У Оливера и Крэпса в глазах явно читалось: «Что может быть увлекательнее посещения бара?» – но остальные были заинтригованы.
– Что вы можете предложить взамен? – спросил за всех Рокстон.
– Поездку на берег Галилейского моря!
Оливер повеселел и ткнул локтем в бок младшего двигателиста.
– Насколько я знаю, – проговорил лорд, – Галилейское море мы оставили в миллионах миль позади.
Капитан покачал головой.
– Речь идет не о том озере, что в Израиле, – сказал он, – а об экваториальном океане Ганимеда. Его назвали так в честь великого астронома Галилео Галилея. Именно этому старому итальянцу принадлежит открытие первых четырех спутников Юпитера, которые так и называют – галилеевыми.
– Теперь понимаю, – ответствовал Рокстон. – Было бы любопытно, но сейчас же ночь…
– По здешнему времени сейчас примерно полночь вторника. Именно в это время желающие полюбоваться морским рассветом выезжают из города. За воротами космодрома наверняка томятся в ожидании пассажиров десятки таксистов.
– Тогда чего же мы ждем!
Гагарин оказался прав. Едва они вышли за ворота, к ним немедленно бросились разноязыкие таксисты всех цветов кожи и рас. В том числе – и инопланетных. Оказалось, что марсиане, каллистяне и местные лунари прекрасно справляются с автомобилями. Князь остановил выбор на старой знакомой «Испано-сюизе», только здесь ей управлял не турок, а лунарь. Строго говоря, земляне именовали лунарями всех коренных обитателей спутников. Наименование это употреблялось исключительно неофициально, так как было производным от слова «дикарь». В машину лунаря поместилось четверо седоков. Остальные влезли в «Паккард», которым управлял пожилой землянин. Клаксоны распугали лезущую под колеса мелкую живность – нечто среднее между крысами и гномами, – автомобили взревели движками, и маленькая процессия тронулась вдоль улицы, ведущей от космодрома в город.
Порт-Анубис на первый взгляд не представлял собой ничего примечательного. Довольно хаотичное скопление гласситовых куполов, хромосплавовых бараков, хижин, собранных из корпусов списанных ракет. Изредка встречалось здание, построенное основательно. Чаще всего это были гостиницы, административные здания и дома местных богачей. Ночь еще не оставила проюпитерианское полушарие Ганимеда, и все эти строения сверкали огнями, но вот дорога вырвалась за пределы городских кварталов, и как по заказу на востоке появилась светлая полоска. Начинался стремительный ганимедский рассвет.
Автомобили катили к югу, и Солнце всходило им наперерез. Гагарин намеренно сел в «Испано-сюизу» вместе с Даяной и супругами Рокстон. Когда небо налилось голубизной, князь стал посматривать на своих пассажиров, ему была интересна их реакция. Водителем лунарь оказался отменным. Может быть, потому, что верхних конечностей у него несколько больше, чем у человека, а вместо нижних – пучок неимоверно гибких щупалец. Как бы там ни было, но к морю они выехали в самый подходящий момент.
Солнце выскочило из-за гряды невысоких холмов, и туманное утро мгновенно превратилось в день, словно включили громадную люстру в пустой зале. Дамы не смогли удержаться от восхищенных вздохов. «Испано-сюиза» затормозила у самой кромки пляжа, и Галилейское море распахнулось перед путешественниками во всю ширь. Зеленоватые волны накатывались на плоский галечный берег, крохотный диск далекого Солнца дробился на стеклянистых гребешках алмазными бликами. Грузным полушарием нависал над горизонтом полосатый Джуп, жаль лишь – что со стороны берега, было бы здорово посмотреть на его отражение.
Водитель-лунарь, улыбаясь во всю ширь плоского, округлого, как блин, лица, выкатился из салона и предупредительно открыл пассажирские дверцы. Князь невежливо оттер его в сторонку и помог выйти дамам.
– Боже, как здесь прекрасно! – выдохнула Джейн. – Я хочу остаться здесь до самого отлета!
– Что скажете на это, капитан? – спросил Рокстон. Он с истинно британским скепсисом щурился на здешнее солнце, неторопливо набивая трубку.
– До отлета – вряд ли, – отозвался Гагарин. – Да и день нынче продлится недолго. Впрочем, ночь над Галилеевым морем тоже великолепное зрелище. Так что, если мы пошлем одну из машин в город за всем необходимым для пикника, думаю – жалеть о проведенном здесь времени нам не придется.
– Решено! – сказал лорд. – Пусть едет ганимедец. Он более расторопен. – Британец указал острым подбородком на только-только подъезжающий «Паккард». – Недаром я всегда был противником теории превосходства человеческой расы…
Ведомая человеком машина остановилась, и из нее стали выбираться остальные участники будущего морского пикника. Слуги четы Рокстонов, каргомастер и младший двигателист, блондин Юджин и отчаянный отпрыск капитана Сандерса. Побережье огласилось женским смехом, басовитым говорком мужчин и резким дискантом мальчишки, который тут принялся «печь блинчики», выбирая самые плоские камушки, которые так прытко отскакивали от морской глади, что сосчитать было мудрено – сколько раз.
Пикник удался на славу.
Рокстон оказался прав, лунарь-ганимедец был весьма расторопным малым. Он в считаные полчаса смотался в Порт-Анубис и обратно и привез все, что требовалось для пикника. Потом они, вместе с водителем «Паккарда», установили полосатый тент, расставили стол и плетеные кресла. Вскоре уже дымилось барбекю. Дамы азартно готовили салат и сандвичи, а джентльмены выясняли у водителей, как здесь насчет рыбной ловли. Лунарь, хоть и владел с грехом пополам английским, не смог сказать ничего внятного. Он, похоже, вообще не очень-то понимал, о чем речь.
До появления людей на третьей луне Юпитера не было открытых водоемов, поэтому привязанность пришельцев к этим обширным влажным просторам была непостижима для аборигенов. Водитель «Паккарда», разумеется, сразу смекнул, чем интересуются господа, и тут же предложил в аренду пару складных удочек. Джентльмены не отказались, не подозревая, что ловить в Галилейском море пока нечего. Ганимедская живность умела разве что тонуть, а рыбу с Земли еще не завезли. Водителя «Паккарда» не смущало, что господа туристы испытают неизбежное разочарование. Он понимал, что для страстного рыболова сама по себе возможность посидеть на бережку с удочкой – уже наслаждение.
Пока шли приготовления, Солнце стало клониться к западу. Людям, которые большую часть своей жизни провели на Земле, странной казалась эта стремительная смена дня и ночи. Межпланетникам же было не привыкать. Они давно жили по собственному расписанию, мало соотносимому с закатами и восходами. Ведь в открытом пространстве Солнце светит круглыми сутками. Наступило время сна – плотно зашторивай иллюминаторы. Проснулся – шторки долой. Здравствуй, солнышко! Но пассажирам «Феллигана» вся эта чехарда светил была пока в диковинку.
