– Что ж, это нам подходит, – сказал я. – Идем на посадку.
Один за другим наши флуггеры падали на уплотненную грунтовку и, поднимая облака пыли, катились туда, где сказочными исполинами возвышались шагающие экскаваторы с многочисленными ковшами.
«Конечно, технику эвакуировать не успели, хоть она и дорогая… Не до того было, свои шкуры надо было спасать, – подумал я меланхолично. – Да и как, если подумать, ее эвакуируешь? Шагающий экскаватор в танкодесантный корабль не войдет по габаритам, его разбирать надо, а это такая морока даже в мирное время…»
Я был уверен, что на стройке нет ни одной живой души и что наша посадка никого не потревожит.
Каково же было мое удивление, когда я заметил, как экскаватор сдвинулся с места, сделал пару шагов и, чуть помедлив, вгрызся всеми тремя ковшами в неподатливую глину Глагола!
«Манихеи? – дрогнуло у меня внутри. – Неужто у них «концепция изменилась»? Решили попробовать себя в созидательном труде?»
– Вы это видели, Александр? – спросил меня по рации бдительный Дофинов.
– Видел.
– Какие будут выводы?
– Пока никаких. Мы все равно не можем продолжать полет. Поэтому пока стоим, охлаждаемся.
– А что вы думаете насчет принадлежности субъекта в кабине экскаватора?
– Мой парсер сообщает, что эта стройка ведется силами совместного российско-атлантического предприятия «Френдшип Интерстеллар Девелопмент». А значит, согласно нормам здравого смысла, мы должны придерживаться версии, что за пультом управления этой ходячей дуры – какой-нибудь дружественный Чизи, Чарли или Рейган.
Я выбрался из флуггера. На всякий случай проверил свой ТШ-ОН – и пошел поглядеть на праздник преобразования материи поближе.
С собой я позвал Цапко и, для разнообразия, Княжина. Остальные по моему приказанию остались нудиться в кабинах. По недовольному ропотку я понял – всем было страшно охота размять ноги. Но я настоял: если что – флуггеры прикроют нас огнем с места. Тому же «Орлану» ничто не мешает из спаренной «Настурции» работать.
Мы не сделали и двадцати шагов, как из-за штабеля металлоконструкций выскочил приземистый юркий мобиль.
Поднимая тучи красной пыли и плюясь во все стороны гравием, мобиль мчался к нам.
Примчался.
Встал, затормозив в трех метрах от носков моих ботинок.
И из водительской двери мне навстречу выпорхнул… Господи, помилуй… мой дорогой упитанный друг… Данкан Тес!
– Данкан! Сукин ты сын! – взревел я. – Какими судьбами здесь?!
– Александр! Товарищ Пушкин! – засиял неровными зубами душка Данкан и решительно, так любители русской бани прыгают в прорубь, ринулся обниматься.
– Вот уж неожиданно! – похлопывая его по спине, ликовал я.
– Неожиданно есть! – согласился Данкан. – Как говорят русские люди, облебуительно!
«Где это русские люди говорят «облебуительно»?» – невольно усомнился я.
Впрочем, сомнений своих не озвучил. Я давно заметил, у русскоговорящих иностранцев своя версия великого и могучего. В чем-то даже более художественная, нежели наша.
– Ты что здесь делаешь? – спросил я.
– Я есть тут трудился. Строю синхротрон! – Данкан указал в сторону шагающих экскаваторов – теперь уже все три машины пошевеливались, наполняя все окрестности грозным урчанием.
– Погоди… Но разве тут не война?
– Война! – сияя своим неподражаемым, не ведающим меланхолии взглядом, согласился Данкан.
– Разве вас не должны были эвакуировать?
– Должны!
– А вы? Чего ж не?
– Должны быть были. Но не эвакуировали есть. Несколько моих людьев убежать с вертолетами фирмы. Остальные оставаться. Мы разделились на два отряда. Отряд один со мной занимается честный труд. Отряд два с Фрито Каролайна занимается отдых: водка пей – земля валяйся.
Я не сдержался и рассыпался смехом. Про водку я и сам так говаривал. Может, это выражение он у меня перенял?
За моей спиной захихикали Цапко с Княжиным. Они хоть и делали вид, как вежливые ребята, что безучастны к нашему разговору, но стопроцентную безучастность у них симулировать не получалось.
– В общем, вы работаете, а те, другие, – пьют синьку, – перевел я. – Подожди, а зачем вы работаете? Работаете на людей, которые даже забыли вас эвакуировать?
– Мы работаем, чтобы располагаться в здоровый дух. Безделье – это растлевание. У Фрито Каролайна уже погибнуть четыре мужчины. У меня никто не погиб. Потому что мы строим. Мы – строители синхротрона. Это наше айдентити. Оно дает нам силы жить правильно.
Теперь уже мне приходилось по-болвански кивать. Потому что Данкан вкладывал в свои слова столько убежденности, столько души, что… в общем, нельзя не кивать, когда люди говорят с такой верой в хорошее.
А еще я думал о том, какой дисциплины требует жизнь в Атлантической Директории. И какие алмазы рождаются в душах простых американских людей под давлением тамошних невыносимых обстоятельств, когда правительству плевать на людей, когда вверху каждой оценочной шкалы – чистоган, когда все делится только на «выгодно» и «невыгодно»… В общем, я по-прежнему обожал старого гребанько Данкана.
– Подожди… Так ты у них начальник тут, да? – догадался я.
– Да.
– Но ты же вчера был вроде во флоте? – мне явственно вспомнились бои за Восемьсот Первый парсек.
– Да. Но потом я послать свой резюме ко многим серьезным фирмам. И «Френдшип Интерстеллар Девелопмент» мне отвечали, с уважением. «Просим господина Данкана Теса занять должность заместителя управляющего на строительстве», – Данкан изобразил, как он пишет что-то в воздухе. – Тогда я уволился из флота. И пошел на должность.
– Надоело во флоте? – предположил я. – Жизнью рисковать и все такое…
– Нет-нет! – со своей неподражаемой детской улыбкой заверил меня Данкан. – Флот – это священное, не забыть. Но у меня большая семья. Шесть братьев и одна сестра. Мама болеет. Штат у нас вымирающий… Чтобы менять все, нужно много денег на карман.
«Ну и дела… Это что же получается – офицер ВКС получает меньше, чем какой-нибудь, прости господи, прораб на заштатной стройке?» – промелькнуло у меня в голове. (Я тогда не знал, что стройка очень даже не «заштатная», что здесь гигантские надбавки «за космос», «за вредность», «за планету пятой категории»… да и этот их «Френдшип» – контора не простая, а дочерняя структура нашего «Геостроя».)
– Но что мы стоим?! – Данкан вдруг вспомнил о своем долге хозяина здешних мест. – Добро пожаловать в общежитие у нас! Мы готовим прекрасный барбекю, делаем эппл пай, у нас много свежей колы и наггетсов!
«И наггетсов!» – едва не прослезился я, хотя и не помнил толком, что это.
– Послушай, наггетсы – это хорошо. Но давай для начала придумаем, как спрятать мои машины, – сказал я серьезно. – А если ты еще найдешь для меня десяток баллонов с жидким азотом, будет просто феерично…
