– И я беспокоюсь, милорд. И вы. И не только – о нем одном, – сухо произнес капитан, который уже тяготился этим разговором. – Не забывайте, что на борту «Преображения» было восемь душ!
– Да-да, вы правы, – соглашался британец. – Меня лишь тяготит, что от нас вам мало проку. Праздные пассажиры, то и дело попадающие в передряги.
– Ценю вашу скромность, сэр, – сказал Гагарин. – Но пока мы в пространстве, мне ваша помощь не нужна. На цивилизованных планетах – тем более. А вот когда мы высадимся на Безумной… простите, на Ио, пара крепких рук с «маузером» очень может пригодиться.
– Можете на меня рассчитывать, капитан, – заверил его лорд. – И на моего дворецкого – тоже. Он бывший военный летчик. Человек надежный.
– Великолепно! – Князь взглянул на часы и поднялся. – Прошу меня извинить, ваша светлость, пора в рубку.
– Да-да, конечно… Не смею задерживать.
Капитан окинул многозначительным взглядом своих починенных. Крэпс и Левшин враз поскучнели, отодвинули бокалы и поднялись следом. Мистер Голд, утомленный общением с пытливым отроком, последовал их примеру, хотя заранее проверил распределение массы корабельного груза, как это полагалось делать перед посадочным маневром, и в общем-то был свободен.
Хуже нет женских истерик и пустых разговоров мужчин.
Гагарин едва ли не бегом ворвался в рубку. Уселся в свое кресло и только тогда перевел дух. Окинул взглядом приборы. Индикаторы радовали успокоительной зеленью. Все механизмы яхты работали штатно. Курс на Ганимед был рассчитан идеально. «Феллиган» шел по догоняющей траектории, используя для торможения поле тяготения Юпитера. Задолго до того, как крупнейший спутник пятой планеты оказался в зоне прямой видимости, ожил радиоэфир.
Порт-Анубис служил крупнейшим перевалочным пунктом между Внутренними и Внешними мирами. Здесь пережидали ремонт, пополняли припасы и отдыхали экипажи кораблей, совершающих броски к Сатурну, Урану, Нептуну и Плутону. Миры эти были столь далеки друг от друга, что перелеты между ними давались с огромным трудом даже самым опытным межпланетникам.
Неудивительно, что кабаки и разного рода увеселительные заведения в Порт-Анубисе не жаловались на недостаток клиентов, лихо просаживающих заработанные денежки, которые искренне хотели довезти до Земли. Может быть, поэтому город на Ганимеде был самым процветающим из человеческих поселений по эту сторону пояса астероидов.
Гагарин принялся вращать кремальеры радиоприемника, прислушиваясь к голосам, которые галдели на всех языках. Капитаны кораблей, коммерческие представители на торговых судах, диспетчеры космопорта обменивались данными, торговались, координировали движение кораблей в относительно тесном околоюпитерианском пространстве. Сквозь галдеж межпланетники в рубке «Феллигана» услышали и такое сообщение:
«Внимание! Говорит диспетчерская Башня Порт-Анубиса. Судно, идущее со стороны Внутренних миров, прошу выйти на связь…»
– Похоже, нас обнаружили, шкип, – прокомментировал Левшин.
– Ну и замечательно, – пробормотал капитан и включил микрофон: – Внимание, Башня! – произнес князь. – Говорит капитан малотоннажного частного судна «Феллиган» Георгий Гагарин. Получил повреждения от нерегулярного метеоритного потока. Нуждаюсь в ремонте. Прошу принять.
В динамиках, как обычно некстати, заулюлюкал Юпитер – крупнейший источник радиопомех в этой части космоса – и поэтому ответ диспетчерской прозвучал не полностью:
«…ветствуем… ан… Га… …рин… Гот… ходите на северный …адочный …апель…»
– Все ясно, – пробурчал механик-двигателист. – Они нас на северный стапель хотят загнать. Это же у черта на куличках!
– Переживаешь, что до кабака придется долго добираться? – проницательно заметил князь.
– Я за дело болею, – откликнулся обиженно Левшин.
– Тогда и переживать нечего, – сказал Гагарин. – Лично проследишь, чтобы портовые клепальщики нам лишних заклепок не насажали.
Федор Степаныч пытался что-то возразить, но капитан жестом велел ему заткнуться и наклонился к микрофону.
– Вас понял, Башня! – проговорил князь. – Иду на северный посадочный стапель!
Завершающий этап полета Гагарин любил больше всего. В космосе нелегко чувствовать себя пилотом. В вакууме корабль летит, как стрела, выпущенная сильной и опытной рукой, мало что может помешать ему попасть в цель. И только вблизи планеты, а тем более вблизи планеты-гиганта с ее множеством лун, межпланетным кораблем нужно управлять. Здесь мало точности расчета, здесь нужно держать штурвал в надежных руках. Ведь никакой математический гений не способен учесть влияние тяготения множества стремительно вращающихся небесных тел на одно крохотное суденышко.
Князь, конечно, слышал о том, что русские и американские ученые работают над созданием навигационной вычислительной машины, которая якобы будет способна рассчитать движение корабля от взлета и до посадки, но не верил, что ее скоро построят. Не в ученых не верил, а в то, что благодаря их изобретению капитаны будущего превратятся в этаких «белых воротничков», в клерков, которые скармливают никелированной пасти навигационного вычислителя бумажную перфоленту и больше ни о чем не заботятся. Вычислитель сам отмеряет двигателям необходимую порцию топлива, регулирует силу тяги, меняет ее вектор и даже выпекает булочки в духовке.
Что и говорить, ни один здравомыслящий межпланетник не откажется от такой чудо-машины. Вот только человека она не заменит. Корабль нужно чувствовать спинным мозгом, каждой клеточкой тела ощущать растущее напряжение в шпангоутах, внимать содроганию циклотронов, выходящих на полную тягу. Датчики корабля должны стать твоими глазами и ушами, а отклонение от вертикали во время посадки ты обязан воспринимать как личное оскорбление. Только тогда ты сможешь провести его через пространство от точки отправления до точки прибытия, не потеряв груза и не погубив пассажиров. А ведь это не каждому дано. Недаром же говорят, что межпланетным капитаном стать нельзя, им можно только родиться.
Солнце скрылось за исполинским диском Юпитера, когда локаторы «Феллигана» нащупали невидимый в ночной тьме Ганимед. Впрочем, невидимым он был недолго. Вспыхнули и расползлись паутинным многогранником огни Порт-Анубиса. А совсем рядом с ним перемигивались красно-зеленые маяки космодрома. Капитан Гагарин подмигнул ему, как старому другу. Привет, приятель! Не ожидал, что встретимся так скоро? Вот и я не ожидал… Ты, наверное, не успел еще остыть после горячей старушки «Грезы пространства»… А ее, знаешь ли, на пенсию отправили. Курочат сейчас, бедняжку, на судоремонтной верфи в Акротири.
