопы первичной радиации – бедняги сразу потеряли сознание.
«Альвистон» выстрелил из тридцатидюймовой пушки, и снаряд-имитатор прошел над «плечом» корабля-минера, первым ввинтившись в прыжковый портал.
Полыхнула желтая вспышка, а затем еще одна, когда следом проскочил минер. Потом в это желтое пламя нырнул «Альвистон» и последним – глейдер.
Еще пара мгновений, и скоростное судно выскочило с другой стороны, но пассажиры, как с долей презрения называл их пилот, были если не без сознания, то не совсем в адеквате. Однако он был обязан видеть и знать все.
И то, что пилот обнаружил, его, увы, не удивило. Это были разлетавшиеся обломки минера и изуродованный корпус «Альвистона».
