Снова ожил радиоприемник:
– Капитан Гагарин, говорит Башня Порт-Анубиса. Включаем радиомаяк наведения.
– Вас понял, Башня! – отозвался князь. – До скорой встречи!
– Счастливой посадки! – пожелала Башня.
– К черту! – буркнул капитан, отключив микрофон.
Развернувшись дюзами вперед, «Феллиган» принялся гасить набранную скорость. Прозрачное атомное пламя не могло озарить глобальной ночи, царившей по эту сторону планеты-гиганта, но огни человеческих поселений служили межпланетникам верным ориентиром.
Князь объявил по громкой связи предпосадочную готовность, вновь обязав мистера Голда проверить страховочную шнуровку пассажиров. Получив сообщение о том, что все люди на борту яхты надежно закреплены, Гагарин пристегнулся сам, поплотнее уселся в кресле и положил руки на рычаги управления рулевыми дюзами.
По странным законам небесной механики «Феллиган», гася скорость, тем не менее настигал Ганимед.
Представьте себе полнолуние в канун осеннего равноденствия. Луна плывет над землей, ослепительно-яркая, словно начищенный серебряный рубль. Таким казался и Юпитер с поверхности Ганимеда, только был он раз в пятнадцать-шестнадцать шире. Гигант висел над куполами и башнями Порт-Анубиса неподвижно, менялись лишь его фазы. Команда и пассажиры «Феллигана» застали самую красивую из них. Солнце зашло за юпитерианский диск, и густая атмосфера царя богов вспыхнула алой каймой. Зрелище исполинского огненного кольца в небе захватило дух даже у Гагарина, хотя он не раз наблюдал все метаморфозы главного ганимедского светила. Что уж говорить о тех, кто попал в Порт-Анубис впервые?
Впрочем, невзирая на восхищение зрелищем, капитан привычно отметил про себя, что «Феллиган» прибыл на третью луну Юпитера во вторник. Дело в том, что неделя на Ганимеде состояла из трех с половиной суток дневного времени, и столько же составляло время ночное. Колонисты давно привыкли к этому и жили в обычном двадцатичетырехчасовом режиме. Глядя на восхищенные лица своих пассажирок, князь невольно пожалел, что им не доведется лицезреть всю смену небесных красок, так как он не собирался оставаться на Ганимеде целую неделю. Впрочем, уже сегодня, ближе к вечеру, пассажиры яхты застанут рассвет, а значит, увидят эту бледно-голубую бездну ганимедского неба, которое простирается над холмами цвета морской волны и затененными кубовыми равнинами.
Все люди на борту яхты собрались в гостиной и любовались алым кольцом в иллюминаторы. Разрешение на выход еще не было получено из диспетчерской. Внизу у корабля суетились портовые служащие – обычная процедура дезактивации. Пассажиры обратили внимание, что, когда она была закончена, служащие без всякого опасения сняли шлемы и задымили сигаретами как ни в чем не бывало.
– Странно, неужели здесь можно свободно дышать? – спросила леди Рокстон, обращаясь к капитану.
– Совершенно свободно, – подтвердил тот. – Правда, первому поколению колонистов еще приходилось пользоваться дыхательными приборами, но после того, как атомные станции растопили полярные ледники, в ганимедской атмосфере появилось достаточное количество кислорода, а в экваториальных впадинах – воды. Дальше запустился механизм саморазогрева планетки.
– Парниковый эффект, – продемонстрировала свою образованность мисс Зайчик, которая наконец перестала дуться.
– Вы правы, Даяна! – Гагарин галантно поклонился. – То, что когда-нибудь превратит Венеру в финскую сауну, сделало Ганимед самым привлекательным миром Солнечной системы, не считая Земли…
– Мне не терпится выйти наружу! – заявила Джейн.
– Мистер Крэпс, – обратился капитан к младшему двигателисту, – не в службу, а в дружбу, сбегайте в кубрик, свяжитесь по запасному радиоаппарату с Башней, запросите разрешение на выход.
– Есть, сэр!
– Парниковый эффект! – многозначительно сообщил паракот.
Все присутствующие расхохотались. Даяна погладила животное по загривку и заметила:
– А ты милая киска…
В эту минуту вернулся Крэпс: по лицу его было видно, что Башня дает добро. Дамы немедленно бросились в свои каюты – ведь впервые с момента старта с Земли им выпала возможность подобрать наряды по своему вкусу, не уродуя себя меховыми комбинезонами, кислородными масками и прочими респираторами.
– Джентльмены, – произнес Рокстон, – пока леди собираются, предлагаю первыми ступить на эту дивную луну и выкурить по сигаре.
Предложение лорда было встречено одобрительным ропотом.
Мрачный Левшин, которому предстояло остаться на космодроме и следить за ходом ремонтных работ, разблокировал шлюз. Джентльмены, включая Сандерса-младшего, сначала перешли на лифтовую площадку посадочного стапеля, а затем опустились в скрипящей, забранной металлической сеткой кабине на твердую почву. Едва взрослые затянулись, к ним подошел высокий подтянутый мужчина в форме инженерной службы Межпланетного агентства.
– Могу я видеть капитана Гагарина? – осведомился он.
– С кем имею честь? – откликнулся князь.
– Сваровски, старший инженер верфи Порт-Анубиса!
– Гагарин, – представился капитан.
Они обменялись рукопожатиями.
– Что случилось с вашим кораблем? – спросил инженер.
– Несколько метеоритных пробоин, – ответил Гагарин. – Впрочем, если вас не затруднит, поднимитесь к шлюзу. Там вас встретит механик-двигателист Левшин, он вам все объяснит и покажет.
Сваровски уточнил:
– Неужто сам Федор Степанович?
– А вы с ним знакомы?
– Как же, как же, вместе заканчивали инженерный факультет в киевском университете… – произнес старший инженер и добавил мечтательно: – Ах, молодость… Крещатик, каштаны, задорные ведьмочки с Подола…
– Вот и замечательно! – не слишком вежливо перебил его князь. – Вижу, вы найдете общий язык.
Сваровски приложил два пальца к козырьку форменной фуражки и забрался в лифт.
– Ах, молодость… – спопугайничал паракот и присовокупил: – А ты милая киска…
Джентльмены едва не поперхнулись дымом.
С небес спустились дамы, сами похожие на небесных созданий. Гагарин на правах старожила повел пассажиров и тех членов команды, кому повезло, к ближайшему таможенному терминалу. Увы, на Ганимеде Миграционная служба не была столь гостеприимна, как на Меркурии, и не отправила навстречу прибывшим своего представителя. Впрочем, вряд ли кто мог заменить пройдоху Илию Барнса.
Когда все формальности были улажены, князь неожиданно сказал:
– Дамы и господа, какой смысл тратить драгоценное время на гостиницы и бары, если на Ганимеде можно провести время гораздо увлекательнее.
